Максим Оськин - Крах плана Шлиффена. 1914 г.

15 августа войска 13-го армейского корпуса уже были настигнуты германским 1-м резервным корпусом, после чего русским командирам ничего не оставалось другого, как оставлять арьергарды, чтобы спасти большую часть войск. Отступавшие русские дрались отдельными подразделениями от корпуса и дивизии до полка и батальона. В самом Алленштейне героически погибли два батальона 143-го пехотного Дорогобужского полка, прикрывавшие отступление 13-го армейского корпуса и задержавшие весь 1-й резервный германский корпус на улицах горящего города. В этом бою погиб командир полка – полковник В.В. Кабанов. Но в любом случае, постепенно отходившие части дробились, и успех прорыва всецело зависел от инициативы своих командиров.

16 августа Жилинский настоял на движении основной массы конницы 1-й армии уже на Алленштейн и наступлении двух пехотных корпусов. Также он распорядился отправить 2-й армейский корпус С.М. Шейдемана, застрявший напротив Летценских позиций противника, через Граево, то есть на поддержку 6-го корпуса с юга. На театр военных действий стали притягиваться второочередные дивизии. Тем самым только теперь, когда уже было абсолютно поздно, штаб фронта догадался влить в действующие войска уже прибывшие на театр военных действий резервы. Интересно, что накануне, 15-го, когда немцы уже обходили 2-ю русскую армию, комендант форта-крепости Бойен получил предложение сдаться. Разумеется, немцы ответили категорическим отказом.

К тому времени П.К. Ренненкампф уже отдал приказ о движении 2-го армейского корпуса (командарм-1 самовольно приостановил отправку 2-го корпуса под Варшаву впредь до выяснения обстановки) совместно с 4-м армейским корпусом с северного направления, чтобы не дробить силы. Командарм-1 сообщил в штаб фронта, что он лично выезжает в корпуса, идущие на выручку 2-й армии: «Усматривая из ваших распоряжений и телеграмм генерала Орановского тяжелое положение 2-й армии, решился взять на себя ответственность оставления 2-го корпуса, дабы более значительными силами нанести удар на фланги и тыл неприятеля, и этим сильным ударом облегчить положение 2-й армии. В данное время в Восточной Пруссии разыгрывается крупная операция, от исхода которой зависит дальнейшее положение на театре войны, что и заставило меня ослушаться повеления Верховного главнокомандующего, но считаю и сейчас, что для этой общей пользы я обязан был так поступить…» [197] Восточно-Прусская операция. Сборник документов империалистической войны. М., 1938. С. 304.

Для того, чтобы подать 2-й армии руку помощи, этим корпусам требовалось не менее полутора дней. Вдобавок Я.Г. Жилинский днем 16 августа (приведенная выше телеграмма генерала Ренненкампфа была отправлена в штаб фронта в 11.30 утра) приказал 1-й армии остановиться. Штаб фронта сообщил, что 2-я армия «отошла на свои первоначальные позиции к границе», хотя на самом деле как раз в это время войска Самсонова погибали в Грюнфлисских лесах. Немецкий участник войны пишет: «После сообщения о том, что Наревская армия уже начала отход, Неманская армия снова была приостановлена генералом Жилинским, видимо, с целью не поставить и ее в тяжелое положение. Благодаря нерешительности Ренненкампфа и Жилинского, штаб немецкой армии выиграл время, чтобы окончить окружение 2,5 корпусов Наревской армии» [198] Гренер В. Завещание Шлиффена. М., 1937. С. 152. .

В этот же день представитель французского командования при штабе Северо-Западного фронта сообщил своему руководству, что русские уже практически одержали победу в борьбе за Восточную Пруссию. Очевидно, потеряв одну армию, генерал Жилинский испугался, что будет потеряна и вторая армия – это уже не просто поражение либо даже разгром, а катастрофа. А явная лживость сообщения, возможно, предполагала, что Ренненкампф, уже и без того не выполнивший распоряжения Ставки об отправлении под Варшаву 2-го армейского корпуса, может не подчиниться и броситься вперед.

Не успела и конница. Кавалерийский отряд В.И. Гурко численностью в 15,5 эскадронов (немногим более 2 тыс. сабель), при 6 пулеметах и 6 конных орудиях [199] Литтауэр В. Русские гусары. Мемуары офицера императорской кавалерии. М., 2006. С. 157. , 18 августа подошел к Алленштейну. В это время остатки окруженных корпусов 2-й армии еще дрались в Грюнфлисских лесах, но путь на юг генералу Гурко преградили германские части 37-й пехотной дивизии и 6-й ландверной бригады (той самой бригады, что была выведена Э. Людендорфом из Летцена). Участник тех боев В. Скальский вспоминал: «Полки [1-й кавалерийской] дивизии подошли к г. Алленштейн 18 августа около часу дня. Наш полк был спешен, и ему было приказано вести наступление на город. Подступы к городу защищались окопами, занятыми германской пехотой» [200] Военно-исторический вестник. 1963. № 22. С. 9. . Разумеется, что генерал Гурко не смог пробиться через Алленштейн, но даже и в случае прорыва чем могли помочь две тысячи сабель тем десяткам тысяч штыков, что все-таки сдались врагу?

В создавшейся ситуации войска 1-й армии никак не успевали на помощь соседу, и главным виновником этого был главнокомандующий фронтом, чьи директивы определяли движение армий. Поэтому странно все еще порой читать, что Ренненкампф во время окружения 2-й армии «продолжал предательски бездействовать». Или – в несколько смягченном тезисе – «командующий 1-й армией генерал П.К. Ренненкампф проявил после первых успехов бездеятельность, граничившую с предательством, и не оказал поддержки частям 2-й армии под командованием генерала А.В. Самсонова» [201] См., напр.: Золотарев В.А., Саксонов О.В., Тюшкевич С.А. Военная история России. М., 2002. С. 509; Максимычев И.Ф. Базовый феномен XX века // Последняя война Российской империи. М., 2006. С. 344. . Либо совсем мягко: «Ренненкампф проявил преступную нерешительность, бросил в трудную минуту на произвол судьбы целую [2-ю] армию» [202] Шацилло В.К. Последняя война царской России. М., 2010. С. 103. .

Хотя, безусловно, своя доля вины за поражение в Восточно-Прусской операции – и доля весьма большая – лежит и на генерале Ренненкампфе. Прежде всего, это – беззаботное «почивание на лаврах» победы под Гумбинненом и начавшейся осады крепости Кенигсберг. Очевидно, что командарм-1 преследовал свои собственные цели, выгодные для его собственной карьеры, в ущерб общефронтовой операции. Но именно Я.Г. Жилинский обязан был по своей должности управлять операцией фронта и координировать действия обеих армий. Наконец, П.К. Ренненкампф, вероятнее всего, считал, как, кстати, и Ставка: если 1-я армия в составе трех корпусов сумела разгромить германскую 8-ю армию, то почему же этого не может сделать 2-я армия А.В. Самсонова из пяти армейских корпусов?