Евсей Гречена - Польша. Полная история

То есть, с официальной точки зрения, поляки – это «интервенты» и «иноземные захватчики», а русский народ объединился и прекратил братоубийственное кровопролитие. Такова принятая у нас версия.

С другой стороны, известный писатель Виктор Ерофеев крайне негативно отозвался об этом празднике, заявив следующее: «Считаю, что это большая ошибка – возводить в ранг государственного праздника довольно сомнительные разборки властных группировок времен Смутного времени. На место одного ложного и насквозь фальшивого праздника, я имею в виду годовщину Октябрьского переворота, придумали другой – такой же фальшивый и ложный, который служит только одной цели: продолжать возбуждать вражду и неприязнь между нашими народами».

Под «нашими народами» В. В. Ерофеев, первой женой которого была польский художник Веслава Скура, наверное, подразумевал русских и поляков, но вот только непосредственно поляков в событиях ноября 1612 года принимало участие не так много: по оценкам, в рядах «захватчиков» этнических поляков было не более 30 %, а остальные были этническими литовцами, белорусами (литвинами), украинцами (русинами) и немцами (наемниками из германских земель).

Но даже не это важно, а другое. По сути, в Московии (России) шла гражданская война, и одна из политических группировок, которую принято называть «московской семибоярщиной», призвала на царство польского королевича. Как отмечает М. А. Голденков, «Речь Посполитая ни на кого не нападала, а пришла в Москву по просьбе, как сильнейшая сторона в конфликтной ситуации». Более того, Владиславу присягнули на верность практически все жители Москвы и многих других городов. И получается, что в момент, когда Минин и Пожарский собирали ополчение, у Московии (России) уже был законный и признанный народом царь.

Смутное время завершилось тем, что 21 февраля 1613 года Земский Собор призвал на царство Михаила Романова, в тот же день новому царю присягнула Москва, а за ней – вся Россия. Таким образом, Михаил Федорович стал первым русский царем из династии Романовых. Но при этом западные монархи не восприняли всерьез воцарение Михаила Романова, ведь законным царем они считали Владислава IV Вазу. Да и сам он аж до 1634 года продолжал пользоваться титулом великого князя Московского.

Позднее Владислав, поощряемый польским Сеймом, неудачно попытался овладеть русским престолом, двинувшись на Москву с 11-тысячным войском, и он окончательно отказался от претензий на Россию, лишь уже став польским королем.

Владислав считал, что его незаконно лишили трона, который он получил с согласия обеих сторон. Вот такая запутанная история московитов, ругающихся друг с другом, с привлечением как самозваных русских авантюристов, так и официальных лиц Речи Посполитой.

Очень странная историческая конструкция, разобраться в которой очень и очень непросто. Как непросто разобраться и вот еще в чем: в любом учебнике написано про подвиг Ивана Сусанина, про то, что он «погиб поздней осенью 1612 года», что он «спас царя», что он «погиб, убитый врагами, но и они нашли свою смерть». Имя Сусанина, который «завел польское войско в дремучий лес и погиб, замученный озверевшими иноземцами», давно стало нарицательным. Так чего же тут не так? Казалось бы, все предельно ясно и понятно…

Во-первых, дата. Если подвиг был совершен осенью 1612 года, то тогда Михаил Романов еще не был избран царем. Если Сусанин совершил свой подвиг, защищая просто своего юного барина и его мать, то это же все равно пример самопожертвования, «подтверждающий незыблемость патриархальных ценностей и устоев русского общества».

Предположим, что подвиг был совершен в 1613 году. Тогда на московском троне уже восседал Михаил Федорович, первый государь из рода Романовых.

Принято считать, что Иван Сусанин случайно попался навстречу польско-литовскому отряду, задачей которого было захватить Михаила Федоровича. Произошло это в лесу около костромской деревни Домнино, где царь тогда находился со своей матерью. И Иван Сусанин, крестьянин из Домнино (ныне в Сусанинском районе Костромской области), отправил родственника предупредить царя, а сам повел поляков якобы короткой дорогой…

О жизни Ивана Сусанина в точности не известно практически ничего. Он был крепостным дворян Шестовых, проживавших в селе Домнино (примерно в 60 верстах к северу от Костромы). Некоторые уверяют, что он был не простым крестьянином, а вотчинным старостой. Позже некоторые авторы стали именовать Сусанина приказчиком (посельским), управлявшим домнинской вотчиной Шестовых и жившим в Домнине при боярском дворе.

Действительно, поздней зимой 1613 года царь Михаил Романов и его мать инокиня Марфа (в миру – Ксения Иоанновна Романова, до брака – Шестова) «были на Костроме». Узнав об этом, польско-литовский отряд попытался отыскать дорогу к селу, чтобы захватить юного Романова. Недалеко от Домнина враги встретили Ивана Сусанина и захотели выведать у него местонахождение царя Михаила Федоровича. Сусанин был подвергнут жестоким пыткам, но не выдал места убежища царя и был замучен поляками и литовцами «до смерти». Бытует также версия о том, что он стал их проводником, но повел не к царю, а далеко в чащу леса к болотам.

Поляк-мемуарист Самуил Маскевич потом рассказывал, что его отряд направлялся в Москву. Вот его свидетельство: «Мы поймали старого крестьянина и взяли его проводником, чтобы не заблудиться и не набресть на Волок, где стоял сильный неприятель. Он вел нас в одной миле от Волока; ночью же нарочно повернул к сему месту. Уже мы были от него в одной только версте: к счастью, попался нам Руцкий, который в то время, проводив товарищей, вышедших из столицы к пану гетману, возвращался под самыми стенами Волока на свои квартиры в Рузу, где стоял с казацкою ротою. От него узнали мы, что сами идем в руки неприятелю, и поспешили воротиться. Проводнику отсекли голову, но страха нашего никто не вознаградит».

Только Маскевич был не поляком, а литовским офицером. Он участвовал в походе и находился вместе с Александром Гонсевским в Московском Кремле. И, да, он описал случай, в точности изображающий подвиг Сусанина, но он относил происходившее к марту 1612 года.

На самом деле, официальная версия подвига Ивана Сусанина была идеологически и историографически оформлена в правление императора Николая I. А критике она была впервые подвергнута в статье историка Н. И. Костомарова «Иван Сусанин», опубликованной в журнале «Отечественные записки» в феврале 1862 года.

Иван Сусанин, или Жизнь за царя. Литография 1862 года