Мика Валтари - Императорский всадник

Так мне, хвастуну, и надо, подумал я. Нечего было направо и налево рассказывать о том, как еще мальчишкой в Антиохии я поймал льва и как однажды спас жизнь моим сотоварищам по плену в Киликии. (Тогда нас потехи ради запихнули в берлогу к медведям.) Но заботиться о сотнях хищников и вдобавок организовывать представления в амфитеатре?! Ну нет, увольте, мне никогда с этим не справиться! Однако когда я попытался отказаться, тесть резко ответил мне:

— Ты получишь необходимые средства из императорской казны. Опытнейшие укротители из разных стран будут считать за честь послужить Риму. От тебя же потребуются только здравый смысл и хороший вкус при составлении программ. Сабина станет помогать тебе. Еще ребенком она все дни пропадала в зверинце и с тех пор обожает дрессировку.

Проклиная судьбу, я вернулся домой и огорченно пожаловался жене:

— Уж лучше бы я сделался квестором! И тебе, и мне было бы спокойнее! Хоть к тиграм и львам входить не надо!

Сабина сочувственно посмотрела на меня, склонив голову набок, и сказала:

— Нет дорогой, кем-кем, а консулом тебе никогда не бывать. Что ж, по крайней мере твоя жизнь станет разнообразной; к тому же еще ни один всадник не занимал этот пост.

Я принялся объяснять ей, что люблю скорее читать, чем муштровать хищников, но Сабина перебила меня на полуслове и вскричала:

— О боги! Да что ж хорошего ты видишь в том, что пятьдесят или даже сто пятьдесят человек будут, скрывая зевоту, аплодировать тебе в библиотеке в благодарность за то, что ты наконец закончил чтение?! Ты поразительно ленив. У тебя совсем нет честолюбия!

Сабина так рассердилась, что я не решился больше возражать ей, хотя на языке у меня и вертелся вопрос, чего ж такого хорошего можно достичь среди дурно пахнущих животных? От них-то уж точно аплодисментов не дождешься! Мы с ней немедленно отправились в зверинец, и после короткого обхода я понял, что дела обстоят еще хуже, чем говорил городской префект.

Звери прибыли в Рим отощавшими, и для них не было подходящего корма. Бесценный тигр издох от голода, а чем следует кормить с таким трудом доставленных из Африки носорогов, никто толком не знал, потому что рассказать об этом мог только африканец-сопровождающий, но его растоптали его же питомцы. Питьевая вода отдавала тухлятиной. Слоны упорно отказывались есть. Все клетки были маленькими и загаженными. Жирафы хирели и тряслись от страха, потому что рядом с их вольером поместили клетки со львами.

Больные, страдающие от голода и жажды звери ревели, визжали и орали так пронзительно, что у меня заныл затылок; вдобавок меня едва не вырвало от их смрада. Ни один смотритель и ни один раб не пожелали взять вину на себя за столь плачевное состояние зверинца.

«Я тут ни при чем!» — вот каков был обычный ответ. Некоторые даже пытались уверить меня, будто голодные и напуганные звери станут лучше драться на арене… если, конечно, не передохнут до представления.

Сабине особенно понравились две огромных косматых обезьяны ростом с человека, привезенные откуда-то из Африки. К мясу, брошенному в их клетки, они не прикоснулись; воду тоже отчего-то не пили.

— Здесь все нужно перестраивать, — решил я, — иначе укротителям не хватит места для дрессировки. Клетки должны быть просторными, чтобы звери могли свободно двигаться. За каждым видом животных станет ухаживать свой надсмотрщик, который сумеет хорошенько изучить их повадки и нрав. И надо непременно провести сюда проточную воду. Сопровождавший меня раб-служитель неодобрительно покачал головой:

— К чему такая роскошь?! Ведь звери нужны всего лишь для выступления на арене!

Как всякий слабый человек, я не переносил возражений, а потому швырнул надкушенное мною яблоко в клетку обезьян и гневно вскричал:

— А может, будет лучше, если я прикажу тебя высечь, чтобы ты стал поприлежнее?

Сабина успокаивающее положила руку мне на плечо и одновременно кивнула на клетку с обезьянами. Я с удивлением увидел, как длинная волосатая рука схватила мое яблоко; обнажились чудовищные зубы, и в один миг плод был проглочен. Я нахмурился, изо всех сил стараясь казаться суровым, и строго распорядился:

— Дайте им корзину фруктов и свежей воды в чистой плошке.

Надсмотрщик расхохотался и сказал:

— Такие дикие звери должны есть мясо. Это же видно по их зубам.

Сабина выхватила из его рук плеть и наотмашь хлестнула спорщика по лицу, гневно воскликнув:

— Как ты смеешь так разговаривать со своим господином?!

Раб испугался и сердито уставился на нас; затем, явно желая выставить меня перед другими служителями в смешном свете, он притащил целую корзину фруктов и вывалил их в клетку. Изголодавшиеся животные мгновенно оживились и сожрали всю эту кучу за какие-нибудь две минуты. К моему удивлению, они не оставили даже виноград, который тоже оказался в корзине. Это так поразило надзирателей, что они все сгрудились у клетки; никто больше не насмехался над моими приказами.

Вскоре я обнаружил, что мои подчиненные не только неопытны, но еще и равнодушны, жадны и на редкость ленивы. Все они, начиная от надсмотрщиков и кончая последним рабом, считали своим долгом воровать еду, предназначенную животным.

Зодчий, который проектировал Нерону амфитеатр и следил за его постройкой, посчитал ниже своего достоинства заботиться о клетках и вольерах.

Только когда он увидел мои рисунки и из разъяснений Сабины понял, что речь идет ни больше ни меньше, как о застройке целого квартала, тщеславие его пробудилось.

Я выгнал всех тех, кто мучил зверей или слишком их боялся. Сабина и я придумали одинаковую одежду для всех рабов и надсмотрщиков и велели построить неподалеку от зверинца небольшой домик, потому что мне то и дело приходилось ночевать там, чтобы не оставлять ценных животных без присмотра.

Теперь у нас не оставалось времени ни на что другое. Мы полностью посвятили себя зверям, а Сабина однажды даже поместила двух крошечных львят на нашем с ней ложе (потому что их мать-львица умерла от лихорадки) и заставляла меня кормить детенышей из рожка молоком. Что касается наших супружеских обязанностей, то мы напрочь забыли о них за всеми хлопотами, ибо руководство зверинцем оказалось делом и увлекательным, и ответственным.

Когда зверинец был приведен в порядок, животных стали правильно кормить, а служители научились с ними обращаться, пришла пора подумать о программе грандиозного представления, тем более что день открытия амфитеатра приближался с ужасающей быстротой.

Мне уже столько раз приходилось видеть выступления хищников, что я твердо усвоил: для охотников они неопасны, а для зрителей — всегда захватывающе интересны. Так что за жизнь людей я не боялся и мог смело выбирать тех зверей, которые будут драться друг с другом и с охотниками. Выбор мне предстоял трудный, ибо публика ждала диковинных сочетаний сражающихся хищников. Самые большие надежды я возлагал на всяческие трюки прирученных зверей, и так как ко мне на службу действительно просились опытные укротители из разных стран, я мог надеяться, что предложу зрителям нечто удивительное.