Николай Свечин - Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции

Рис. 57. И.Д. Путилин, 80-е годы XIX века

Однако наказаний за эти проступки не последовало. Наоборот! 4 мая 1889 года Путилину был пожалован чин тайного советника вкупе с увольнением от службы согласно прошению. В знак признания заслуг ему была назначена повышенная пенсия – 2400 рублей в год {239} 239 РГИА. Ф. 1343. Оп. 27. Д. 7472. Л. 33. .

Иван Дмитриевич умер 18 ноября 1893 года от инфлюэнцы, вызвавшей отек легких. Похоронили его 22 ноября {240} 240 Шевляков М.В . Указ. соч. С. 8. на кладбище при Пчевской [137] Ныне пос. Пчева Киришского района Ленинградской обл. Преображенской церкви Новоладожского уезда Санкт-Петербургской губернии.

Кельчевский пережил Путилина на двенадцать лет и упокоился на том же кладбище. В годы Второй мировой войны оно сильно пострадало, могилы сыщика и следователя не сохранились.

«При жизни, с помощью жалованья и пенсии, он ещё всячески изворачивался и мечтал даже удержать за собой приобретенную с помощью всяких банковских комбинаций и займов усадьбу. Но с его смертью рухнуло всё. И движимое, и недвижимое пошло “с молотка” для расчета с кредиторами {241} 241 Иван Дмитриевич Путилин: (биогр. очерк) // Преступления, раскрытые начальником С.-Петербургской сыскной полиции И.Д. Путилиным. 2-е изд. СПб., [1904]. С. 6–7. », – с грустью сетовал автор биографического очерка в сборнике И.А. Сафонова. «…Путилин ничего не оставил семье, кроме пенсии» {242} 242 Шевляков М.В . Указ. соч. С. 8. , – утверждал другой биограф первого начальника СПбСП М.В. Шевляков.

А как же знаменитые воспоминания? Кому он их оставил, если не семье?

Вот что по этому поводу пишет Шевляков:

«Иван Дмитриевич мог бы дать полную, обстоятельную и глубоко любопытную картину столичной “уголовщины” и до, и после реформенного периода, но этого сделать ему не удалось, несмотря на неотступное желание. Его “записки”, которые он намеревался составить при моем сотрудничестве вскоре после выхода в отставку, были бы чрезвычайно интересны со стороны бытовой, но осуществить эту мысль он колебался в силу того, что самые лучшие эпизоды пришлось бы пропустить, самых типичнейших героев “сыскных дел” не называть по имени; всё ещё так свежо, так близко, так памятно. Много раз возбуждался вопрос, как систематизировать воспоминания, и никогда не могли мы прийти к утешительному решению придать им общепринятый характер.

– Я не хочу, – говаривал Иван Дмитриевич, – чтобы меня упрекали в предумышленных пропусках, но также не хочу, чтоб и бранились за преждевременное опубликование того, что для многих пока может быть неприятным и невыгодным.

Поэтому пришлось остановиться на мысли издать ряд отдельных рассказов из недалекого прошлого, но хорошо забытого. Рассказы эти должны были заключать в себе эпизоды анекдотического свойства, то есть быть целостными и представлять интерес не только бытовой, характеризующий известное время и людей этого времени, но и литературный. Долгое время подготовлялись мы к воспроизведению такого рода отрывочных воспоминаний “бывшего сыщика”, но начинания наши не увенчались успехом. Были кое-какие наброски, кое-что было записано со стенографической точностью, имелось много заметок, но в общем любопытный материал этот не был приведен в порядок по вине покойного, постоянно жаловавшегося на недостаток времени. И только уже после смерти Путилина я, наконец, разобрался в том, что записал с его слов или что уцелело в моей памяти из его рассказов» {243} 243 Там же. С. 9–10. .

Материалы эти были опубликованы Шевляковым в 1898 году в сборнике «Из области приключений. По рассказам бывшего начальника С.-Петербургской сыскной полиции И.Д. Путилина». Как и обещал автор, это «эпизоды анекдотического свойства»: как одни ловкие мошенники сумели продать незадачливым провинциалам под застройку Семеновский плац, а другие – «леса» Исаакиевского собора на сруб и т. д. Нет имен, нет дат, нет упоминаний коллег по Сыскной полиции.

Сборник имел успех, публика хотела продолжения. И в 1903 году в издательстве И.А. Сафонова вышла книжка «Записки Путилина» (второе издание в 1904 году называлось «Преступления, раскрытые начальником С.-Петербургской сыскной полиции И.Д. Путилиным»). Повествование в ней ведется уже от лица самого Путилина. Каждый рассказ посвящен конкретному делу, излагаются факты, описываются подробности расследования, упоминаются градоначальники и сотрудники Сыскной. Нет никаких сомнений, что изданный Сафоновым сборник был выпущен при участии кого-то из семьи – биографический очерк, помещенный в самом его начале, изобилует подробностями жизни Ивана Дмитриевича, которые могли знать только самые близкие ему люди. Книга иллюстрирована двумя фотографиями Путилина – в молодости и в зрелые годы, явно из семейного архива.

Но кто написал рассказы? Многие исследователи не сомневаются в авторстве Ивана Дмитриевича. Однако у нас нет никаких оснований не доверять свидетельству Шевлякова о том, что Путилин мемуары не оставил. Да и составитель сборника, изданного И.А. Сафоновым, этот факт признает: «по выходе в отставку Путилин поселился на реке Волхов в Новоладожском уезде. Здесь на свободе у него созрела мысль разработать и издать накопившийся у него за долголетнюю службу интереснейший материал по всякого рода уголовной хронике России. Нечего и говорить, насколько были бы интересны подобные записки, доведенные до конца непосредственно самим Ив. Дм. Он уже и принялся было за них. Привел в порядок многие бумаги, набросал план и порядок записок, принялся за их детальную разработку. Но как раз в то время, когда он желал приступить к печатанью своих записок, смерть неслышно подкралась к нему и унесла его в могилу {244} 244 Иван Дмитриевич Путилин: (биогр. очерк) // Преступления, раскрытые начальником С.-Петербургской сыскной полиции И.Д. Путилиным. СПб., [1904]. С. 6–7. ».

И снова процитируем Шевлякова: «Иван Дмитриевич был неподражаемым рассказчиком и даже имитатором. Обладая природной наблюдательностью и врожденным юмором, он картинно передавал всяческие события и типы, всегда возбуждая глубокое внимание и неудержимый смех слушателя. Увлекая своим повествованием других, он увлекался сам и ни за что, бывало, не позволял остановить себя хотя бы на момент, чтобы занести в памятную книжку какое-нибудь характерное событие, собственное имя или хронологическую пометку. Первоначально я было протестовал, но после не стал прекословить, когда Путилин объяснил мне раз и навсегда, что малейшая пауза может “расхолодить” его и из-за этого пропасть весь рассказ» {245} 245 Там же. С. 10–11. . Выскажем предположение, что в кругу семьи и близких друзей (тех же Кельчевских) Путилин был более откровенен, чем с Шевляковым. И, не стесняя себя этическими рамками, называл имена, рассказывал подробности, не предполагая, что его устный рассказ будет кем-то из них записан и напечатан. Если согласиться с этой версией, станут понятны и причины многочисленных ошибок в «мемуарах» Путилина, которые мы подробно проанализировали на примере Ошибка: источник перекрёстной ссылки не найден и Ошибка: источник перекрёстной ссылки не найден.