Сергей Нечаев - Кто убил Жозефину? Тайна смерти жены Наполеона

Итак, в октябре 1795 года случай свел виконтессу де Богарне с Бонапартом, и имя этого «случая» – Поль Баррас. Именно он познакомил Наполеона с Жозефиной, та произвела на него впечатление, и стоило ей немного поощрить малоопытного в подобных делах генерала, как в его сердце запылала страсть. То, что репутация Жозефины была далеко не безупречна, для него не имело значения.

Что же касается Барраса, то ему был очень выгоден роман Наполеона с Жозефиной, и он всячески поддерживал генерала в стремлении сойтись с ней поближе.

Как только Жозефине начали поступать подарки от Наполеона, она поняла, что этот весьма перспективный человек, можно сказать, уже у ее ног. Но она доверительно заметила Баррасу, что этот «коротышка» мало что для нее значит, ведь происходит он из «заурядной семейки» и не имеет ни гроша за душой.

– Я подумала, что поступлю мудро, – сказала она, – если не стану рассказывать ему о моем кошмарно затруднительном положении, ведь генерал наивно полагает, будто я не испытываю недостатка в средствах. Умоляю вас, только не говорите ему, что это не так, а иначе вы все испортите.

Поль Баррас лишь одобрительно кивал и многозначительно улыбался…

Как мы понимаем, грациозная креолка сразу поразила воображение 26-летнего генерала Бонапарта, и он принялся испепелять ее горящим взглядом. Храбрый на поле битвы, Наполеон, однако, был весьма робок в отношениях с женщинами, вниманием которых он не был избалован. Несколько дней ему потребовалось на то, чтобы решиться первый раз заговорить с Жозефиной. Она же, будучи женщиной опытной, ободрила его, с восторгом отозвавшись о его военных подвигах. По признанию самого Наполеона, эти похвалы буквально опьянили его. После этого он не мог говорить ни с кем другим и не отходил от нее ни на шаг. Совершенно очевидно, что это была любовь с первого взгляда.

Жозефина овладела Наполеоном всецело и вскоре уже стала казаться ему идеалом женщины. Ее же смущало лишь одно: ей было уже, как говорится, «за тридцать». Конечно же, она умела искусно скрывать это, но терять время было нельзя. После казни мужа урожденная Мари-Роз-Жозефа Таше де ля Пажери осталась одна с двумя детьми на руках, и влюбленный генерал Бонапарт виделся ей весьма перспективной партией.

В Розе вновь проснулся азарт охотницы <���…> Она нюхом ищейки чувствовала, что напала на след крупной добычи, и не хотела ее упускать.

Лев КАНЕВСКИЙ

«Несравненная Жозефина»

Неважно, что он был маловат ростом, а его мундир был изношен до неприличия. Жозефина с первого дня знакомства смогла разглядеть в нем человека, для которого не существует ничего невозможного. Короче говоря, ей нужен был мужчина, на которого можно было опереться, и Наполеон был именно таким мужчиной.

Самого же Наполеона влекла к Жозефине (он практически сразу стал называть ее именно так) только любовь, безумная любовь впечатлительного южанина, закомплексованного и истосковавшегося по женскому вниманию. Он находился в состоянии поиска и испытывал душевные страдания из-за отсутствия любимого человека, кровь его кипела, желания захлестывали разум, а посему прошлое Жозефины его не волновало. Плюс она увлекла его умом, красотой и образованностью. Она принадлежала к высшему дворянству по мужу и детям, а он хотел поставить себя в надлежащее отношение с высшим светским обществом. Короче говоря, союз с виконтессой де Богарне представлялся Наполеону вершиной счастья.

Маленькой Гортензии генерал Бонапарт сразу не понравился, ибо она с самого начала заподозрила, что он вознамерился жениться на их с Эженом матери. Эжен же, наоборот, с первой встречи привязался к Наполеону. Он потянулся к избраннику матери так же охотно, как и Наполеон к нему. У них было что-то общее, и это «что-то» – страстное стремление к воинской славе.

Обеспечить привязанность дочери Жозефины Наполеону удалось не так легко. Вначале ее очень пугала манера обращения генерала. Он просто пугал Гортензию, и ее тут же «сплавили» к мадам Компан, в знаменитую школу для девочек в Сен-Жермене, и там, по словам одной из ее школьных подруг, она плакала и говорила, что «боится, что генерал Бонапарт будет очень сурово обращаться с ней и Эженом».

У Фридриха Кирхейзена читаем:

«Бонапарт зачастил в дом на улице Шантрен. Жозефина пленила его. Она вскружила ему голову своим утонченным изяществом, своими роскошными волосами, причесанными на этрусский лад, и красивыми томными глазами. Она казалась ему идеалом женщины и была к тому же так благородна и богата. Он не имел ведь понятия, что за всем этим блеском скрывается такая нужда, что у этой элегантной дамы всего лишь шесть сорочек, что по будням она ест из глиняной посуды, что весь запас столового белья состоит из восьми скатертей и стольких же салфеток. Всего этого генерал Бонапарт не замечал. Он видел только ее, свою очаровательницу, которая одна была в состоянии дать ему высшее счастье. Ее стройное, гибкое тело, с таким искусством облекавшееся в тонкие ткани, ее пластичные формы и мягкие движения приводили его в восторг. Ему не приходило и в голову, что эта женщина шестью годами старше его. Жозефина замечала свою власть над ним и старалась ее использовать».

Дом на улице Шантрен Жозефина сняла за два месяца до ее судьбоносного знакомства с генералом Бонапартом у своей подруги Жюли Карро, бывшей жены великого актера Франсуа-Жозефа Тальма. Жозефине этот дом обошелся в 4000 ливров в год. Это была огромная сумма. При этом заплатившая ее женщина с двумя детьми на руках, приехавшая с острова Мартиника, тогда и мечтать не могла о том, что всего через девять лет она станет императрицей французов. Так откуда же у нее появились такие деньги?

Историк Фридрих Кирхейзен уверен, что за все платил Поль Баррас, и он же оплачивал «почти все издержки по ведению хозяйства». Соответственно, Наполеон, когда впервые появился у Жозефины в доме, был буквально шокирован и подумал, что его новая знакомая страшно богата, а у той хватило ума не разуверять его в этом.

Впрочем, отношения Наполеона и Жозефины долгое время оставались чисто светскими. Лишь из более позднего письма генерала можно заметить, как далеко зашло дело. Это письмо было написано после одного вечера, проведенного у Барраса и закончившегося, по-видимому, на улице Шантрен:

«Я проснулся, преисполненный тобою. Твой образ и дивный вчерашний вечер опьянили меня. Дорогая, несравненная Жозефина, какое странное впечатление произвели вы на мое сердце. Если вы сердитесь, если я вас увижу опечаленной и озабоченной, я погибну от горя, спокойствие вашего друга будет навеки нарушено. Но зато как счастлив я буду, когда отдамся глубокому чувству, владеющему мною теперь, и выпью с ваших губ и из вашего сердца то пламя, которое меня сжигает <���…> Mio dolce amor, тысячу поцелуев. Мне же ни одного, – они сжигают мою кровь».