Дмитрий Пучков - «Рим». Мир сериала

Помпей, находясь в Риме, чувствовал себя в выигрышном положении, потому что мог непосредственно влиять на сенат. И он пропихнул интересную поправку к закону, который разрешал магистратам (магистрат – это, в принципе, любой чиновник; проконсулы и консулы были высшими магистратами, а рядовые чиновники, в частности трибуны, были ординарными магистратами) выдвигаться на выборы, не присутствуя лично в Риме. По новым правилам, чтобы участвовать в выборах, они должны присутствовать в Риме. Следом Помпей провел поправку о том, что некоторым магистратам в особых случаях по разрешению сената можно-таки баллотироваться дистанционно. Но так как предыдущая поправка уже вступила в силу, то для Цезаря это уже ничего не меняло, ему нужно было возвращаться в Рим, иначе он не смог бы продлить свои проконсульские полномочия. Для него ситуация была абсолютно жуткая. И когда Поска ему сказал, что пора возвращаться в Рим, Цезарь должен был посмотреть на своего доверенного человека с большим удивлением, потому что доверенный человек не сечет…

Д. Пучков:…что здесь, собственно, происходит.

К. Жуков:А вроде такой умный…

Д. Пучков:Он кто по национальности, как ты думаешь?

К. Жуков:Поска? Не знаю.

Д. Пучков:Имя какое-то странное.

К. Жуков:Это, я думаю, кликуха римская. Рабам постоянно давали кликухи. Что там выяснять, кто он, – будешь Поска. Почему Поска? Да потому что!

Д. Пучков:Как у них интересно складывалось: вот Поска – вроде ты с ним общаешься на равных, и тут же он для тебя раб? Как это?

К. Жуков:Ну это же домашний раб, что называется.

Д. Пучков:Хаус-ниггер.

К. Жуков:Да. Они могли выполнять очень важные функции, потому что служили хозяину всю жизнь и ничего, кроме хорошего, от этого человека не видели. При этом человек он толковый, умный, образованный – чего ж его не использовать-то? Из них вольноотпущенники рано или поздно получались. После смерти хозяев, как правило.

Под конец диалога Цезарь заявляет, что свой человек в Риме ему, конечно, нужен, и он намерен отправить туда Марка Антония, чтобы он избрался народным трибуном, и что уже активно раздает взятки, а та бумажка про тысячу денариев – это как раз была взятка. Поска ужасается и говорит: «Марка Антония в народные трибуны?! Но ведь он… Я думал, это место почти священно – оно позволяет накладывать вето на решения сената». «Возможно, ты прав, – говорит Цезарь. – Пошлю Страбона, чтобы он присматривал за Марком Антонием». Страбон – это мужик в серой тоге со всклокоченными волосами – судя по всему, имеется в виду автор сочинения «География». Зачем этого персонажа ввели в фильм? Он ничего там не делает…

Д. Пучков:Только смотрит со значением.

К. Жуков:То испуганно, то со значением. Видимо, чтобы всем, кто знает, что он написал «Географию», было интересно.

Д. Пучков:То есть он присмотрит за Марком Антонием?

К. Жуков:Да. В фильме Марк Антоний показан каким-то веселым разгильдяем…

Д. Пучков:Отличный! Один из лучших.

К. Жуков:Мне очень нравится!

Д. Пучков:Негодяй!

К. Жуков:Марк Антоний и Тит Пулло – два моих любимых персонажа.

Но дело в том, что Марк Антоний уже исполнял должность квестора в Риме и как-то справлялся без присмотра Страбона. Марка Антония хорошо знали – он был там не чужой человек. Можно подумать, что у Цезаря в Риме не было своих людей, кроме него. А ведь там был ставленник Цезаря Луций Корнелий Бальб Старший, Гней Опций. В конце концов, Цезарь постоянно подкупал консулов. Так что было на кого положиться. В любом случае в фильме абсолютно правильно показано, что народный трибун – это очень важная должность: трибунов было двое, и они были защитниками плебеев, то есть народа, основной массы римлян, а значит – и самого города, потому что Рим, как известно, это не стены, а толпа. Да, самое главное – трибуны могли накладывать вето на любое решение сената: мол, глас народа говорит, что так мы делать не будем. Цезарю-то было нужно, чтобы его не смогли притащить в суд, по крайней мере сразу. Чтобы у него было время подумать и сманеврировать.

На дворе уже 50 год до н. э., то есть события первой серии от событий второй отделяют два года. Марк Антоний поехал в Рим избираться народным трибуном не один, а в компании с Квинтом Кассием Лонгином – кузеном будущего убийцы Цезаря Гая Кассия Лонгина. Но если за подлинным Марком Антонием присматривать, наверное, было не очень надо, то за киношным нужен был глаз да глаз: как только храбрые солдаты XIII легиона и Марк Антоний оказываются в трех часах пути от города, нам показывают, как последний, не снимая кирасы и каски, «жарит» страшно пастушку под древом под аккомпанемент овечьего «бе-е-е-е».

Д. Пучков:Не отстегивая сабли!

К. Жуков:Да, у него через плечо сабля.

Д. Пучков:Молодец, молодец!

К. Жуков:Да-да-да, это нравится легионеру Титу Пулло, который, конечно же, его сопровождает, и он описывает программу пребывания в столице: «Ого, девчонки! Ждите меня – я трахну всех шлюх, выпью все вино и выкурю всю дурь!»

Д. Пучков:Сразу насущный вопрос: они курили?

К. Жуков:Нет, они ей дышали. Насмотрелись у скифов, которые были специалистами по потреблению каннабиатов. Устраивали нечто вроде индейских дымовых бань – в шатер ставилась жаровня, на нее клали кипу травы… Но все эти похабные разговоры жутко раздражают унылого республиканца стоика Ворена, который говорит: «Веди себя прилично, ты под знаменем!» «Скажи это вот ему!» – отвечает Пулло, имея в виду Марка Антония.

Д. Пучков:А он не под знаменем?

К. Жуков:Он не под знаменем. Ну, в общем, Марк Антоний закончил свои половые безобразия…

Д. Пучков:…и с криками: «Иэх-хо-хо!»…

К. Жуков:…въехал в священные пределы города. И вот он уже – народный трибун.

Д. Пучков:Да-да, в фильме прикольно показано, что все – купленные, сволочи. Отлично, отлично! Политика как она есть, так сказать.

К. Жуков:Да, американцы показали все суперзамечательно! Марка Антония поздравляют с избранием. А вот где в этот момент находился второй народный трибун, непонятно. За всем этим с крайним недовольством наблюдают противники Цезаря – Гней Помпей Великий, Марк Порций Катон, Марк Туллий Цицерон и Метелл Сципион. Сципион говорит, мол, «пусть черви радуются, реальная власть все равно в наших руках». Напомню, что Сципион такой старикашка лет восьмидесяти, у которого проблемы с речью. Он прав лишь отчасти. Антоний и Кассий стали народными трибунами, но кандидат в консулы Сервий Сульпиций Гальба, который поддерживал Цезаря, на выборах пролетел, потому что денег на подкуп не хватило – слишком много взяток раздали за народных трибунов.