Вячеслав Манягин - Грозный. Апология русского царя

Таким образом, святой Кирилл Александрийский говорит о разделении власти Первосвященника и Царя между Аароном и Моисеем, которые совместно прообразуют собой Христа.

Так что опять прав царь, который говорит то же, что и Священное Писание и святые отцы, а «с ног на голову» ставят учение о самодержавной власти как раз его критики.

Вот еще одна цитата из современной церковной прессы: «…Грозный не всегда был прав, не говоря уже о правомочности высокого звания «слуги Господа», которое Иоанн Васильевич усвояет себе…» (видимо, считая, что слугой Божьим может быть лишь клирик, автор статьи взревновал, подумав, что Иван Васильевич стремится присвоить его прерогативы). Слава Богу, – можем на то ответить мы, – у нас есть Священное Писание, в котором даже о простом начальнике, поставленном от царя, сказано: «начальник есть слуга Божий» (Рим. 13, 4), причем это сказано о начальнике, поставленном от царя языческого!

Ведь совершенно ясно (после приведенных выше слов святителя Филарета о высоком и священном значении царской самодержавной власти), что, назвав себя «слугой Господа», царь Иоанн Васильевич, помазанник Божий, проявил безмерную скромность. И потому наводит на грустные размышления желание критиков из числа клириков то лишить Грозного царя звания Божьего слуги, а то и вовсе отказать Моисею в царском достоинстве. Нельзя не отметить, что стремление принизить, умалить сакральное значение самодержавной царской власти существует как течение в значительной части современного «православного» священства.

Во второй половине XV века на просторах Евразийского континента произошло событие, имеющее значение не только для Восточной Европы, но и для всего мира и определившее геополитическую ситуацию как минимум на несколько столетий вперед: Золотая Орда, доминировавшая до того момента на обширных территориях от Днепра до Енисея и Аральского моря, в результате усобиц распалась на несколько государств.

Вместо единого государства появились «осколки» Золотой Орды: Московское княжество, Большая и Ногайская Орды, Сибирское, Узбекское, Казахское, Крымское и Казанское ханства, тут же вступившие в борьбу с друг другом за «наследие чингизидов» – власть над Евразией.

В этой борьбе победила Москва. В 1480 году князь Иван III Васильевич на реке Угре «перестоял» хана Большой Орды Ахмета, в результате чего это государственное образование, просуществовав всего несколько десятилетий, сошло с исторической сцены. Начатую Иваном III борьбу за гегемонию на Востоке продолжил его внук Иван IV, который присоединил к Московскому царству Казанское, Астраханское, Сибирское и Ногайское государства, сумев переиграть в тяжелой военно-политической борьбе Османскую империю, которая на правах самого могучего исламского государства того времени претендовала на владение мусульманскими государствами, образовавшимися после распада Золотой Орды. Туркам-османам удалось закрепиться только в Крыму, установив протекторат над Крымским ханством.

Как символ преемственности власти ханов (царей-цезарей, императоров) Золотой Орды, Иван III перенял золотоордынский герб – двуглавого орла, древний и священный символ восточных народов, известный еще со времен Хеттской империи (II тысячелетие до н. э.). Легенда о том, что двуглавый орел был привезен на Русь в виде «приданного» женой Ивана III византийской принцессой Софьей Палеолог, имеет позднее происхождение и выдуман вестернизированными историками позднеромановской эпохи, желавшими стереть память о совместной истории русского и татарского народов.

Следующим логическим шагом в закреплении Москвой своих претензий на господство над Восточной Европой было принятие в 1547 г. Великим князем Московским Иваном IV титула царя, равнозначного императорскому и закреплявшему за правителем Москвы не только право суверена над другими осколками Золотой Орды, но и представителя интересов всех православных христиан Европы и Востока – то есть тех территорий, которые входили в состав Византийской империи.

Для средневековья это был серьезнейший месседж всем европейским и азиатским правителям, от персидского шаха до испанского короля, о праве «Белого царя» [16] «Белого» – политически независимого, никому не платящего дань, с одной стороны (ср. с термином «обеленная слобода» – не выплачивающая налоги и не исполняющая другие повинности), а с другой – аллюзия к Белому всаднику на белом коне, древнему религиозному образу бога-покровителя воинов и защитника справедливости арийских племен, оставившему свой след и до нашего времени в гербах Москвы, Беларуси и Литвы. В Библии всадник на белом коне появляется в Апокалипсисе и символизирует собой Христа во время Второго пришествия. Подробней о Белом всаднике см.: Манягин В.Г. История русского народа от потопа до Рюрика. М.: Книжный мир, 2017. на наследие двух империй – Ромейской и Золотоордынской.

Идеологической основой новой московской геополитики стало религиозно-политическое учение, кратко сформулированное в формуле «Москва – Третий Рим», подразумевавшее не только то, что Московское царство (а с 1552-1554 гг., когда Москва присоединила Казанское и Астраханское царства, де-факто – империя) является наследником Первого и Второго Рима (Рима и Константинополя), но и единственным на земле государством – представителем и защитником подлинного христианства (Православия) в последние апокалиптические (в чем тогда все были свято уверены) времена и потому должна нести истину Христову в тьму неверия и язычества и защищать православных от еретиков и иноверцев.

Русское царство, в соответствии с такой идеологией, воспринималось и его правителем (Иваном IV), и народом как монастырь, в котором каждый человек имеет свое послушание (обязанность) перед государством и его главой, олицетворявшем и представлявшем Бога на земле.

Эта идеология была разработана Иваном IV и его сторонниками (св. митрополит Макарий, Иван Пересветов) в теории самодержавной власти, или, как называл эту политическую систему Иван Солоневич в ХХ веке, «народной монархии».

Такая религиозно-политическая система, в соответствии с христианским учением о соборности, предусматривавшей консенсус при решении всех проблем и вопросов социальной и государственной жизни, требовала и нового социально-политического устройства, выражаясь современным языком – системы органов гражданского общества, пронизывающих социум снизу до верху и активно взаимодействующих с высшей властью.