Андрей Домановский - Загадки истории. Византия [litres]

Византийскому историку вторит французский рыцарь из Амьена, участник Четвертого крестового похода и очевидец разграбления Константинополя Робер де Клари: «И пока везли Андрома от одного конца города до другого, подходили те, кому он причинил зло, и насмехались над ним, и били его, и кололи его: одни – ножами, другие шилом, третьи – мечами; при этом они приговаривали: “Вы повесили моего отца”, “Вы силой овладели моей женой!” А женщины, дочерей которых он взял силой, дергали его за бороду и так подвергали его постыдным мучениям, что, когда они прошли весь город из конца в конец, на его костях не осталось ни одного куска живого мяса, а потом взяли его кости и бросили их на свалку».

Доставленного таким образом на ипподром Андроника подвесили за ноги и продолжали жестоко избивать, колоть кинжалами в пах и отрабатывать удары мечом, словно на подвешенной для этих целей свиной туше. Изможденный, поруганный и изуродованный Комнин лишь шептал: «Господи, помилуй! Зачем вы ломаете сломанный тростник!» Когда же во время предсмертной агонии он поднес ко рту руку, из раны на которой сочилась кровь (ему отрубили кисть), кто-то из присутствовавших воскликнул: «Смотрите, он и перед смертью хочет напиться крови!»

Позитивные реформы Андроника І Комнина после его свержения укорениться не смогли, зато негативные последствия его правления, в особенности засилье венецианцев, лишь усугубились. При следующих василевсах из основанной Исааком ІІ Ангелом (1185–1195 гг.) династии империя продолжила клониться к упадку. Императоры из новой династии Ангелов (1185–1204 гг.) больше заботились о личном благополучии и поддержании внешней видимости величия, нежели об интересах государства.

Новый император вынужден был продолжить выплачивать венецианским купцам компенсации за понесенные ими в 1171 г. потери, чем наносил государственной казне непоправимый ущерб. При Исааке ІІ позиции венецианцев, пользовавшихся весомыми привилегиями и вытеснявших своими качественными и дешевыми товарами ромейских купцов и ремесленников с внутреннего рынка империи, значительно усилились.

Кроме того, Исаак показал себя непревзойденным транжирой, расходовавшим колоссальные средства на личные прихоти. «Он жил великолепно и любил угощать гостей, – писал об этом василевсе Никита Хониат. – Его стол был истинно соломоновский, равно как одевался он, подобно Соломону, всегда в новые одежды, и каждый его пир представлял собою горы хлеба, царство зверей, море рыб и океан вина. Постоянно принимал он через день освежительные ванны, натирался благовонными помадами, прыскался духами, увешивался множеством разных одежд, представлял собой как-будто модель какого-нибудь корабля, и завивался. Нарядившись таким образом, подобно влюбленному в свою красоту павлину, и никогда не позволивши себе два раза в неделю одно и то же платье, он каждый день являлся из своих палат, как жених из спальни, или как светлое солнышко из прекрасного моря. Любя забавы и услаждаясь песнями нежной музыки, царь наполнил дворец шутами и карликами, отворивши также двери всякого рода комедиантам, скоморохам и песенникам… Более всего он был занят сооружением громадных зданий и так рьяно устремлялся к осуществлению задуманного, что при этом большею частию не смотрел ни на какие требования долга… Между тем, когда он решился построить еще во Влахернском дворце башню, частию, как говорил, для защиты и обороны дворца, а частию и для собственного помещения; то разломал несколько церквей, исстари спокойно стоявших на берегу моря, обратил в развалины множество отличных домов в столице, основания которых отчасти и доселе представляют вид, невольно вызывающий слезы, и совершенно сравнял с землею великолепные здания государственного казначейства, все выстроенные из обожженного кирпича».

Напряженным было и внешнеполитическое положение империи. В 1186 г. восстали болгары под руководством трех братьев – боляр Иоанна, Петра и Асеня. Последние выдвинули претензии на некоторые имения, в удовлетворении которых Исаак ІІ им отказал. Этот отказ вместе с непосильным налоговым гнетом стали причиной мощного антивизантийского восстания, которое поддержали половцы, валахи и сербы. Ромейское правительство справиться с болгарами не смогло. В 1187 г. Византия после безуспешной попытки подавить мятеж вынуждена была фактически признать существование Второго Болгарского царства, которое было создано в южном течении Дуная и в скором времени превратилось в одно из сильнейших государств этого региона. Энергичный и чудовищно жестокий болгарский царь Калоян поставил своей целью отомстить Византии за былые обиды и оправдать прозвище Ромеебойца: попадавших ему в плен греков он приказывал живыми закапывать в землю.

Сербы в союзе с Венгрией также сбросили византийское господство. И даже когда в 1190 г. господарь Сербский Стефан Неманя был разгромлен, Византии пришлось вежливо признавать Сербию независимым государством, с владычеством ромеев здесь было покончено, и, таким образом, весь север Балканского полуострова был потерян для империи. Сицилия, оказавшись в кольце германских и норманнских владений, тоже окончательно ускользнула из-под влияния василевсов. Войска свирепых сицилийских норманнов рвались к Эгейскому морю.

Опасным для империи оказался и Третий крестовый поход (1189–1192 гг.), предпринятый в ответ на завоевание в 1187 г. Иерусалима египетским султаном ас-Салах Эйюб Наджим ад-Дином (Защитником веры, Саладином западноевропейских исторических сочинений). В империи небезосновательно опасались возможного союза Германской империи с болгарами и сербами против Византии и пытались всячески препятствовать крестоносному воинству. Византийцы не поставляли рыцарям обещанного продовольствия, вели их по полуразрушенным дорогам империи, на которых боевые кони спотыкались и ломали ноги, подстерегали отряды в горных проходах, занятых ромейскими войсками. Посольства германского императора Фридриха I Барбароссы в Константинополь унижались и задерживались, а представители первого из них и вовсе были заключены в тюрьму.

Крестоносцы, со своей стороны, не оставались в долгу – они беззастенчиво грабили местное византийское население. Во Фракии немецкие рыцари разорили окрестности крупного города Филиппополя (Пловдива), а в конце 1189 г. и вовсе его заняли. Как писал Псевдо-Ансберт от имени крестоносцев, «мы расположились в нем, будто в нашем собственном городе». Масла в огонь противостояния византийцев и крестоносцев подливал также факт союза Исаака ІІ с Салах ад-Дином. В целом можно говорить, что в это время во Фракии фактически шла необъявленная, но вполне явственная война между Византийской и Германской (Священной Римской) империями. При этом осенью 1189 г. Фридрих Барбаросса обратился к своему сыну Генриху с посланием, в котором излагал план нападения на Византийскую империю. Он просил Генриха мобилизовать войско и, договорившись с Венецией, Генуей, Пизой и Анконой, снарядить флот, чтобы к весне 1190 г. приступить к осаде Константинополя и с суши, и с моря. Существенная роль в плане нападения на Империю ромеев отводилась Папе Римскому, которого Генрих должен был склонить к поддержке антивизантийской кампании. Схизматиков греков при этом следовало обвинить в том, что они мешают войне истинных христиан католиков против нехристей мусульман.