Андрей Домановский - Загадки истории. Византия [litres]

Ситуация в Константинополе накалялась с каждым днем. Византийская столица поражала западноевропейцев своей роскошью и несметными богатствами, и им было невдомек, почему это ромеи не в состоянии собрать требуемую с них сумму. Робер де Клари, участник Четвертого крестового похода, писал о городе Константина: «Там было такое изобилие богатств, так много золотой и серебряной утвари, так много драгоценных камней, что казалось поистине чудом, как свезено сюда такое великолепное богатство. Со дня сотворения мира не видано и не собрано было подобных сокровищ, столь великих и драгоценных… И в сорока богатейших городах земли, я полагаю, не было столько богатств, сколько их было в Константинополе!»

Западноевропейские рыцари, с молчаливого согласия бессильных ромейских василевсов, начали обирать церкви столицы, забирая из них разнообразные святыни, нередко более ценные своей религиозной значимостью, чем драгоценными каменьями или металлами. Между западными рыцарями и ромеями то и дело вспыхивали драки и даже масштабные стычки. Во время одной из них, 22 августа 1203 г., обнаглевшие до крайности пизанцы, беззастенчиво грабившие мусульманский квартал, подожгли мечеть, огонь с которой перекинулся на город. Пожар бушевал два дня, и, по мнению очевидца, сгорело столько домов, сколько их насчитывалось в трех крупных городах Франции вместе взятых. Описывая его, Жоффруа де Виллардуэн утверждал, что «никто не смог бы перечислить вам ни ущерб, причиненный пожаром, ни имущество, ни богатство, которое там погибло и было загублено, ни сказать о тех многих мужчинах, женщинах и детях, которые там сгорели».

Жертвой пожара стала восточная, наиболее густонаселенная, самая древняя часть столицы. В пламени погибли тысячи ценнейших рукописей, накопленных в течение девяти веков существования Византии, подверглось разрушению множество великолепных памятников культуры. Вместе с ними превратились в пепелище лучшие, самые богатые торгово-ремесленные кварталы города. Венецианцы могли злорадстовать, видя, какой непоправимый удар они нанесли и без того слабым конкурентам.

В итоге в конце 1203 г. Алексей IV был вынужден прямо заявить предводителям крестоносцев о том, что он не в состоянии выплатить оставшуюся часть обещанной суммы и поэтому не будет выполнять условия заключенного в Задаре соглашения. Отношения с западноевропейскими рыцарями обострились до предела, и, по словам Робера де Клари, Энрико Дандоло гневно заявил Алексею IV, что крестоносцы однажды вытащили его из грязи, но теперь вновь столкнут в грязь.

Исаак II и Алексей IV Ангелы оказались в крайне непростой ситуации – между молотом народного гнева константинопольцев, раздраженных бесчинствами крестоносцев, и наковальней алчности европейских рыцарей и венецианцев, требовавших выполнения условий договора и полагавшихся им выплат. 25 января 1204 г. в храме Св. Софии состоялось собрание части синклитиков и высшего духовенства, на котором обсуждался вопрос о низложении правящих василевсов и избрании нового императора. При всем том, что часть собравшихся, в частности историк Никита Хониат, выступила против свержения Алексея IV, резонно замечая, что это даст повод крестоносцам вмешаться во внутренние дела империи, большинство решительно объявило обоих «ангелов зла» низложенными.

В качестве претендента на престол знать выдвинула протовестиария Алексея Дуку по прозвищу Мурзуфл (Мурчуфл, Мурцуфл – Насупленный), прозванного так из-за густо сросшихся над переносицей нахмуренных бровей. Простолюдины же ратовали за кандидатуру простого воина Михаила Канава, которого, в итоге, и короновали в храме Св. Софии, правда, с нарушением процедуры – без участия патриарха. В течение нескольких дней в Константинополе было сразу несколько претендовавших на власть василевсов – Исаак ІІ, Алексей IV, Николай Канав, Алексей Дука Мурцуфл – и никто не мог понять, кто же из них главный. В итоге путем хитрости и обмана власть заполучил Мурцуфл, который 28 января бросил в темницу Алексея IV, а затем и Николая Канава. Вскоре оба они были по его приказу убиты. В конце января умер и не выдержавший горестей своего вторичного падения Исаак ІІ. Императорская власть, таким образом, была полностью сконцентрирована в руках Алексея V Дуки Мурцуфла.

Алексей V был решительным противником латинян и предпринял попытку избавиться от их назойливого присутствия в столице. Вот как описывает его самого и его правление Никита Хониат: «Это был человек хитрый и в то же время самонадеянный, полагавший всю правительственную мудрость в скрытности и рассчитывавший при помощи ее к общему изумлению вдруг явиться со временем, в веках отдаленной будущности, благодетелем своего отечества, в силу того правила, что, как он говорил, царю следует действовать не опрометчиво и безрассчетно, но осмотрительно и неторопливо… Царские сокровищницы Дука нашел не только не переполненными через край или даже не только убавившимися на половину, но совершенно пустыми, и поэтому немедленно по воцарении начал жать, где не сеял, и собирать, где не расточал. Он обложил тяжелыми взысканиями все лица, в сане кесарей и севастократов, занимавших прежде, в правление Ангелов, высшие правительственные должности, и вырученные отсюда деньги обратил на государственные расходы. Прежде всего и нетерпеливее всех желал он окончательно отразить латинов, считая это дело легким: поэтому увеличил бревенчатыми надстройками высоту прибрежных стен города, огородил земляные ворота укреплениями и собственным примером воодушевил войско. Много раз, опоясавшись мечом, с медной булавою в руках, он собственноручно то отражал неприятельские нападения, то сам храбро и неожиданно нападал на неприятелей, когда они разрозненно бродили в поисках продовольствия. Этим он очень нравился горожанам».

В ультимативной форме новый василевс потребовал от крестоносцев в недельный срок покинуть территорию Византии, начал восстанавливать городские укрепления, активно готовился к войне. С этой целью он пытался создать ополчение из горожан Константинополя, обложил экстраординарными поборами на организацию обороны всех без исключения подданных, даже титулованных особ – кесарей и севастократоров – и собственных родичей. Иностранным наемникам, из которых состоял почти весь гарнизон, была обещана скорая плата и щедрое вознаграждение.

Однако при всей решимости василевса его приготовления разбивались о нехватку денег, непрестанные раздоры в среде аристократии, равнодушие константинопольского простонародья, бездействие наемников, долгое время не получавших жалованья и не особо веривших ничем не подтвержденным щедрым посулам. Особенно опасной и гнетущей была пассивность простых константинопольцев, которые своим числом в разы превосходили все войска крестоносцев и при должном воодушевлении и грамотной организации обороны вполне могли организовать эффективную защиту основательно одряхлевших и местами значительно разрушенных, но все еще мощных укреплений византийской столицы.