Владимир Зарвин - Идя сквозь огонь [СИ]

— Могу, — грустно улыбнулась Королева, — но не стану сего делать, поскольку тебя не удержать в четырех стенах, я благославлю твой поход!

— Вы меня отпускаете?! — просиял Королевич.

— Тебя одолевает жажда великих свершений. Что ж, испытай свои силы! Но ты не останешься в походе, без присмотра. Тебя будет сопровождать Сапега!

— Пан Лев, — обратилась к Канцлеру Ядвига, — следуй повсюду за моим сыном и удерживай его от опрометчивых поступков!

— Сочту за честь, моя Королева! — склонился в поклоне перед Владычицей старик. — Ваше повеление — для меня закон. Отныне я буду тенью Наследника Престола!

— Скоро полдень, а мы до сих пор не знаем, что у Рароха на уме! — проворчал, доедая из миски остатки кулеша, Воевода. — Как понять, что он задумал?

— Покликать на встречу и расспросить! — усмехнулся Газда. — найдется ли дело проще?

— К чему ты это сказал? — нахмурился Кшиштоф. — Чтобы разозлить меня?!

— А ведь Газда прав, пан Воевода, — вмешался в их беседу Бутурлин, не давая вспыхнуть гневу старого шляхтича, — нужно заговорить с Рарохом о чем-либо, не связанном с захватом крепости…

— И что сие даст? — с сомнением вопросил его Самборский Владыка. — Мыслишь, он поведает нам свои замыслы?

— Нрав Болеслава крут, но хитрость ему чужда, — продолжил мысль Дмитрий, — и в разговоре он может исподволь проговориться о чем-то важном. Но главное не это. Рарох должен узнать, что к нам идет подкрепление.

— Вот это да! — не смог сдержать изумление Кшиштоф. — Воистину удивил, боярин! Может, скажешь, зачем неприятелю ведать, что к нам спешит подмога? Дабы он лучше подготовился к штурму?

— Дабы он знал, что ему не выстоять против королевских бомбард и таранов. Так или иначе, польское войско войдет в Самбор, а тогда Болеславу и всем, кто с ним заодно, не поздоровится.

Пусть думает о том, пока еще есть время. Я хочу помочь ему отказаться от своих замыслов и мирно покинуть Самбор…

— Едва ли Рарох станет слушать твои увещевания! — фыркнул Воевода. — Ныне он одурманен гордыней и не внемлет здравому смыслу!

— Все же стоит попробовать, пан Кшиштоф…

— И кто пойдет на переговоры с захватчиком? — полюбопытствовал старый рыцарь. — Ужели ты сам?

— Я предложил сие — мне и исполнять, — пожал плечами Бутурлин. — Тем паче, что с тобой он вряд ли захочет вступать в беседу.

— А с тобой захочет? — уязвленно вымолвил Воевода.

— Мы с ним поначалу сражались, а затем трапезничали за одним столом. Для людей, подобных Рароху, такие вещи кое-что значат!

— И ты готов рисковать жизнью ради спасения сотни висельников, засевших в остроге? — поднял на Дмитрия удивленный взор шляхтич.

— А еще ради спасения людей, кои неизбежно погибнут, штурмуя замок, — ответил московит. — Или они того не стоят?

— Я вижу, боярин, ты все еще ищешь иголку в стоге сена! — вздохнул, понурив голову, Самборский Владыка. — Что мне с тобой делать? Выбрал путь — так иди по нему. Только не рискуй без нужды, слышишь?..

— Не буду! — улыбнулся, вставая с земли, Дмитрий. — Мне еще на тот свет рановато! Дай мне, пан Воевода, своего трубача, и мы пойдем к замку.

— Я тоже пойду с тобой! — живо вскочил на ноги Газда. — Помирать — так вместе!

— Ступайте!.. — бросил им вслед Кшиштоф, пытаясь скрыть за напускной суровостью свою тревогу. — Матерь Божья, укрой их своим покровом от вражьих стрел! Если сии схизматики погибнут, мне будет пусто на земле…

Болеслав Рарох завтракал вместе с Хоэнклингером в покоях Воеводы, когда до его слуха долетел звук трубы.

— Что это, герр Зигфрид? — обратился он с вопросом к своему сотрапезнику.

— Похоже, Воевода выслал парламентеров! — хмуро усмехнулся крестоносец. — Не стоит вступать с ними в переговоры. Тебе это ничего не даст!

— А я бы послушал, что предложит пан Кшиштоф! — Рарох встал из-за стола и, оправив кафтан, направился на замковую стену. — Ты со мной или как?

Своеволие Болеслава не на шутку удручало Слугу Ордена, но он вынужден был терпеть капризы своего подопечного. Неохотно отложив завтрак, тевтонец последовал за ним.

— Вот это да! — изумленно произнес, глядя сквозь просвет меж крепостными зубцами, Рарох. — Ожидал увидеть кого угодно, но только не сих двоих!

Повинуясь любопытству, Зигфрид осторожно выглянул из укрытия. Открывшееся ему зрелище заставило сердце Слуги Ордена биться с удвоенной силой.

Вдали от замка, на расстоянии, превышающем дистанцию полета стрелы, стоял ненавистный Хоэнклингеру Бутурлин, помахивая самодельным белым стягом.

Его сопровождали какой-то степной варвар с длинной прядью волос на выбритой голове и польский жолнеж с горном. Зигфрид умел сдерживать чувства, но при виде московита его затрясло от ненависти.

— Знаешь, кто это? — прошипел он, обращаясь к своему подопечному.

— Еще бы не знать! — усмехнулся Рарох. — Мой друг Бутурлин. А бритоголовый — его побратим, казак. Не ведаю, как они здесь оказались, что делают в стане Воеводы, но перемолвиться с ними было бы небезынтересно…

— Ты собираешься вступить с ними в переговоры? — поднял на шляхтича изумленный взгляд Хоэнклингер.

— А почему бы и нет? — пожал плечами Рарох. — Боярин хочет мне нечто сообщить. Любопытно узнать, что именно!

— Сей варвар убил одного из моих собратьев, Руперта фон Велля! — скрипнул зубами тевтонец. — Он должен умереть!

— Так вызови его на бой и срази в поединке! — рассмеялся Рарох. — Или ты страшишься боярина?

— К сожалению, я не могу выдать недругам свое присутствие в Самборе. Никто не должен знать, что потомку Недригайлы оказывает помощь Братство Девы Марии!

— Ну, как знаешь! — развел руками шляхтич. — Тогда оставайся в замке, а я прогуляюсь на свежем воздухе. Заодно узнаю, чего от меня хочет Бутурлин!

— Эй, стража, коня мне и меч! — обернулся он к своим жолнежам. — И опустите немедля мост! Я отправляюсь на встречу с посланцем Воеводы!

Дмитрий и его спутники уже думали, что не дождутся из Самбора ответа, когда в крепости пропел горн, и подъемный мост, громыхая цепями, опустился на край рва. Из распахнутых ворот острога верхом на рослом жеребце выехал пан Рарох.

Плечи его покрывал белоснежный плащ с алым подбоем, у бедра покачивался уже знакомый Бутурлину длинный меч. Потомка Недригайлы сопровождали два конных латника с заряженными самострелами в руках.

Глядя на них, Газда пожалел о том, что не взял с собой лук. Впрочем, ему, как иноземному подданному, здесь все одно запрещалось пользоваться оружием дальнего боя, и казак мысленно обругал за это глупые и недальновидные законы Унии.

В десяти шагах от переговорщиков верховые остановились. Отдав узду своего коня одному из сопровождающих, Рарох спешился и дальше пошел пешком.