Мика Валтари - Раб великого султана

– Это – твой новый господин, Абу эль-Касим. Он – человек бедный и едва сводит концы с концами, торгуя дешевыми благовониями, которые выдает за дорогую амбру, разбавляя розовое масло и продавая женщинам за гроши дрянную тушь для ресниц. Но он обещал каждый день в Алжире посылать тебя в медресе при мечети, чтобы ты внимал там словам великих мудрецов и быстро освоил таким образом язык, а также узнал три основы ислама – законы, обычаи и истинное учение.

Я не осмелился возражать ему, поскольку он уже принял решение. И я лишь покорно склонил голову.

Абу эль-Касим с сомнением смотрел на меня, часто моргая. Потом он произнес:

– Мне сказали, что ты – лекарь и хорошо знаешь христианские снадобья?

И когда я кивнул головой, он продолжил:

– Во имя Аллаха всемилостивейшего и милосердного! Чтобы спастись от подлых наветов злых людей, мне пришлось пуститься в трудное и опасное путешествие, во время которого у меня заболел желудок. Ты можешь исцелить меня?

На лице его появилась такая неприятная улыбка и выглядел он столь отталкивающе, что у меня не было ни малейшего желания осматривать его и лечить его недуги. Но долг вынуждал меня оказать ему помощь. И я попросил:

– Покажи мне язык! Испражнялся ли ты сегодня – и как? Дай мне посчитать твой пульс и ощупать живот, и я скажу, какое снадобье тебе нужно.

Абу эль-Касим все еще держался руками за живот.

– Вижу, ты разбираешься в своем деле, – промолвил он. – Верю в это и ничуть не сомневаюсь в твоих талантах. Но лучшее лекарство для моего желудка – это доброе вино, и употребление его не будет считаться грехом, если я выпью по совету врача и исключительно для здоровья.

Я внимательно посмотрел на него, спрашивая себя в душе, не хотел ли он просто испытать меня. Но тут и еврей Синан схватился руками за живот и застонал.

– О, проклятый Абу эль-Касим, ты принес в мой дом заразную болезнь, ибо и я чувствую ужасные рези! Внутренности мои сжигает адский огонь, и только то чудодейственное снадобье, о котором ты говорил, может умерить мои страдания. У меня, слава Аллаху, есть тут случайно кувшин вина, который подарил мне когда-то один капитан. Я не мог оскорбить его, отказавшись принять подарок. И я спрятал этот кувшин, чтобы не вводить никого во искушение. Но тебе, Микаэль, мы доверяем. Так что сломай печать, попробуй вино, понюхай его и скажи, может ли оно излечить наши недуги. И тогда мы не совершим греха, пригубив этот напиток. К тому же мы сделаем это тайно, в четырех стенах моих покоев, и никто об этом никогда не узнает.

Оба лицемера умоляюще смотрели на меня, словно я был их господином, а не рабом. Что мне оставалось делать? Я сломал печать и наполнил вином три богато изукрашенные чарки, которые протянул мне еврей Синан.

Но не качество вина волновало его. Он хотел лишь убедиться, что оно не отравлено. И еще он хотел, чтобы я стал их сообщником и потому не смог бы потом на них донести. Что ж, Синану не пришлось меня долго упрашивать. Я жадно припал губами к чарке с темным, сладким напитком, аромат которого восхитительно щекотал ноздри. Затем я проговорил:

– Пейте – и по Милости Аллаха излечитесь от ваших недугов, сердца же ваши да возвеселятся!

Оба поспешно последовали моему совету, с наслаждением вдохнув запах вина и похвалив напиток с таким знанием дела, что не приходилось сомневаться: люди эти явно не впервые нарушали запрет Пророка.

Когда мы снова наполнили чарки, Абу эль-Касим промолвил:

– Вино развязывает языки и велит говорить правду, хотя правда далеко не всегда приносит человеку пользу. Короче: скажи мне, хочешь ли ты сидеть в школе при мечети у ног лучших учителей и внимать их мудрым речам?

Хмель ударил мне в голову, я расхрабрился и ответил:

– О, шайтан, зачем ты задаешь мне столь бессмысленные вопросы? Ты же знаешь, что я раб и должен исполнять твои повеления!

Он же на это произнес:

– Никакая наука никогда не бывает лишней. Мне сказали, что ты разбираешься в военном искусстве христиан, но не посвящен в тайны их властителей, что сам ты побывал в армии, говоришь на многих христианских языках, и вообще, познания твои куда обширнее, чем можно было бы ожидать от человека твоих лет. Даже сам евнух Марджан весьма тому изумлялся.

Я молча попивал вино, и щеки мои горели, ибо не ожидал я таких речей от этого оборванца. Он же спросил меня:

– Как ты относишься к тому, чтобы не только изготовлять отдельные благовония и тратить время на ненужные занятия в мечети, но еще и служить величайшему властителю в мире?

Я с горечью ответил:

– Я уже наслужился ему вдоволь – и лишь неблагодарность была мне наградой, так что я сыт императором по горло. Он даже хотел послать меня за море, кишащее чудовищами, чтобы там под предводительством бывшего пастуха я добывал для него новые земли.

Абу эль-Касим с живостью воскликнул:

– О, это что-то новенькое! Но я толкую сейчас вовсе не об императоре неверных, который владеет землями немецкими и испанскими. Я говорю о великом султане Сулеймане, который щедро и справедливо вознаграждает своих слуг.

– Да будет благословенно имя его, – добавил еврей Синан. – Султан взял неприступные христианские твердыни, Белград и Родос, покорил Венгрию и, как и было предсказано, подчиняет себе все христианские народы. Блистательная Порта – пристанище для всех властителей. Султан делает богатых бедными, а бедных – богатыми, ни на кого не накладывает непосильного бремени, и в землях его живут люди без боязни, в согласия и братской любви.

– Думаю, это грезы, навеянные вином, – вздохнул я, – и боюсь, что разум твой уже замутился. Сомневаюсь, могу ли я тебе позволить выпить еще вина. Ты предаешься мечтам о царстве, которое может возникнуть лишь на небесах, но уж никак не на земле.

Абу эль-Касим живо поддержал Синана, сказав:

– Это – вовсе не речи пьяного человека. В стране султана Сулеймана справедливость воистину неподкупна, судьи, вынося приговоры, опираются лишь на законы и не видят никаких различий между богатыми и бедными. Там никого не принуждают отрекаться от своей веры; более того, христиане и евреи пользуются такими же правами, как и мусульмане. Греческий патриарх, например, часто имеет ранг визиря [13]и занимает высокий пост в Диване [14]. Недаром в Великую Порту бегут из всех стран недовольные, преследуемые и те, с кем обошлись несправедливо. И все они находят здесь приют. Да будет же благословен султан Сулейман, солнце народов, повелитель обеих частей света.

Синан горячо подхватил песни Абу эль-Касима в честь великого султана, а я смотрел на них обоих, пребывая в глубоком убеждении, что вижу перед собой людей совершенно пьяных, ибо не мог поверить и половине их слов. Но Синан разложил большую карту и показал мне берега Испании, Италии и Греции, а также находящееся по другую сторону моря побережье Африки. Потом он ткнул пальцем в остров Джербу и в Тунисский султанат, в город Алжир и в остров Джерджели, где Хайр-эд-Дин собирал свой флот. А потом Синан сказал: