Владимир Зарвин - Идя сквозь огонь [СИ]

— Но мой сын убит! — глаза Князя метали молнии. — Кто его еще мог сделать сие, если не Бутурлин?!

— Быть может, стоит поискать иного врага? — подал мысль шляхтич. — Пусть Янек вспомнит, не ссорился ли его господин еще с кем-либо, кроме боярина?

— На постоялый двор заезжал один человек, — робко проронил оруженосец, — горбун, слуга какого-то пана Владислава…

Из-за него у княжича и вышла ссора с московитом. Мой господин хотел подшутить над горбуном, а боярину та забава пришлась не по сердцу…

— И в чем заключалась забава? — не смог сдержать любопытства Флориан.

— Пан Ежи пожелал бросать в холопа камни, чтобы тот от них уворачивался, — смущенно потупил взор Янек, — а боярин сказал, что негоже именитому шляхтичу глумиться над убогим…

— Да как он смел поучать моего сына! — гневно тряхнул головой Маршал Всех Сармат. — Немудрено, что Ежи схватился за саблю!

— Одно дело обезоружить противника, а другое — его убить, — заметил Флориан, с трудом удержавшись от улыбки. — Судя по рассказу оруженосца, Бутурлин даже не оцарапал пана Ежи!

— Лишь ушиб ему руку, — печально вздохнул Янек. — Княже, сдается мне, московит не убивал княжича… Это сделал горбун.

Я помню, какими злыми глазами он глядел на моего пана.

Да и гостинный двор покинул много позже боярина…

— Ты тоже решил оправдывать московита?! — прикрикнул на юного оруженосца нобиль. — Следи лучше за кашей, чтобы не пригорела!

— В его словах есть доля истины, — не мог не согласиться с Янеком Флориан, — что, если княжича и впрямь убил горбун?

— Глумишься надо мной?! — напустился на Флориана старик. — Чтобы моего сына одолел какой-то холоп, к тому же, калека?! Да скорее небо упадет на землю, чем случится подобное!..

— Но ведь Ежи убили не в бою! — пытался достучаться до здравого смысла Князя Флориан. — Рыцарская доблесть не защищает от ударов в спину…

— Ничего не желаю слушать! — рассвирепел Маршал Всех Сармат. — Кто ты такой, мальчишка, чтобы поучать меня, Князя и опоясанного рыцаря?!

Я согласился говорить с тобой лишь из уважения к высшим силам, позволившим тебе одолеть в схватке Сармата! Однако я вижу, что ошибся. Не стоило тебя звать к костру!

Возвращайся восвояси в Самбор. И если встретишь Бутурлина, с коим, как я вижу, вы приятели, передай, что я найду его и покараю. Пусть даже он укроется за московскими мурами!

Видя, что Князь глух к доводам разума, Флориан встал с коряги и, поклонившись старому воителю, покинул его стан.

«Нужно известить Дмитрия о грозящей ему опасности, — подумалось шляхтичу, — может, до Москвы Маршал Всех Сармат и не дотянется, но пока боярин путешествует по дорогам Унии, ему нужно быть настороже!»

Словно подтверждая сию мысль, вдали хищно прокричала неясыть. На лес опускались сумерки, затягивая все вокруг туманом, и юноша пришпорил коня, дабы успеть засветло добраться до ближайшего постоялого двора.

После отъезда Флориана из Вавельского замка в душе Эльжбеты воцарилась пустота. Королевна потеряла интерес к жизни, ее ничто не радовало и не прельщало.

Пища и вино казались ей безвкусными, придворные сплетни и разговоры о державных делах лишь раздражали. После проливных дождей, без малого неделю орошавших окрестности Вавеля, природа наконец сжалилась над его обитателями и подарила им неделю бабьего лета.

Хотя на дворе стояли воистину золотые дни, Эльжбета не спешила выезжать на прогулку. Ее больше не манили прозрачность осеннего неба и вкрадчивый шепот янтарной листвы.

Затворившись в своих покоях, девушка предавалась мыслям о том, как они могли быть счастливы с Флорианом, обладай он княжеским титулом и не пылай столь бесмысленной любовью к княжне Корибут.

Но мечты лишь растравили ее сердце, вызвав новый поток горестей. Чтобы хоть как-то от них отвлечься, Принцесса занялась вышиванием.

Но и здесь все пошло не так. Сделав пару стежков, Эльжбета нечаянно уколола иглой палец, и брызнувшая из ранки кровь попала на ткань.

Вскрикнув от боли и досады, она отшвырнула испорченное шитье и тихо зарыдала. Все было против нее, даже собственная кровь препятствовала начинаниям Королевны.

Поглощенная скорбью, она не заметила, как в ее покои вошла мать. От Ядвиги не укрылась печаль, уже третьи сутки не покидавшая принцессу, и Владычица решила потолковать с ней по душам.

— Что с тобой, дитя мое? — обратилась она к дочери, заметив слезы в ее глазах. — Ты чем-то расстроена?

— Да вот, Матушка, палец уколола иглой… — промолвила, опустив глаза, Эльжбета.

— А мне сдается, что тебя укололо нечто иное! — улыбнулась Ядвига. — Поведай, что тебя гложет, доверься мне!

— Шляхтич Флориан покинул Вавель… — хлюпнула носом Королевна.

— Вот как? — удивленно приподняла бровь Государыня. — Мне о том не доложили…

— Он не желал вас беспокоить, но просил передать признательность за заботу о его исцелении… — начала было Эльжбета.

— Есть за что! — насмешливым тоном прервала ее Королева. — На лечение шляхтича было потрачено немало средств!

Что ж, я принимаю благодарность и готова простить шляхтичу его отъезд, более напоминающий бегство! Похоже, он осознал то, что ты никак не можешь уразуметь!..

— Я люблю его, Матушка! — собравшись с силами, выпалила Эльжбета.

— Нисколько в том не сомневаюсь, — кивнула дочери Ядвига, — но любит ли он тебя?

— Он любит лишь княжну Корибут! — горько вздохнула Принцесса. — Что же мне делать?!

— Оставить все, как есть! — пожала плечами Владычица. — Раз сердце шляхтича тебе не принадлежит, то и думать не о чем!

Впрочем, это даже хорошо, что он холоден к тебе. Испытывай Флориан ответное чувство, вас и впрямь было бы трудно разлучить. А так особых осложнений не предвидится.

Месяц-другой тебе придется страдать, но затем боль стихнет, и ты излечишься от любовного недуга. Кстати, будет лучше, если ты начнешь забывать о шляхтиче уже сейчас!

Погляди, какая погода на дворе, да и конь твой застоялся в конюшне! Развейся, насладись последними солнечными днями, тебе это пойдет на пользу!..

— О чем вы молвите, Матушка! — вскричала, не дав договорить Владычице, Эльжбета. — Как я могу забыть Флориана? У вас нет сердца!

Она осеклась, поняв, что преступила грань дозволенного, но ожидаемой бури Королевского гнева не последовало. Напротив, ее слова погрузили Ядвигу в молчание.

— Что ты знаешь о моем сердце? — произнесла наконец она, подняв на дочь глаза, полные боли. — Кому, если не мне, ведать, как трудно наступать на горло любви?..

Я была еще совсем девочкой, когда впервые испытала сие чувство…

Польское Королевство и Уния в целом тогда переживали не лучшие времена. Затяжные войны с Тевтонским Орденом истощили Державу, казна была пуста, а к южным границам наших владений подступали турки.