Сергей Нечаев - Кто убил Жозефину? Тайна смерти жены Наполеона

Но Талейран, что бы ни говорил о нем Шатобриан, был умным и хитрым человеком. Он умел играть на тщеславии людей. Но и его собственное тщеславие не знало границ, а оно, как известно, состоит из зависти, гордости и алчности. Сколько же преступлений оно заставило совершить?

И что такое для подобного человека заставить навсегда замолчать какую-то там излишне разговорившуюся отставную императрицу? Пустяк. Житейская мелочь. Необходимость, избавляющая от трудностей выбора. Достаточно вспомнить еще одну характеристику Шатобриана, касающуюся того, что Талейрана «не смущала проблема добра и зла, ибо он не отличал одного от другого».

Для выполнения самых деликатных поручений у Талейрана имелись «надежные люди», пользовавшиеся его полным доверием. Прежде всего это были дядя и племянник Дальберги. Дядю звали Карл-Теодор фон Дальберг, племянника – Эммерих фон Дальберг.

Старшему из них, бывшему священнику, в 1814 году было уже под семьдесят. Он был человеком весьма прогрессивных взглядов, слыл философом и водил знакомство с Гёте и Шиллером. А еще он входил в одну из влиятельнейших масонских лож Баварии, через которую, собственно, и познакомился с Талейраном, с которым у него тут же обнаружилось, как говорится, «единство взглядов по ряду вопросов». После революции Карл-Теодор фон Дальберг перебрался в Австрию и вступил в ряды яростных ее противников. С 1803 года он начал сотрудничать с Наполеоном и даже удостоился чести быть приглашенным на его коронацию.

Младшему из баронов Дальбергов в 1814 году было чуть больше сорока. В годы Империи он представлял в Париже Баденское герцогство, слыл личным другом Талейрана, снабжал последнего конфиденциальной информацией и был замешан практически во всех его самых деликатных делах.

Ни дядя, ни племянник не питали к Наполеону, несмотря на все то, что тот для них сделал, ни малейшей симпатии. В 1802 году они оказались замешаны в роялистский заговор против узурпатора (тогда Наполеон был еще первым консулом), и Талейран был прекрасно осведомлен об этом, а в 1814 году – имели самое непосредственное отношение к планировавшемуся Талейраном покушению на Наполеона и к так называемому «делу графа де Морбёйя». Кстати сказать, Дальберг-младший в 1814 году, как всем казалось, бог весть за какие заслуги оказался в составе временного правительства Талейрана и способствовал приходу к власти во Франции Бурбонов.

Бог весть за какие заслуги?

Но так могли рассуждать только непосвященные: случайных людей в ближайшем окружении Талейрана не было и быть не могло.

Помимо Дальбергов у Талейрана был еще один супернадежный человек – его личный помощник Ануан-Атанас Ру де Лабори. Про этого Ру де Лабори биограф Талейрана Жан Орьё пишет так: «Он знал все и мог сделать все в любое время дня и ночи». Этот «человек, который мог сделать все», в частности, был использован Талейраном для организации покушения на самого Наполеона.

Во всяком случае головорез-роялист граф Мари-Арман де Герри-Морбёй, отданный в 1814 году под суд за бандитизм, утверждал, что именно Ру де Лабори предлагал ему за «неплохие деньги» убить императора.

Пресловутый букет цветов, скорее всего, был послан Жозефине через верного Ру де Лабори или через кого-то из его людей. Ни осмотрительный Талейран, ни его «подельники» Дальберги никогда не стали бы это делать сами.

Как уже говорилось, доктор Пьер-Огюстен Беклар, производивший вскрытие тела Жозефины, неожиданно умер 16 марта 1825 года в возрасте всего 39 лет.

Как и Жозефина, он заболел буквально «на ровном месте» и умер через одиннадцать дней. Но самое удивительное заключается в том, что в его некрологе четко указывается на то, что он был коллегой и личным другом профессора Ор-фила, а имя этого человека уже упоминалось в нашей книге. Если кто забыл, это был… родоначальник токсикологии и первый эксперт по ядам во всей Европе.

Странно, что при этом Беклар не заметил при вскрытии никаких признаков отравления и отметил лишь то, что легкие и бронхи покойной «кажутся серьезно пораженными».

Фармацевт Шарль-Луи Каде де Гассикур, также осуществлявший вскрытие, тоже был человеком по-своему удивительным. Он умер 21 ноября 1821 года, и про него говорили, что официально он – сын Луи-Клода Каде де Гассикура и Франсуазы Буасселе. Но говорили также и то, что его мать якобы была любовницей короля Людовика XV и якобы она забеременела уж точно не от мужа. Отцовство короля в данном случае отмечалось многими авторами, а если это так, то несложно догадаться, что это был не просто «фармацевт», а человек правильный и во многое посвященный.

Кстати, Шарль-Луи Каде де Гассикур уже в 1815 году был за что-то награжден орденом Почетного легиона.

Доктор Клод Оро прожил дольше, и он тоже стал кавалером ордена Почетного легиона.

Но, пожалуй, самым интересным персонажем оказался доктор Бурдуа де Ля Мотт, приехавший в Мальмезон по приглашению дочери Жозефины в ночь с 28 на 29 мая и диагностировавший у больной ангину.

Как оказалось при ближайшем рассмотрении, этот человек был личным врачом и близким другом князя Беневентского, а это титул… Талейрана. Более того, Талейран сделал его членом своего «тайного кабинета», в котором вершились судьбы Европы.

Конечно же, это просто случайное совпадение. Как совпадение и то, что после Реставрации он стал врачом-консультантом Людовика XVIII – того самого, которому Жозефина чуть было не помешала взойти на трон.

Доктор Бурдуа де Ля Мотт умер в 1835 году в возрасте 82 лет, и, конечно же, тоже был кавалером ордена Почетного легиона.

К сожалению, узнать, получил ли свой орден доктор Лямурё из Рюэйя, предложивший поставить на спину Жозефине двадцать пять пиявок, нам не удалось.

После 1815 года Эжен де Богарне окончательно решил посвятить себя частной жизни, занявшись упрочением своего благосостояния и подготовкой выгодных браков для своих детей. К тому же он дал слово не только никогда не принимать сторону Наполеона, но и вообще не покидать Баварию.

Последние годы жизни сын Жозефины жил в своем имении или в Мюнхене, где в построенном им дворце разместилась галерея картин, собранных в Италии, а также другие предметы изящных искусств.

В начале 1823 года Эжена де Богарне поразил первый приступ болезни. Это случилось в Мюнхене, и в течение шести недель практически во всех церквях города проходили молебны о даровании ему выздоровления, что наглядно показывает, насколько он был любим людьми. Болезнь отступила, и врачи предписали Эжену пройти лечение на мариенбадских водах.

На какое-то время это помогло, и вскоре (в августе 1823 года) Эжен вернулся в Мюнхен. Но к концу года его состояние снова ухудшилось – он стал жаловаться на участившиеся головные боли. В ночь на 21 февраля 1824 года Эжен де Богарне скончался. Считается, что причиной его скоропостижной (ему было всего 42 года) смерти стал приступ апоплексии. Говоря современным языком, у него случился повторный инсульт, то есть внезапное нарушение мозгового кровообращения, спровоцированное участием в охоте на кабана. Это занятие сын Жозефины просто обожал, но оно было строго противопоказано только что пошедшему на поправку человеку.