Сергей Нечаев - Кто убил Жозефину? Тайна смерти жены Наполеона

«Мария, сладчайшая Мария, моя первая мысль принадлежит тебе, мое первое желание – снова увидеть тебя. Ты снова придешь, не правда ли? Ты обещала мне это. Если нет, то за тобой прилетит сам Орел. Я увижу тебя за столом, это мне обещано. Соблаговоли принять этот букет [брошь в виде букета из драгоценных камней. – Авт.], пусть это будет сокровенным знаком нашей любви среди человеческой сутолоки и залогом тайных наших отношений. Под взорами толпы мы сможем понимать друг друга. Когда я прижму руку к сердцу, ты будешь знать, что я весь стремлюсь к тебе, а в ответ мне ты прижмешь букет к себе. Люби меня, моя очаровательная Мария, и пусть рука твоя никогда не отрывается от этого букета».

Как же разительно это отличалось от того, что он писал своей жене 2 февраля 1807 года:

«Сегодня я в сорока льё от Варшавы; здесь очень холодно. Прощай, мой друг. Будь счастлива. Будь твердой, но не ревнивой».

А 8 февраля 1807 года имела место кровопролитная битва при Прейсиш-Эйлау – эта ужаснейшая резня, в которой около 50 000 человек нашли себе смерть, не принесшая, однако, решительных результатов ни одной из сторон.

А уже 9 февраля Наполеон написал Жозефине:

«Друг мой, вчера была великая битва; победа осталась за мной, но я потерял много людей. Потери противника, еще более значительные, не утешают меня. Я пишу тебе эти строки, хоть я и ужасно устал, чтобы ты знала, что со мной все в порядке и я люблю тебя.

Всецело твой.

Наполеон».

Удивительно, что в такой момент он вообще вспомнил о Жозефине. Не каждый мужчина в подобной ситуации смог бы сделать то же самое, и это было бы вполне простительно. Но Наполеон был неутомим. Только накануне он целый день просидел в седле, вполне мог погибнуть, написал десятки приказов и отдал сотни распоряжений. Но его ум был всеобъемлющ. Он не только охватывал все в целом, но и входил в мельчайшие подробности, и, как говорят, в течение четырнадцати лет его мысль работала за восемьдесят миллионов человек. Да, по-французски он писал совершенно безграмотно, но зато выражаемая им мысль отличалась меткостью, ясностью, точностью, краткостью и простотой изложения.

Была великая битва… Со мной все в порядке… Я люблю тебя… Гениально! В этом коротком письме изложена вся суть того, что он хотел сообщить своей жене, и тут совершенно не важно, действительно ли он любил ее или писал так из каких-то иных соображений. Главное, этот «истребитель людей и государств» никогда ни о чем не забывал, а идея, зародившаяся в его уме, никогда не терялась среди хаоса самых разнообразных писем и депеш, которые ежедневно заваливали его стол.

И как с этим вяжется вышеприведенное письмо, где говорилось про «розовый бутон»? Достоверность этого циничного письма оспаривать невозможно, так как оно приводится в официальных собраниях, неоднократно проверенных историками. И остается только вздохнуть, как же нелегко было быть женой такого человека, как Наполеон!

После сражения при Прейсиш-Эйлау Наполеон перенес свою штаб-квартиру в восточно-прусский город Остероде. Посреди всех своих проблем, среди масс убитых и раненых, среди безграничных страданий и мучений он думал о любви, о своей Марии, о ее красоте. Однако Остероде, разрушенный войной, мало подходил для встречи с польской возлюбленной.

Удивительно, но 11 марта 1807 года Наполеон написал Жозефине:

«Друг мой, я получил твое письмо от 27-го числа. Мне горько сознавать, что ты больна, но ничего, будь мужественна. Со мной все нормально, дела идут хорошо. Жду хорошей погоды, которая должна скоро наступить. Я тебя люблю и хочу, чтобы ты была довольна и весела».

Через три дня ей ушло следующее письмо:

«Мои дела идут хорошо. Не верь слухам, которые могут возникнуть. Никогда не сомневайся в моих чувствах и не думай волноваться.

Всецело твой.

Наполеон».

Скажите, пожалуйста, можно ли любить двух женщин одновременно? На первый взгляд это невозможно. Но для Наполеона невозможного не существовало. Во всяком случае мы прекрасно видим, что это ему прекрасно удавалось. Не все в его жизни укладывается в общепринятые стандарты. А может быть, у него вообще было два сердца?

Жизнь Эжена де Богарне, сына Жозефины от первого брака, складывалась весьма удачно. 13 октября 1802 года, в возрасте 21 года, он получил долгожданный чин полковника конных егерей Консульской гвардии. Это было просто великолепно. Для сравнения можно сказать, что тот же Мюрат стал полковником в 28 лет, Бертье – в 27 лет, Ней и Массена – в 25 лет, Ланн – в 24 года и т.д.

Об этом событии Эжен потом вспоминал так:

«Я был произведен в полковники в 1802 году. Я много работал над совершенствованием себя в военной науке, много читал, много общался с опытными офицерами, вникая во все тонкости этого ремесла. Я часто ездил с первым консулом, который сильно посодействовал моему образованию. По его приказу я совершил много инспекционных поездок, проделал множество смотров войск, часто под его присмотром командовал маневрами, и все это вызывало у него полное удовлетворение».

18 мая 1804 года была провозглашена Империя, и ровно через пять месяцев после этого Эжен де Богарне был произведен в бригадные генералы. В это время ему только что исполнилось 23 года.

Одновременно с этим, сразу после провозглашения Империи, он получил должность генерал-полковника конных егерей (1 июля 1804 года) и стал командиром конных егерей Императорской гвардии (17 октября 1804 года).

Эжен де Богарне. Худ. Антуан Гро

Во время коронации Наполеона в Соборе Парижской Богоматери Эжен нес золотое кольцо императора.

К этому времени молодой генерал обладал располагающими внешними данными и поразительным мужеством. Он был честным и прямодушным. Он был полноправным членом императорской семьи, а это означало, что всевозможные блага и почести буквально сыпались на него.

Начался 1805 год, и Эжен получил титул принца Французской империи (1 февраля), а на следующий день он стал гранд-офицером недавно учрежденной высшей награды Франции – ордена Почетного легиона.

По поводу всего этого Наполеон написал ему:

«Назначаю вас принцем <���…> Ничего не могу добавить к тем чувствам, которые я высказал по этому поводу в Сенате (копия моего там выступления вам высылается). Вы увидите там доказательство нежной дружбы, которую я испытываю к вам, и надежду на то, что вы продолжите движение в том же направлении <���…> Вы теперь – Ваше Высочество. Вы больше не будете генерал-полковником конных егерей, но остаетесь бригадным генералом, командиром конных егерей моей гвардии».