Елизавета Дворецкая - Княгиня Ольга. Пламенеющий миф [litres]

Древнерусский летописец называет Старокиевское городище «двором теремным» с «теремом вне града», при этом замечая, что сам «град Киев» располагался в другом месте, скорее всего – на Замковой горе. На Замковой горе следов каменного строительства за этот период нет. Зато они есть на Старокиевской горе – их-то и принимали за остатки Ольгиного терема. Это так называемый «восточный дворец», найденный еще в начале ХХ века. (Он-то и описан в труде А.Ю. Карпова). Но позже оказалось, что по материалам и строительной технике он идентичен Десятинной церкви (построенной при Владимире), то есть появился в то же время, что и церковь, после смерти Ольги.

Был и другой претендент на роль Ольгиного терема – так называемая ротонда, находящаяся в Старокиевском городище. (Эту ротонду я видела сама. Сейчас ее следы – выложенное из плитки кольцо с включением каменных обломков, и помнится, там даже была табличка с пояснением, что здесь стоял дворец Ольги. Но очень мне казалось странным, что Ольга выстроила себе круглый дворец, к тому же скромных размеров, и жила, получается, в чем-то вроде каменной юрты.) Но и это сооружение по использованным материалам датировано XII веком.

Еще есть так называемый «жертвенник», исследованный первоначально в 1907–1908 гг, но и он устроен из более поздних материалов. (Его наземную копию тоже можно сейчас видеть в Киеве близ Исторического музея). Самая непротиворечивая версия его происхождения, выведенная с учетом материалов, строительной техники и так далее, – это постамент для бронзовой квадриги, привезенной Владимиром из Херсона.

В слоях до 968 года – времени, когда, видимо, в связи с печенежским набегом подновлялись укрепления Старокиевской горы, – полностью отсутствуют какие-либо следы каменных работ. Хотя выше эти слоев – в период строительства, которое вел Владимир, – они присутствуют во всех видах (известка, сколы фундаментных камней).

Таким образом, ни на Старокиевской, ни на Замковой горе нет следов каменного строительства времен Ольги. В Х веке ни на той, ни на другой горе не имелось углубленных хозяйственных построек (то есть полуземлянок, которые ставились на котлован глубиной от нескольких десятков см до полутора метров). Склоны обеих гор в это время были заселены. Это не означает, что площадки на вершинах были пустыми – культурный слой Х века на них есть. Скорее всего, они были заняты наземными срубными постройками, от которых на площадках гор не осталось никаких следов.

В конце IX века возникает Подол, население Киева увеличивается. Старейшее укрепление на Замковой горе уже не может вместить всех на случай опасности, и при Олеге Вещем возводится новое укрепление – на Старокиевской горе. Но, вероятно, опасные случаи не повторялись (данных о том, чтобы до 968 года Киев подвергался осадам, не имеется), и укрепления оказались заброшены. В середине Х века Ольга по каким-то причинам решила вселиться в неиспользуемое общественное городище, и его укрепления были перестроены.

В более ранней статье (2005 года) тот же автор, А.В. Комар, приводит другую версию касательно того каменного сооружения, которое позже было признано за постамент для квадриги (вообще эта идея была высказана Орловым Р.С. в статье от 1998 г., что А.В. Комар указывает, но тогда это еще было предметом дискуссии). Не так давно каменная вымостка считалась культовым сооружением, созданным в течение Х века как часть языческого требища – того самого святилища Перуна на горе, в котором давали клятвы Олег и Игорь. Оно помещалось, как предполагали, в центре сакральной зоны, внутри городища, занятого также языческим могильником. И выходило, что после крещения княгиня Ольга поселилась фактически в святилище – ведь именно здесь она поставила свой новый двор и обновила укрепления. Исследователи видели в этом решительный разрыв с языческой традицией и даже подтверждение того, что она уничтожила святилище Перуна. (У Иакова Мниха ей приписывалось «сокрушение кумиров».) Правда, мне такой акт – сокрушение столичного святилища в языческой стране – представляется маловероятным, и это скорее дань литературному канону жизнеописания святых.

Итак, версия о том, что каменная вымостка – языческий жертвенник Перуна, на сегодняшний день не подтверждена. Однако и без нее на Старокиевской горе могла находиться сакральная зона с могильником и со святилищем какого-то вида. Недаром же Владимир построил церковь Богородицы (Десятинную) именно здесь. Поэтому капище во времена Ольги все же могло находиться там, где она построила свой новый двор – допустим, не прямо там, но рядом. Уничтожить капище мог и Ярополк (что, возможно, и послужило одной из причин его падения), и из-за этого Владимиру в начале своего правления пришлось строить святилище заново.

Какое это имеет отношение к предмету нашего разговора? Самое непосредственное, хоть мы и движемся к цели довольно извилистым путем.

Итак, создатели ПВЛ полагали, что полтораста лет назад у Ольги имелся на Старокиевской горе каменный терем, и к нему-то принесли древлянских послов, прямо в лодьях, от Днепра вверх по горе по Боричеву увозу. Каменный терем был летописцем упомянут потому, что в его время на Старокиевской горе, близ Десятинной церкви (она тогда была еще цела) имелись остатки некоего каменного сооружения, которое местные жители (киевляне) считали за развалины Ольгиного дворца. На самом деле это были остатки от постамента под Владимирову квадригу (куда делась квадрига за полтораста лет, я предполагать не берусь). И, полагая благодаря этим остаткам, что близ нынешней Десятинной церкви был каменный терем Ольги, летописец «заставил» киевлян нести древлянских послов именно туда. Хотя в реальности сразу после гибели Игоря Ольга жила еще на старом княжьем дворе, и находился он, скорее всего, на другой вершине – на Замковой горе.

Какие-либо двухэтажные строения в Киеве фиксируются только с первой половины XI века – и то это изба на подклете, еще не полноценный двухэтажный дом. Так что, как ни хотелось бы нам поместить столь выдающуюся женщину в каменные палаты навроде декораций кисти Васнецова, приходится признать, что жизнь свою она провела в избе. Ну хорошо – в большой избе.

Жилые помещения того времени – однокамерные, то есть в них была одна отапливаемая комната (истобка), и порой к ней примыкало нечто вроде открытых сеней. Признаков имущественного расслоения, проявившегося в строительстве жилья, за Х век еще нет: богатые жилища от бедных могли отличаться только размерами и теми деталями убранства, которые за тысячу лет не сохранились. Князь Х века жил в такой же избе, как всякий пахарь, только побольше и убранной греческой посудой, шелками и резными ларцами из военной добычи. Мы можем предполагать, что для князей строились палаты обширные: им ведь нужно место для спальни, для приемной, помещение для охраны, ближней челяди, да и какие-то кладовые, хранилища казны, скорее всего, тоже будут где-то здесь. Отопительные сооружении за Х век довольно примитивны – это печь, сложенная из камня, либо глиняная, либо вырезанная в материке, но без чего-либо похожего на дымоход. Топилась она по-черному. Да, и для князей тоже. С этим, кстати, связана, как я считаю, и небольшая, по сравнению с нынешним, «полная» продолжительность жизни: умереть в 50–55 лет не считалось рано, потому что к этому возрасту легкие уже несли большой урон от продуктов горения («дымной горести»). Правда, этнографы пишут, что если черная печь сооружена правильно и используется умело, то дым поднимается под кровлю и оставляет внизу возможность дышать свободно.