Владимир Зарвин - Идя сквозь огонь [СИ]

— Ну, сыр в Голландии вкусно варят везде! — оживился его собеседник. — Откуда вам ведомо сие поместье?

— От проезжего фламандского фортификатора, — вспомнил слова Матвея Флориан, — год назад он проезжал через наши края.

Имя его вотчины сдалось мне дивным и посему невольно запомнилось…

Вот только забыл спросить, что оно значит. Может, вы мне растолкуете?

— Хуердак? — переспросил Белобородый. — Буквально сие переводится, как «добрая земля».

«Вот ты и попался! — мысленно уличил неприятеля во лжи Флориан. — Ты такой же голландец, как я — сарацин!»

— Что ж, благодарю! — учтиво кивнул он собеседнику. — Теперь буду знать… Хотел бы вас спросить, куда вы направляетесь, почтенные?

— На север, через Польшу и Литву в Пруссию, а оттуда по морю — в родные Нидерланды! — мечтательно улыбнулся альбинос. — Мыслю, через неделю мы уже будем дома!

— Почему бы вам не погостить пару дней в Самборе? — предложил странникам шляхтич. — Отдохнули бы с дороги. К тому же, поведали бы о событиях на юге Воеводе Кшиштофу. Он большой любитель новостей…

На миг Флориану почудился мелькнувший в глазах Белобородого страх. Похоже, его не радовала возможность встречи с Самборским Владыкой.

— Братец, — обратился он к младшему компаньону, — погляди, как там наши лошадки, и задай им овса! Мы хотя бы завтракали, а они до сих пор постятся!

Молодой лжекупец встал со своего места и, взяв торбу с овсом, ушел за дощатую перегородку.

— Видите ли, господин оруженосец, — вновь обратился к Флориану альбинос, — мы и так потеряли уйму времени из-за дождей. При всем желании отдохнуть от тягот дороги мы не смеем принять ваше гостеприимство!..

Но вы можете сами пересказать услышенное от нас Вельможному Воеводе. Нам же пора в путь, ибо дождь стих. Не поминайте лихом!

Встреча с Зыхом Рож-Моровским научила Флориана многому и, в первую очередь, тому, что нельзя никого подпускать к себе сзади. Особенно тех, кому не доверяешь…

Почуяв беду, Флориан резко дернулся вбок, и это спасло ему жизнь. Удар кордом, направленный под лопатку шляхтича младшим из «купцов», пришелся в пустоту.

Не давая врагу опомниться, Флориан перехватил левой рукой его кисть с ножом и что было силы ударил врага правым локтем в висок. От рывка раненое плечо шляхтича пронзила жгучая боль.

Превозмогая ее, оруженосец швырнул татя на второго недруга, успевшего обнажить меч. Пролетев сквозь костер, вероломный лжеголландец сбил с ног товарища и рухнул на него всем весом.

Исполненный боли вопль прорезал вечернюю тишину. Падая, младший тать не успел убрать корд, и его клинок по рукоять вошел в чрево Белобородого.

Пользуясь заминкой врага, Флориан отпрянул, выхватывая из ножен саблю. Яростно рыча, его молодой противник тотчас обнажил меч и ринулся в атаку.

Уклонившись от брошенного в него кинжала, шляхтич отбил выпад татя с такой силой, что тот выронил меч. В лазурных глазах недруга застыло выражение страха и безысходности.

— Посмей только поднять клинок! — процедил сквозь зубы Флориан. — Мигом снесу голову!

— Не снесешь… — овладев собой, вымолвил тать. — Я нужен тебе живым…

— Тогда отрублю руку! — шляхтич не собирался церемониться с несостоявшимся убийцей. — Не веришь? Попробуй!

Глядя в пылающие гневом глаза поляка, не поверить его словам было трудно. Сознавая, что до оружия ему не дотянуться, противник Флориана замер в нерешительности.

Но поглощенный схваткой с младшим татем, оруженосец на время забыл о его компаньоне. Как ни дивно, смертельно раненый альбинос не утратил самообладания.

Пока Флориан бился с его товарищем, он, зажав левой рукой рану, извлек правой из сумки предмет, с виду походивший на плод граната.

О том, что это не был фрукт, свидетельствовал обрывок промасленного шнура, вставленный в горловину на одной из сторон «плода».

Тех мгновений, что кипела схватка, татю хватило, дабы зажечь его от костра, и теперь он с горькой улыбкой глядел на тлеющий фитиль своего убийственного творения.

При виде догорающего шнура глаза молодого лжеголландца наполнились ужасом. Он знал, что должно статься в ближайшее время, и лихорадочно искал способ избежать сего.

— Прости, Отто!.. — вымолвил слабеющий шпион. — По-иному нам не одолеть врага… Умри во славу нашего дела!..

Но молодой лазутчик отнюдь не собирался умирать. Видя, что до взрыва осталось пару мгновений, он решился на отчаянный шаг.

Поднырнув под клинок Флориана, тать устремился к двери. Что сталось после, шляхтич не успел осознать. С оглушительным треском навстречу ему рванулся огненный вихрь, сметающий все живое на своем пути.

Оруженосца отбросило к стене, больно ударив затылком о бревна сруба. Прежде чем Флориан пришел в себя, на него обрушилась кровля. Зная, что ему не спастись, смертельно раненый враг решил утащить поляка за собой на тот свет…

Лежа в зарослях на опушке леса, Бутурлин с друзьями следил за приближением неприятеля. Весть о походе Радзивила уже облетела окрестности, и редкие путники осмеливались проезжать по дорогам, вдоль коих двигалось на север войско самозванного Владыки Литвы.

Впереди змеящейся меж холмов главной колонны шли легкие конные отряды, набранные из казаков и татар.

Не выносившие друг дружку, они выступали порознь, выискивая в степи источники питьевой воды и хутора, где можно было разжиться съестными припасами.

Зная о том, жители окрестных деревень уходили в леса со всем скарбом и скотиной, оставляя на поталу набежчикам пустые дворы и дома.

Радзивила это отнюдь не радовало. Он ждал, что литвинские селяне примут его, как освободителя, с хлебом-солью. И желание мужиков уклониться от кормления грядущего Владыки разжигало в душе княжича праведный гнев.

В любом случае компаньоны не ждали от встречи с Радзивилом ничего доброго и решили обождать в лесу, пока воинство Владислава не проедет мимо.

Но по мере приближения отряда лицо Газды все больше светлело. Над бритыми головами конных вились казачьи пряди, выдающие в воинах его соплеменников.

Возглавлял полусотню коренастый казак с выгоревшими на солнце чуприной и усами. Когда он подъехал ближе, Бутурлин узнал в нем давнего знакомого Щербу.

По сторонам от него ехали Трохим Щелепа с заткнутой за кушак лошадиной челюстью и Микола Гуляй Секира, вооруженный грозным топором. Но, в отличие от Газды, боярина встреча с ними не радовала.

Во время их знакомства у Дмитрия с казаками была общая цель и общие враги. Теперь же казаки воевали на стороне Радзивила.

Едва ли это могло бы рассорить с ними Бутурлина, но и одобрить их выбор он не мог. Разрушение Унии Владиславом было на руку тем силам, кои желали гибели и Москве.