Олег Ракитянский - Василий Недайкаша. Агент под псевдонимом Жук

Как сообщил на одном из допросов в 1937 году капитан госбезопасности НКВД УССР Наум Рубинштейн: «Каждую пятидневку устраивались грандиозные кутежи в доме отдыха “Дедовщина” и на увеселительном судне “Днепр”. В этих пьянках принимало участие наше активное ядро — Балицкий, Кацнельсон, я, Чирский, Крауклис, Семенов, Циклис, Бачинский, Письменный и прочие. Иногда в пьяном виде появлялись в городе. В 1936 году летом вся эта компания в пьяном виде поехала машинами в Чернигов, где продолжилась попойка у Тимофеева. Во время выпивок и гульбищ были женщины — жены сотрудников и приглашенных. Сам Балицкий открыто сожительствовал с женами Евгеньева, Шарова, Тимофеева, Чирского и других. Поездки на “Днепре” превращались в настоящие оргии» [58].

Рассказал Рубинштейн и о том, что «…на восстановление и оснащение особняка Балицкого ушло около миллиона рублей, а его содержание в месяц доходило до 35 000 рублей. Когда Балицкий взял себе ребенка, то на оборудование детской комнаты было израсходовано около 35 тысяч рублей, в саду высажено 8500 роз. Для Л.А. Балицкой по всей Украине напрасно искали ишака, поэтому за 5000 рублей купили в Полтаве пони. В парке киевского особняка Балицкого был устроен зоологический сад, в доме создана оранжерея. Сам нарком и его жена «весьма тяготели к приобретению драгоценных вещей». Через начальника Административно-хозяйственного Управления НКВД УССР С.М. Циклиса для семьи покупались дорогие картины (по 5000 рублей) и скульптуры. Л.А. Балицкая вместе с закрепленным сотрудником Оперативного отдела УГБ НКВД УССР, лейтенантом госбезопасности А.И. Мазуренко, ходила по антикварным магазинам и покупала дорогие вещи, за которые расплачивался С.М. Циклис. Сам Мазуренко, пользуясь поддержкой жены наркома, «был очень нахален и держал себя с сотрудниками вызывающе». Ходили даже слухи, что через Оперативный отдел Балицкая доставала какие-то вещи из музеев [59].

И всё же валюта, отпущенная на оперативные мероприятия за границей, оприходовалась. Но не по назначению. Особо доверенные сотрудники ГПУ командировались в Турцию. Поездки в Стамбул были для чекистов не просто служебной необходимостью, а имели «премиальный характер». В разное время ими были «награждены»: Н.И. Добродицкий, С.И. Западный, Н.Л. Рубинштейн, В.П. Карелин, М.С. Ямницкий, а также З.М. Ушаков, привезший большой запас контрабанды [60].

Кстати, Одесское ГПУ в 1920—1930-е годы традиционно поставляло руководству ГПУ УССР дефицитные товары. На пассажирских пароходах ближневосточной линии всегда был связист Иностранного отдела ОГПУ, возивший почту. Через него и заказывались необходимые товары. По прибытии парохода в порт начальник Одесского ГПУ или его заместитель давали распоряжение контрольно-пропускному пункту пропустить связиста, и сотрудник Одесского ИНО Д.А. Медведовский провожал к руководству [61]. Снабжал заграничным дефицитом харьковское и местное руководство начальник ИНО Одесского ГПУ Аркадий Маркович Ратынский (Футер). Во время своей первой поездки в Стамбул он получил от начальника отделения КРО ГПУ УССР В.П. Ка релина (выделено. — О.Р. ) «большой список вещей» для В.А. Балицкого, К.М. Карлсона, Н.И. Добродицкого и других руководителей. Дали свои поручения и начальник Одесского окружного отдела ГПУ А.А. Емельянов и его заместитель Е.Ф. Кривец — всего на сумму свыше 1500 американских долларов. Возвратился Ратынский через неделю с шестью тяжелыми чемоданами. В одесском порту его уже ждала телеграмма Балицкого о пропуске без осмотра [62].

Как рассказывал впоследствии сам Ратынский, вскоре новый начальник Одесского оперативного сектора ГПУ Ю.М. Перцов сообщил ему, «что у него есть большой список заказов от Балицкого и Карлсона. Я поехал в Константинополь, Перцов дал 1600 долларов. Особенно он нажимал на то, чтобы привезти для Балицкого спортивное оборудование, так называемую “домашнюю лодку”, и дал мне рисунок этой лодки. Добродицкий и Карелин (выделено. — О.Р. ) поручили привезти пластинки и вещи. Перцов дал мне отдельный заказ приблизительно долларов на 150, но денег не дал, а приказал взять “пока” из сумм ИНО. Пробыл я в Стамбуле снова дней 7, закупил все. В контрольно-пропускном пункте снова телеграмма Балицкого о снятии меня с осмотра» [63].

Не забывал В. Балицкий и о собственных домочадцах. Жена, Людмила Александровна Балицкая (1894 г.р.), с середины 20-х годов страдала психическими заболеваниями и нуждалась в лечении, желательно за границей.

Первая поездка состоялась летом 1927 года. Тогда Л.А. Балицкая под фамилией Субботина около 10 дней проходила обследование в берлинской клинике, а затем ещё один месяц лечилась в санатории «Грюневальд» под Берлином. Упоминая об этой поездке, Георг Герекке (председатель санитарного отдела ГПУ УССР — немец по национальности. — О.Р. ) отметил: «Поскольку я ехал вместе с Балицкой, никаких осмотров, тем более личных обысков, нам при выезде не устраивали» [64]. (Не устраивали, потому что пограничники и таможенники были предупреждены, что под фамилией Субботина следует жена народного комиссара ГПУ Украины. В таком случае об этой персоне были прекрасно осведомлены и по ту сторону границы. — О.Р. ).

(И это жена народного комиссара государственной безопасности УССР! sic! Для любой контрразведки это просто «золотой ключик» к её мужу, а вербовка Народного комиссара госбезопасности — это уже чисто техническая сторона вопроса!)

Весной 1932 года Балицкий вызвал Герекке в Москву и предложил поехать в Вену с его больным сыном. Врач согласился и три месяца (!) (выделено. — О.Р. ) находился возле мальчика, который лечился в клинике профессора Визера [65].

Очередной вояж на лечение за валюту, выделенную на оперативные мероприятия для ГПУ, состоялся в 1933 году, когда Л.А. Балицкая, снова в сопровождении немца Герекке, проходила обследование в Берлине, потом около месяца лечилась в Карлсбаде и еще несколько недель — в санатории «Грюневальд». В Берлине он купил по её просьбе «чемодан разных вещей для ухода за лицом общей стоимостью около 200 долларов» (за такую же сумму валюты агент «Жук» предоставил информацию о пяти шпионах в СССР. — О.Р. ). Во время поездок в Германию Герекке и Балицкая встречались с неким А.Л. Желяшкевичем, которого В. Балицкий в 1920 году освободил из Харьковского губернского управления ЧК. Вскоре после своего освобождения Желяшкевич выехал в Германию, но своего спасителя не забыл и оказывал ему разные мелкие услуги (?!).

В 1934 году Людмила Балицкая снова ездила в Германию. На этот раз её сопровождал харьковский профессор Скрипт. Перед этой поездкой по указанию В. Балицкого Герекке попросил Желяшкевича, чтобы его сестра сопровождала жену председателя ГПУ УССР в Берлине [66].