Олег Хлобустов - История службы государственной безопасности. От Хрущёва до Путина

В США очень модным сейчас является термин „разведывательный потенциал“. Но это „секретное американское оружие“, образно говоря, разбивается о моральный потенциал нашей страны, о монолитное единство советского народа, его горячий патриотизм и высокую революционную бдительность».

Далее, приведя ряд фактов нарушения законности, в частности при проведении следствия, председатель КГБ заявлял:

«В органах госбезопасности полностью ликвидированы извращения в работе и нарушения социалистической законности. Решительными мерами ЦК КПСС и советского правительства с этим покончено навсегда. Тяжкие злоупотребления, процветавшие в период культа личности, никогда, никогда не повторятся в нашей стране, в нашей партии.

Органы государственной безопасности реорганизованы, значительно сокращены, освобождены от несвойственных им функций, очищены от карьеристских элементов. На работу в них партия направила большой отряд партийных, советских и комсомольских работников. Комитет государственной безопасности и его органы на местах имеют сейчас хорошо подготовленные, грамотные, беспредельно преданные партии и народу кадры, способные успешно решать сложные задачи обеспечения государственной безопасности нашей страны.

Вся деятельность органов КГБ проходит теперь под неослабным контролем партии и правительства, строится на полном доверии к советскому человеку, на уважении его прав и достоинства.

Никто сейчас не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут наказанию иначе, как по приговору суда…

Чекисты опираются на народ, тесно связаны с трудящимися, с широкой советской общественностью. Органы государственной безопасности — это уже не пугало, каким их пытались сделать в недалеком прошлом враги — Берия и его подручные, а подлинно народные политические органы нашей партии в прямом смысле этого слова. Исключительно большую роль в деятельности органов КГБ играют партийные организации, которые заняли достойное, подобающее им место во всей нашей работе.

Теперь чекисты могут с чистой совестью смотреть в глаза партии, в глаза советскому народу. Принципиально новым в работе органов государственной безопасности является то, что наряду с усилением борьбы с агентурной работой вражеских разведок они стали широко применять предупредительные и воспитательные меры в отношении тех советских граждан, кто совершает политически неправильные поступки, порой граничащие с преступлением, но без всякого враждебного умысла, а в силу своей политической незрелости или легкомыслия. Это является, на мой взгляд, одной из форм участия органов КГБ в обеспечении воспитательной функции социалистического государства…

Советские чекисты понимают свою большую ответственность перед партией и народом, полны стремления и дальше под руководством партии всемерно укреплять органы государственной безопасности, оттачивать их острие, направленное против происков империалистических держав и их разведок…»

Необходимо отметить, что слова А. Н. Шелепина о расширении профилактической деятельности органов КГБ полностью соответствуют действительности.

В Приказе председателя КГБ при Совете министров СССР № 00225 от 15 июля 1959 года «О применении мер профилактического воздействия в отношении лиц, совершивших незначительные правонарушения», разъяснялось, что «профилактические меры — это личное воздействие сотрудника органов госбезопасности либо воздействие через общественные организации, печать или радио на лицо, в отношении которого принято решение предупредить его о недопустимости дальнейших антисоветских действий».

Данный приказ являлся конкретизацией пункта 12 «Положения о КГБ СССР и его органах на местах».

В связи с избранием на съезде Шелепина секретарем ЦК КПСС, уже 13 ноября 1961 года Александра Николаевича на посту председателя КГБ сменил его друг и протеже, бывший заместитель по работе в ЦК ВЛКСМ, Владимир Ефимович Семичастный.

Семичастный, как и Шелепин, оставил по себе у сотрудников КГБ, мягко выражаясь, не слишком добрую память.

Новоиспеченный председатель информировал ЦК КПСС о том, что за период с 1954 по 1961 год из органов госбезопасности было уволено 46 тысяч офицеров. Взамен пришли 10 тысяч новых сотрудников, без сомнения, с более высоким уровнем общего образования, но не имевшие как специальной подготовки, так и опыта практической работы в правоохранительных органах.

При Семичастном, в полном соответствии с известной поговоркой о новой метле, произошел ряд изменений в руководстве Комитета. Первым заместителем председателя КГБ при Совете министров СССР остался Петр Иванович Ивашутин, а после назначения того 13 марта 1963 года начальником Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба Вооруженных сил СССР его сменил Николай Степанович Захаров. Поскольку Захаров, назначенный 3 декабря 1961 года заместителем председателя КГБ, ранее занимал должность начальника Девятого управления (охрана партийно-государственного руководства СССР), то он, безусловно, во многом уступал опытному контрразведчику Ивашутину.

По свидетельствам современников, Семичастный ограничивался административной работой, не испытывал потребности ни в углублении специальных знаний, ни во внедрении в организацию оперативно-служебной деятельности органов КГБ научных достижений. Речи его были проникнуты партийным пафосом бывшего комсомольского функционера и содержали тривиальные призывы и критические замечания. Многие функции фактического руководства КГБ лежали непосредственно на его заместителях.

В то же время мемуары Семичастного раскрывают механизм государственно-партийного руководства обеспечением госбезопасности страны в тот период: Политбюро и, прежде всего, Первый секретарь ЦК КПСС Хрущёв «участвовали в разработке комплексных планов деятельности органов КГБ, в определении их места в советском обществе, в решении кадровых вопросов. Политбюро утверждало основные инструкции, положения, регулировавшие нашу работу, но в конкретные операции не посвящалось — информировалось по результатам. Члены Политбюро знали ту часть нашей работы, которая выполнялась в соответствии с Конституцией СССР и решениями съездов партии. Но в технологию решения этих задач, в том числе и нелегальными методами, оно не посвящалось. Для Первого секретаря не было секретов, но подлинных имен (источников информации. — О. X.) мы не называли.

Принятие решений по повседневным оперативным вопросам возлагалось на меня, моих замов и в ряде случаев — на начальников управлений. Хрущёву сообщалось лишь о самых принципиально важных вещах, которые могли бы серьезнейшим образом отразиться на политике страны» [8] Семичастный В. Е. Беспокойное сердце. М., 2002. С. 244. .