Владимир Зарвин - Идя сквозь огонь [СИ]

— Хочешь сказать, что он — карающий ангел? — нахмурился Князь.

— Для всякой нечисти — да! — убежденно заявил Флориан. — А вот добрым людям его страшиться нечего. На мирный люд он клинок не поднимет!

— Довольно с меня пустословия! — вышел из себя Магнат. — Ты еще будешь расхваливать при мне убийцу моего сына?

Убирайся прочь со двора, мальчишка! И коли встретишь Бутурлина, передай, что я иду по его следам!

Об одном лишь молю Бога, чтобы татарка, о коей ты рек, не нашла его первой! Право на месть московиту принадлежит мне!

Верните шляхтичу коня, и пусть уезжает восвояси! Его ждет служба!

— Если бы ваши люди, Князь, не сволокли меня силой в Торжище, я бы давно приступил к своим обязанностям! — развел руками Флориан.

— Ты еще здесь?! — заревел Маршал Всех Сармат. — Вон из моих владений!!!

— А что делать с селянами, мой пан? — робко осведомился у Владыки Янек.

— Гони со двора в шею! — яростно тряхнул головой старец. — Чтобы духа их здесь не было!!!

Флориана не пришлось просить дважды. Оседлав коня, он без промедления покинул Торжище и устремился на запад в надежде первым найти и предупредить об опасности Бутурлина.

— Как такое могло статься? — вопросил жолнежей княжич Радзивил, глядя на недвижимое тело оруженосца. — Я не могу в сие поверить!..

— Его ужалила в шею степная гадюка, — ответил за солдат сопровождавший княжича Демир-Ага. — Обычно в это время года холоднокровные твари спят, но Всевышний подарил нам пару солнечных дней, и они выползли из нор…

Похоже, змея забравшаяся в шатер шляхтича, облюбовала его подушку. Когда он лег почивать, бестия его укусила…

— Вацлав был моей правой рукой, — с каменным лицом вымолвил Радзивил, — а теперь эту руку отрубили!

— Скорблю вместе с тобой! — сочувственно вздохнул турок. — Но скорбь не должна омрачать наш разум. Нужно проверить, нет ли змей в иных шатрах.

Гадюки не живут в одиночку, так что жолнежам нужно тщательно осмотреть палатки. Будет скверно, если сии твари пережалят все войско!..

— Мнишь, такое возможно? — поднял на него настороженный взгляд Владислав.

— Однажды Моему Владыке из-за обилия змей пришлось отложить поход на Персию. Лето выдалось жарким, и вся земля кишела гадами.

Они жалили конские ноги, заползали в шатры, и не было дня, чтобы кто-нибудь из янычар не умирал от змеиного укуса! Но, к счастью, мы не в Персии и нынче не лето!

Тепло продержится недолго. Дней пять, от силы — семь, а после гады вновь впадут до весны в спячку…

— Пять — семь дней тепла? — нервно усмехнулся княжич. — Да за это время они могут пережалить добрую половину войска!

Мне и самому не в радость сознавать, что я могу быть укушен во сне ядовитой тварью! Да и не я один!

Нужно позаботиться о том, чтобы от княжны Корибут не отходила стража, и чтобы в ее шатре всю ночь горел свет!..

— И за что мне такое наказание? — донесся до княжича сзади голос Эвелины.

Обернувшись, Владислав увидал идущую навстречу дочь Корибута. Переполох в стане, вызванный смертью Вацлава, разбудил ее ни свет ни заря, и Эва спешила узнать его причину.

— Это не наказание, княжна, — с поклоном ответил ей Радзивил, — а забота о вас. Видите, что сталось с моим оруженосцем?

— Пресвятая Дева! — не сдержала стон при виде мертвого тела Эвелина. — Бедный Вацлав… Кто его… убил?

— Гадюка… — процедил сквозь зубы Владислав, попирая сапогом зарубленную змею. — Так что меры предосторожности будут отнюдь не лишними, княжна!

Какое-то время вам придется почивать при зажженной светильне. Продлится сие недолго. Через пару дней мы покинем степь, да и холода заставят змей вернуться в норы.

— Так ведь, Демир-Ага?

Посланник Султана подтвердил его слова учтивым кивком головы.

— Но как бы там ни было, вам придется сменить обувь, княжна, — продолжил, глядя на легкие башмачки Эвы, Радзивил. — Ваши туфельки не защитят вас от змеиных укусов. Я велю принести вам сапоги!..

— Видите, княжна, как вас любит Всевышний! — обратился к Эве Демир-Ага, едва княжич удалился. — Он уберег вас от участи сего бедняка!

Не это ли свидетельство того, что Аллах видит вас другом его наместника на земле, Великого Султана?

— Не старайтесь убеждать меня в том, что я должна помочь Порте! — нахмурилась Эвелина. — Змея могла заползти в любой из шатров, но почему-то очутилась в палатке Вацлава!

Не оттого ли сие сталось, что он вас недолюбливал?

— Хотите сказать, что это я положил на подушку Вацлаву змею? — укоризненно покачал головой турок. — Право же, княжна, у вас слишком яркое воображение!

Орел не охотится на мышей, а слуги Султана в моем чине не убивают оруженосцев. Сей малый, верно, не испытывал ко мне добрых чувств, но его неприязнь меня лишь забавляла…

Знайте, заслышав крик ужаленного, я первым вбежал в его шатер и зарубил змею! По-вашему, я сделал сие, дабы она не выдала наш заговор княжичу Владиславу? — Ага непринужденно рассмеялся.

— Боюсь, я не смогу доказать княжичу вашу причастность к гибели Вацлава, — скорбно вздохнула Эвелина, — но вы, Ага, страшный человек…

Ныне княжич вам нужен как союзник, и вы делаете все, дабы казаться ему другом. Но едва Владислав утратит для вас ценность, вы покинете его или же нанесете удар в спину.

Вацлав чуял это и всеми силами пытался уберечь княжича от вашего влияния! Не потому ли змея вползла именно в его шатер?

На какой-то миг Эве почудился в глазах чужеземца страх, но опытный лазутчик тотчас скрыл его под улыбкой.

— Вы не только красивы, но и умны, княжна! — произнес он, качая головой. — Но, боюсь, ум не доставит вам счастья!

Один мудрец сказал: «знание умножает скорбь». А вы, княжна, с вашими догадками будете вечно скорбеть!

В каждом человеке вам видится враг, во всяком деянии другого вы ищете тайный умысел и коварство!

Такая жизнь безотрадна, но вы сами ее выбрали, и я не могу вас за это осуждать! Если желаете, мы вместе пойдем к княжичу и расскажем ему о ваших подозрениях?

Но, боюсь, Владислав не станет вас слушать. Он жаждет больших свершений и не заботится о доле мелких людишек, вроде почившего вассала. Ибо, когда идешь к величию, перестаешь замечать червей, копошащихся у тебя под ногами.

Ты их переступаешь или же давишь, по обстоятельствам. Союз с Портой выгоден Радзивилу, и он не станет со мной ссориться из-за смерти какого-то оруженосца.

Княжич переступит его, как переступил уже многих на своем пути! Так стоит ли, княжна, понапрасну тратить силы?

Учтиво поклонившись Эве, посланник Султана зашагал прочь.

«Не может быть, чтобы Владислав остался глух к моим словам! — кусая от досады губы, подумала девушка. — Я должна открыть ему глаза на то, какое чудовище он пригрел на груди!