Джон Херст - Краткая история Европы [litres]

Всякий новый режим должен приложить немало усилий, чтобы стать легитимным в глазах населения. Веймарской республике пришлось особенно трудно, так как она ассоциировалась с поражением в войне и национальным унижением. Более того, в рейхстаге уже с самого начала его работы было немало противников республики. Далеко не все партии были согласны с тем, что учредительным собранием была разработана удачная конституция, которая сможет их всех объединить. Левое крыло рейхстага представляли коммунисты, открыто выступавшие в поддержку революции, которая превратила бы Германию в советскую страну, послушную России (теперь называвшуюся Советским Союзом). Справа расположились консерваторы и националисты, мечтавшие вернуть императора, обуздать демократические тенденции и положить конец ограничениям, наложенным на Германию по Версальскому договору. В центре находились социал-демократы, католическая партия Центра и либералы, представлявшие интересы среднего класса.

Спустя два года после учреждения Веймарской республики в Германии разразилась гиперинфляция, и общество оказалось повержено в хаос. Резко выросли цены на товары, что привело к девальвации немецкой валюты. Если вы до этого погрязли в долгах, теперь с ними легко было разделаться. Если же у вас были какие-то накопления (как, например, у среднего класса), все они были уничтожены. Правительство было вынуждено запустить печатный станок, а жителям теперь впору было ходить по магазинам с чемоданами или тачками, чтобы умещать в них свои купюры. Через год правительству удалось стабилизировать ситуацию, введя новую валюту, однако в обществе сохранились воспоминания о том, как все вышло из-под контроля и даже самые уважаемые люди оказались на дне. В случае очередного кризиса средний класс был теперь готов поддержать чрезвычайные меры.

Ни одной партии не удавалось заполучить большинство в рейхстаге. Все правительства оказывались коалиционными. При этом канцлеры должны были каким-то образом заполучать поддержку большинства депутатов. Очень часто они терпели неудачу, так как непрочные парламентские коалиции быстро распадались и меняли состав. Партийная борьба – это всегда нелицеприятно, однако сильная центральная власть, руководимая одной партией, имеющей большинство, имеет свои плюсы. У немцев, живших во времена Веймарской республики, не было возможности этого ощутить. Гитлер имел все основания уличать республику в бесконечных размежеваниях и склоках.

Казалось, у социал-демократов, самой крупной партии довоенного времени, было больше всего шансов заполучить большинство голосов. Этому, однако, мешал возродившийся страх перед социализмом, спровоцированный правлением большевиков в России и коммунистической угрозой в самой Германии. Ведь, несмотря на всю свою преданность республике, социал-демократы не отреклись от Маркса. Это означало, что за них вряд ли будет голосовать кто-нибудь, кроме рабочих. При этом значительная часть рабочего электората перешла на сторону Коммунистической партии, которая считала социал-демократов лакеями капиталистов и отказывалась сотрудничать с ними. Обе эти партии выступали против нацизма, однако остановить Гитлера в столь разобщенном состоянии было довольно сложно.

Коммунисты были настолько недальновидны, что на президентских выборах после смерти Эберта в 1925 г. выставили своего собственного кандидата (разумеется, не имевшего никаких шансов на победу) вместо того, чтобы поддержать фигуру, на которой сошлись и центристы, и социал-демократы. Это привело к тому, что избран был правый кандидат – консерватор Гиндербург, авторитарный генерал, который обвинял политиков-социалистов в поражении Германии и который в 1933 г. назначит канцлером Гитлера.

Большую часть 1920-х гг. партия Гитлера оставалась в тени. Она называлась Национал-социалистической. «Социалистической» – потому что Гитлер хотел привлечь рабочих, «национал» – потому что он стремился обозначить ее отличие от интернациональной повестки марксистского социализма. Гитлеру страшно не нравились слова Маркса о том, что у рабочих нет отечества, что они в первую очередь должны ассоциировать себя со своим классом и стремиться к разжиганию классовой борьбы внутри своей страны. Собственно социалистическая часть гитлеровской программы постепенно вымывалась, тех же, кто воспринимал ее всерьез, исключили из партии или, когда Гитлер занял пост канцлера, репрессировали. К примеру, Гитлер не стал бороться с крупным бизнесом, который, по его замыслу, должен был перевооружить немецкую армию. В то же время он хотел, чтобы пролетарии не оставались без работы, могли иметь комфортное жилье, больше выходных дней, но при этом не имели права на создание политических организаций. Гитлер был автором идеи автомобиля «Фольксваген», то есть «народной машины», которая, впрочем, в годы его правления так до народа и не добралась. Все произведенные автомобили использовались для нужд армии.

По своему содержанию программа Гитлера была гораздо более националистической, нежели социалистической. Он хотел положить конец партийным разногласиям и создать единую Германию под собственным руководством – Германию, которая будет достаточно сильна, чтобы отменить Версальские ограничения, принятые трусливыми политиками прошлого, и заявить свои претензии на «жизненное пространство». Так Гитлер называл территории к востоку от Германии, которые были в тот момент заняты «низшей» расой – славянами: поляками, украинцами, русскими. Их земли должны были отойти Германии. Устранить следовало также и внутренних врагов: марксистов (как коммунистов, так и социал-демократов) и прежде всего евреев. Гитлер верил в существование мирового еврейского заговора, целью которого было ниспровержение «высших» рас – проводников цивилизации. Маркс был евреем, как и некоторые большевистские лидеры в России. Большевизм при нем стали называть «еврейским большевизмом». Гитлер возлагал на евреев ответственность за поражение Германии в Первой мировой и раздумывал о том, скольких страданий можно было избежать, если бы все они были вовремя отравлены газом…

В Европе издавна существовало предубеждение против иудеев как против убийц Христа. Однако с развитием расистских идей в XIX в. антисемиты стали видеть в евреях в первую очередь непосредственную и страшную угрозу чистоте «высших» рас. Смешение представителей этих рас с евреями уменьшало их шансы в борьбе за выживание. Подобные идеи были широко распространены, и не только в Германии. Они отстаивались как научные. Гитлер выбивался разве что паранойей перед предполагаемой угрозой, исходившей от евреев. Отсюда его совершенно бесчеловечные методы борьбы с ней.