Марк Лог - Король на войне [История о том, как Георг VI сплотил британцев в борьбе с нацизмом] [litres]

Само Рождество отметили «веселым холодным ужином». «В половине седьмого вечера коктейли с шампанским; раздали и получили подарки; бог знает когда мы в следующий раз позволим себе шампанское», – заметила Миртл. Потом хозяева и гости мыли посуду под песни Грэйси Филдс, которые передавали по радио для солдат. «Не танцевали, что необычно, но нужного настроя не было ни у кого».

К 27 декабря гости разъехались, и жизнь спокойно потекла к новому году; ее оживил только приезд Валентина, который получил в госпитале десятидневный отпуск, потому что проработал все Рождество. Потихоньку начал падать снег; на взгляд Миртл, Бичгроув выглядел «божественно», хотя Валентин и Энтони, приехавший из Лидса на каникулы, ворчали, что его все-таки мало и нельзя кататься на санках. Встречать новый год вся семья отправилась в Уимблдон, к своим австралийским друзьям Гилберту и Мейбл Гудман, для чего пришлось проехать десять миль по затемненному Лондону. «Висел туман, и в маленькой открытой спортивной машине Валентина было очень страшно, – записала Миртл в дневнике. – Многие звонили, отказываясь приехать, мы отправились еще в одно место, уехали оттуда пораньше в клуб “Лицеум”, встретили там новый год и двинулись домой, причем ехали полтора часа вместе обычных тридцати минут. Пешеходы подсвечивали нам фонариками, придерживая машину за борт. Ни за что и никогда больше такого делать не будем».

На этом все закончилось. Уже рано утром в воскресенье Энтони отправился обратно в Лидс искать новое жилье; Валентин уехал вечером. «Стало одиноко, – записала Миртл после их отъезда. – Жизнь пошла по-старому. Снова мороз, снова снег, и так же страдает вся Европа».

И Миртл начала свою хронику арктического похолодания, опускавшегося на Лондон.

Вторник 9 января . «Морозно; выходить мне не разрешили, поэтому решила взяться за починку постельного белья, чем не занималась уже очень много лет».

Среда 10 января . «Снег падает, на морозе замерзает коркой, и от этого на дорогах очень опасно, поэтому разбираю шкафы и ящики, избавляясь от старых детских игрушек… Определенно, этот холод заставляет гуннов сидеть и не высовываться».

Четверг 18 января . «Скучаю в своем ледяном королевстве, наша улица как будто под снежным одеялом, только там, где мягко, виднеются птичьи следы».

При таких температурах поддерживать жизнь в громадном Бичгроуве было почти невозможно. Как только началась зима, Лайонел и Миртл решили экономить: обогревать только те комнаты, которыми пользовались, и отключить все батареи наверху. 19 января резко понизилась температура, и три батареи лопнули. Почти два часа Миртл усмиряла поток воды, и при помощи гаечного ключа с трудом перекрыла кран. «Веселенький денек», – записала она. На следующий день, судя по архивам метеорологической службы, температура утром упала почти до -9 °C, а потом чуть поднялась, до -2…4 °C.

Энтони в Лидсе приходилось еще хуже, и Миртл записывала: «В квартире перемерзли все трубы, уже девять дней он не мылся в ванной. Потом из каминной трубы повалила сажа и перепачкала все вещи. Сегодня он переезжает на новую квартиру, надеюсь, ему там будет хоть немного лучше».

Холод стоял лютый, но дороги оставались проезжими. На следующий день, в воскресенье, Валентин приехал в Бичгроув в новой закрытой машине. Миртл она понравилась гораздо больше, чем прежняя, без верха. Она тут же сообщила об этом Гилберту Гудману, который, зная, до чего ей не нравилась спортивная машина, давно уже говорил Валентину: «Лучше сразу перерезать матери глотку, чем морозить ее в твоей открытой машине». Позвали Лори, чтобы настроить в машине радио, и Миртл смогла понянчиться с внучкой, Сандрой, «крошкой-толстушкой» почти четырех месяцев от роду.

Тем временем становилось все холоднее: в следующий четверг Лайонел и Миртл отправились в кино, а потом в ресторан и, возвращаясь, еще издалека услышали плеск. «Лайонел рванул вперед с криком “лопнули!”, и точно – в трех местах… Вода затопила гараж и хлестала по дорожке, – записала Миртл. – Позвонили водопроводчику, подняли его с постели, в это время можно было только перекрыть всю воду и погасить котлы. Не соскучишься!»

На следующий день «водопроводчики работали по всему дому, конечно, никаких вам горячих ванн и центрального отопления, холод просто собачий, хотя тает. Правда, получилось залатать все дыры и заменить трубы».

Но самое страшное было впереди: на двое суток, начиная с 26 января, Британия оказалась во власти снежной бури, так что на севере намело сугробы высотой почти два фута (более полуметра). На юге с неба лил переохлажденный дождь и смерзался в ледяную корку, едва коснувшись земли. Дороги и мостовые превратились в катки, на уклоны невозможно было подниматься. Телеграфные столбы и провода не выдерживали веса льда.

К утру воскресенья снега в Лондоне было уже почти шесть дюймов (15 см). «Транспорт везде встал, угля не подвозят, нам хватит продержаться только до понедельника», – писала Миртл.

Но хождения по мукам на этом не закончились.

Вторник 30 января. «Небольшая оттепель, потом резкое понижение температуры. В гору ни одна машина не едет. Вокруг красота, но нас от такой жизни уже тошнит».

Среда 31 января. «Туман, поэтому отменили обед с Джеймсом. Мы разрываем договоры почти так же вероломно, как Гитлер. Снежные заносы по колено».

Четверг 1 февраля. «Вышла в сад с риском для жизни и лодыжек. Диггер догнал крысу и в первый раз задушил. Лайонел сказал, что бой был героический, вернулся домой в очень приподнятом настроении».

Пятница 2 февраля. «Из-за снежного плена отменила ланч с миссис Пламмер. Люди еле ползут по тротуарам, держатся за поручни. Попробовала было и я, но тут же шлепнулась на руки и колени».

Суббота 3 февраля. «Снег тает и сразу замерзает, так что ходить совершенно невозможно. Снова лопнула батарея и фановая труба, в туалет все ходят с открытым зонтом – так льет с потолка. Итог на сегодня: три батареи лопнули, магистральная труба лопнула дважды в трех местах, лопнула фановая труба. Лайонел выковырял снег из замерзшего водостока, много снега намело в большое окно, так что до починки мы заклеили его коричневой бумагой».

Воскресенье 4 февраля. «Мы решили сегодня выбраться [хоть] ползком, и у нас почти получилось. Была оттепель, потом подморозило, и мы, держась за поручни, буквально прокатились 400 футов (120 м) до железнодорожной станции, причем под конец Лайонел несся так, что спринтер бы позавидовал, кричал носильщикам, чтобы те задержали поезд, – и они беспрекословно послушались, – потому что сзади еще кое-кто плелся… Больше никогда не хочу даже видеть снега».

Назавтра потеплело, начало таять, и все дороги скрылись под водой. Миртл выбралась из дома, чтобы упаковать газеты и книги для австралийских войск. Оттепель позволила поработать и в саду. Она, не теряя времени, привела его в порядок и даже разожгла костер, правда, из-за затемнения потушила его, когда наступили сумерки.