Вадим Самборский - Лихолетье. Книга I. День летнего солнцестояния

Зовут, конечно, просто отвечает мне Цымбалюк. Но, я землю пахать буду, на курсы механиков для МТС запишусь. Для себя всё решил и даже батькам своим листа отписал. Они меня ждут дома.

Тридцать минут привала проходят очень быстро, пора и в дорогу собираться. Встаю с земли, обуваюсь, застёгиваю пуговицы на воротнике, расправляю форму и подхожу к загруженной повозке, глажу рукой гриву лошади, мирно щипающей травку.

Ну, что елдам батыр (ловкий боец), как думаешь, твоя кобыла уже отдохнула? Может нам пора уже двигаться дальше? А? Давай друг, шевели уже своими булками и поехали! с нотками старшего по званию в голосе спрашиваю повозочного, который всё ещё лежит на траве, тихонько напевает себе под нос нескончаемую мелодию звуков и подниматься явно не собирается.

Услышав обращение к себе, Рафик прекратил пение, оборвав мелодию на каком-то высоком звуке, быстро сел, потом встал, одел на голову зелёную фуражку, поправил форму, улыбнулся и произнёс:

Один мынут и поедем. Моя вас жалел и ждал когда отдохнут все.

Молодец парень! Ловко вывернулся! про себя подумал я и громко произнёс, подгоняя своих подчинённых. Братцы, подъём! Мы выдвигаемся! Сергей, просыпайся, хорош дремать! Тебе ещё сапоги одевать... Игорь, прекращай мечтать, мы уходим! Слышали, что сказал этот водитель кобылы - у нас одын мынут! Не хватало, чтобы этот орёл осрамил нас перед всей своей заставой, мол, артиллеристы пешком совсем ходить не могут!

Пусть этот сын степей только попробует в наш адрес чего-нибудь сбрехать! вставая с земли, быстро заводится Цымбалюк, но, поостыв, он на правах однополчанина и старослужащего громко подгоняет своего молодого товарища: Петров, ты чего там копаешься? Давай шевелись! Быстро приводи себя в порядок и идём!

Красноармеец Исхаков, минута уже прошла. Мы давно готовы следовать дальше! выговариваю ездовому.

Якши, товарищ сержант! Едем! звучит ответ, потом боец отдаёт команду лошади и повозка начинает движение.

Мы тоже начинаем двигаться по просёлочной дороге навстречу видимому лесу. От повозки стараемся не отставать и идём рядом, благо дорога достаточно широка и позволяет проехать даже полуторке.

Рафкат скажи, пожалуйста, о чём ты всё время поёшь? догоняю возницу и запросто спрашиваю бойца.

Пою, чтобы не скучно было ехать. Всё о степи пою, о бибек пою - чибис, по-вашему. Дом вспоминаю, звучит ответ.

А ты, Володя, смотрю, наш язык мало-мало знаешь, да? Рафик впервые обращается ко мне по имени.

Вот именно, мало-мало! Знаю несколько десятков слов и кое-что понимаю. У нас в Сибири живёт очень много обрусевших татар, казахов, калмыков и других людей, чьи предки после каторги остались и приняли христианство, т.е. русскому богу поверили и молились тоже на русском языке. Правда, давно это было, ещё до революции...

Рафик, скажите, а до реки Западный Буг здесь очень далеко? спрашивает ездового Петров.

Сейчас река слева от каменной дороги осталась. А от заставы два верста будет или мало дальше, отвечает Рафик, потом добавляет: Сейчас проедем лес, поле и мы дома.

Глава 4. Шилеевская застава. Прибытие

За разговором добираемся до леса, в котором различаю как хвойные, так и лиственные деревья, хотя кустарников тоже много. Смотрю на нашего сопровождающего и замечаю некоторые перемены в облике бойца - фуражка на голове одета строго по уставу, козырьком на два пальца от густых бровей, все пуговицы застёгнуты, карабин, как и положено, висит за спиной и давит своим ремнём на плечо. Из увиденного делаю вывод, что на заставе действительно строгий начальник, и он не даёт своим бойцам лишний раз расслабляться. Невольно тоже начинаю приводить в порядок свою форму. На ум приходит, что при входе на заставу надо будет выбрать момент и освежить свои запылённые сапоги. Глядя на меня, Цымбалюк и Петров тоже начинают приводить себя в соответствующий вид....

Повозка выезжает из леса, вдоль дороги, ведущей на заставу, по обеим сторонам зеленеют деревья, которые своей листвой закрывают солнце. Мы идём рядом с повозкой, слева вижу старенький сарай или овин, потом ещё один. Постройки старые и видимо несколько лет стоят без хозяина - можно разглядеть прорехи и дыры в дощатой крыше постройки. Чуть впереди пристроены ещё несколько строений, которые, судя по виду стен и крыши, так же построены давно. Если смотреть ещё дальше и левее, то видны добротные деревенские дома с хозяйственными постройками, огороды и большое поле. Правее деревни расположилось одноэтажное здание с острой крышей, покрытой красной черепицей, за ним ещё постройки. Периметр территории городка заставы обнесён забором из колючей проволоки, видны массивные ворота с аркой, возле которых деловито прохаживается часовой.

Во время подготовки к этой командировке, пользуясь старой военной польской картой, смог узнать, что в деревне не более двадцати пяти крестьянских дворов, есть здание усадьбы и фруктовый сад, вынесенные на несколько сот метров за деревню. Рядом прорыт Матыкальский канал, неплохо защищающий земли от подтопления водой. Севернее деревни простилается заболоченная местность, заросшая осокой и чахлым кустарником. Последний владелец этой усадьбы, а так же деревень Раковцы и Перепёки, граф Теодор Толочко вёл свою родословную ещё с XIV века от князей великого Княжества Литовского. До 1939 года в этих краях он был весьма известной личностью и занимал пост Президента Брестского отделения Кресового союза шляхты, образование получил в Бельгии и хорошо разбирался в сельском хозяйстве. После раздела территорий Толочко спешно оставил свои имения и куда-то отбыл в неизвестном направлении. Успев здесь поработать несколько месяцев в этих местах, я для себя решил, что с местным населением необходимо держать ухо востро, т.к. в подавляющем большинстве в деревнях и сёлах это были малообразованные или тёмные люди, занимающие выжидательную позицию по отношению к новой власти.

Теперь в графской усадьбе разместились пограничники именной заставы Брестского пограничного отряда.

Подходим к воротам, на арке которых красуется броская надпись "Граница СССР неприкосновенна!". Дверные створки раскрывает молоденький боец, который поздоровался с повозочным и махнул ему рукой, жестом приглашая проехать вовнутрь двора.

Пошла милая! произнёс Рафик, ловко щёлкнув в воздухе своим кнутом, начал было движение, но вспомнив о нас, остановил лошадь, громко скомандовав: Ноооо! Стоооой!

Затем он поворачивается в нашу сторону и, признавая мои сержантские "секеля" в петлицах, обращается строго по уставу:

Товарищ сержант, разрешите обратиться?

Обращайтесь! звучит мой ответ.

Моя надо ехать на склад к старшине и сдавать груз. А твоя надо забрать свои вещи и идти в дом, поясняя, он показывает рукой на большую дверь в центре здания. Там канцелярия и дежурный по застава службу несёт.