Вадим Самборский - Лихолетье. Книга I. День летнего солнцестояния

А на заставе в это время готовились к банному дню. Баня, которая разместилась в одной из хозяйственных построек бывшей усадьбы, потрясала своими размерами и могла вместить в себя сразу человек пятнадцать, желающих помыться. В парилке из огнеупорного кирпича была сложена печь-каменка с огромным медным чаном для горячей воды, внутри которого запросто мог поместиться один человек. Речные камни при накаливании давали обжигающий пар и шипели, если плеснуть на них водой из ковшика. Там же в парной оборудованы три яруса широких полков. В самой помывочной, в отведённом месте установлены пять двухсотлитровых дубовых бочек с холодной водой, которую брали из специальной цистерны для перевозки воды, отдалённо напоминающую обычную пожарную бочку. Там же на скамейках сложены цинковые тазы, на стене висят мохнатые мочала. А ещё на входе в баню, на верёвке висят и ждут своей очереди веники, сухие прошлогодние и совсем свежие, недельной заготовки. Большой запас заготовленных веников старшина Максаков хранил на просторном чердаке здания заставы, с которого перед каждой баней бойцы снимают штук тридцать дубовых веников из расчёта один веник на трёх моющихся. Парни рассказывали, что старшина всегда не доволен, начинает ворчать и читать нотации, если количество веников было больше расчётного числа моющихся:

Казённое имущество надо экономить и использовать с умом! А то, на вас гавриков, берёз и дубов не напасёшься! Мыло и воду тоже надо беречь...

В этих краях люди совсем не привыкли так мыться, предпочитая сидеть в корыте с горячей мыльной водой, нагреваемой на домашней печи обычными вёдрами. По-деревенски всё буднично и обычно, совсем без особых изысков.

Для наших бойцов и командиров русская баня была и есть одним из удовольствий, которое мог себе позволить служивый человек. Веники и пар снимают многодневную усталость после нелёгкой недели службы, расслабляли тело и благотворительно влияют на общее физическое состояние организма. На заставе мыться в бане любили все...

Сама помывка происходит в несколько этапов. Сначала в баню идут свободные от несения службы и те, кто готовится заступать в наряды, затем идут мыться начальник заставы и командиры. Жёны командиров и дети моются позднее. Вечером в баню идут бойцы, которые только что сменились со службы. Присланные на усиление младшие командиры и красноармейцы идут в баню вместе со всем личным составом заставы.

В такой день Максаков лично проверяет как топится печь, чтобы на всех хватило воды и горячей и холодной, веники были приготовлены и замочены в воде, а также всем хватило чистого белья.

После стрельб старшина прямиком идёт в каптёрку, святая святых своих владений - комнату, отведённую под хранение вещевого довольствия заставы, помещение, в которое лишний раз не заходит даже начальник заставы. Максаков проверяет обличённого его доверием толкового красноармейца Кожовникова, а по-простому, каптёра, который должен приготовить на всех чистое нижнее бельё. Бельё привозят из Отряда, и наши бойцы почему-то называют его "белухой". В зависимости от времени года кальсоны меняются на обычные трусы-парашюты. Максаков понимает, что сегодня надо готовить бельё не только для своих и прикомандированных пограничников, но и для артиллеристов, которые неделю назад прибыли на заставу в командировку и теперь целыми днями пропадают на границе. На счёт этой троицы начальнику заставы звонили из отряда, попросили оказать максимальное гостеприимство и даже "поселить" их по возможности отдельно ото всех остальных, мол, у них там приборы секретные... Но, для того он и старшина лучшей заставы, завхоз, управдом, нянька и отец родной в одном лице, чтобы всем всегда всего хватало, и никто из бойцов не был обижен или чем-то обделён!

Неделю живут, на жаре пропотели и поизносились, белья на них не напасёшься! А с другой стороны, ежели не переодеть их в чистое, то на весь отряд пойдёт звон, что старшина на пятёрке большой жлоб и совсем не уважает гостей! после своего обычного ворчания, Максаков обращается к каптёру с вопросом: Кожовников, а ты не забыл приготовить бельё, полотенца и портянки для троих артиллеристов? Надо их уважить, особенно сержанта. Мастак! Сегодня на стрельбище он для всех целый цирк устроил.

После бани всех ждал холодный компот, который повара специально варили к банному дню в неограниченном количестве.

Несколько баков с холодным сладким напитком, приготовленным из сухофруктов или свежих фруктов, ответственные за баню дежурные всегда приносят из кухни и ставят в предбаннике на стол. Черпак и кружки приносят отдельно. После бани выпить одну-другую кружечку холодного компота, это ли не солдатское счастье во все времена! Кто носил форму, тот оценит!

Тут же на улице сидя на широких досках скамеек, бойцы, одетые во всё чистое, подшивают свежие подворотнички, курят, читают письма из дома, рассказывают последние новости или просто шутят и хохмят.

А ещё по субботам слушают пластинки, накрутив пружину принесённого из красного уголка патефона, поют песни под гитару или под простую деревенскую гармошку. Особенно мастерски исполняют песни дуэтом два друга-пулемётчика Коля Адарченко и Жора Палов...

Пока ходил на стрельбище, мои "подчинённые" закончили разбираться со своими делами, собрали не хитрый солдатский скарб и ждали когда приедет на заставу машина из отряда, на которой они должны были уехать в Брест. Идти мыться в баню ни Цимбалюк, ни Петров не собирались, мотивируя свое решение тем, что лучше побыстрее и без задержек уехать в свой полк, чтобы в воскресенье "выбить" себе увольнительные на весь день в город. Игорь так прямо мне и сказал:

Володя, не знаю, як ты, а мы с непривычки за недилю зовсим одичали, хоть и булы вси дни в поли, та в лиси. Хочется вже вернуться в полк, та друзив побачиты. В недилю в мистьковом парке мают буты танци и дивчата гарни прыйдут до танцплощадки. Я трохи пыва ще хочу выпить! при словах о девчатах и о пиве глаза ефрейтора закрываются, на лице блуждает мечтательная улыбка. Игорь, как заправский артист, выдерживает почти минутную паузу, затем приводит ещё аргументы: А Петров, вин же дуже вумный, без библиотеки и книг нияк не може, хотя ещё и должен думать об изучении воинских уставов и наставлений... Так, что мы хотим быстрее, отсюда уехать.

А как же баня? только и могу сказать им. Погранцы говорят, что у них парилка очень даже очень! С вениками и паром!

Вечером в душе помоемся - у нас в дивизионе есть своя помывочная, ще писля ляхив залышилась. Кран видкрив и кипяток льеться...

Но, помня наш разговор суточной давности, Цымбалюк и Петров приготовили приборы для замеров расстояний и ждали возвращения со стрельбища капитана Гринченко и пулемётчиков. После обеда Гринченко заглянул в наш класс, переступив порог и закрыв за собой дверь начал говорить: