Вячеслав Никонов - Ленин. Человек, который изменил всё [litres]

На Юге с конца апреля 1919 года Деникин предпринял широкомасштабное наступление по трем направлениям – на Харьков, Донбасс и Астрахань. 7 мая Ленин писал Каменеву в Киев: «Мы, несомненно, погибнем, если не очистим полностью Донбасс в короткое время. С войсками Махно временно, пока не взят Ростов, надо быть дипломатичным, послав туда Антонова лично и возложив на Антонова лично ответственность за войска Махно» 1700. Махновцы стали временными союзниками против белых. Поднял мятеж атаман Григорьев, воевавший сперва за Петлюру, а затем за Советы и прославившийся при взятии ими Николаева и Одессы. Он занял Елисаветград (Кировоград) и подошел к Екатеринославу (Днепропетровск). Мятеж удастся подавить только к июлю.

Политбюро в Москве 28 мая приняло постановление «О военно-экономическом союзе с Украиной», которое предусматривало объединение шести наркоматов РСФСР и УССР. А на следующий день мятеж против Москвы поднял уже Махно. Его Революционно-повстанческая армия захватила Гуляй-Поле, Бердянск, Мелитополь, Екатеринослав, чем немало поспособствовала успеху похода Деникина.

Кавказская армия генерала Врангеля 18 июня взяла Царицын (Волгоград). Тогда же бригада генерала Слащёва после десантной операции в Коктебеле овладела всем Крымом и выдвинулась в Северную Таврию. Прибыв в Царицын, в эйфории от этих побед Деникин 20 июня издал директиву, которая приказывала Кавказской армии наступать на Москву через Саратов, Пензу, Нижний Новгород и Владимир; армии генерала Сидорина – на Москву в направлении а) Воронеж, Козлов, Рязань и б) Новый Оскол, Елец, Кашира; генерала Май-Маевского – на Москву через Курск, Орел, Тулу; генералу Добровольскому – занять Херсон и Николаев. Врангель напишет: «Директива эта, получившая впоследствии название “Московской”, являлась одновременно смертным приговором армиям Юга России. Все принципы стратегии предавались забвению. Выбор одного главного операционного направления, сосредоточение на этом направлении главной массы сил, маневр – все это отсутствовало. Каждому корпусу просто указывался маршрут на Москву… Мне и поныне непонятно, как мог этот документ выйти из-под пера генерала Деникина» 1701.

Тем не менее Добровольческая армия Май-Маевского в конце июня заняла Харьков и Екатеринослав. В августе ее части изгнали Красную Армию из Херсона, Николаева и Одессы. Успехи Деникина вызвали восторг в столицах Антанты. Подтверждал Черчилль: «По совету генерального штаба, начиная с июля, Англия оказывала ему главную помощь, и не менее 250 тысяч ружей, двухсот пушек, тридцати танков и громадные запасы амуниции и снаряжения были посланы через Дарданеллы и Черное море в Новороссийск. Несколько сотен британских армейских офицеров и добровольцев в качестве советников, инструкторов, хранителей складов и даже несколько авиаторов помогали организации деникинских армий» 1702. Сам Деникин не был склонен преувеличивать значения западной помощи: «Мы отторгали от советской власти плодороднейшие области, лишали ее хлеба, огромного количества военных припасов и неисчерпаемых источников пополнения армии… Состав Вооруженных сил Юга России с мая по октябрь возрастал последовательно от 64 до 150 тыс. Таков был результат нашего широкого наступления» 1703.

Десятого июля Ленин пишет письмо ЦК организациям партии «Все на борьбу с Деникиным!», которое начиналось словами: «Наступил один из самых критических, по всей вероятности, даже самый критический момент социалистической революции». Ленин публично – не часто с ним бывало – настаивает на усилении террора: «Выловить ли и посадить в тюрьму, иногда даже расстрелять сотни изменников из кадетов, беспартийных, меньшевиков, эсеров, “выступающих” (кто с оружием, кто с заговором, кто с агитацией против мобилизации, как печатники или железнодорожники из меньшевиков и т. п.) против Советской власти, то есть за Деникина ? Или довести дело до того, чтобы позволить Колчаку и Деникину перебить, перестрелять, перепороть до смерти десятки тысяч рабочих и крестьян? Выбор не труден» 1704.

На Восточном фронте весной колчаковцы заняли Уфу, Стерлитамак, Орск, Актюбинск, подходя к Волге, сближаясь с Добровольческой армией Деникина и отрезая сообщение Москвы с Туркестаном. Восточный фронт был объявлен большевиками «главным фронтом республики», на него бросались дополнительные силы, но белые продолжали наступать – Ижевск, Сарапул, Елабуга, Екатеринбург. Однако Ленин сохранял оптимизм:

– Ни одного полка, ни одной роты не возьмем мы с Южного фронта. Для Восточного фронта мы соберем новые армии, и для этого объявлена нами мобилизация. Эта мобилизация будет последней, она даст нам возможность покончить с Колчаком, т. е. кончить войну, и на этот раз навсегда.

СНК 10 апреля принял декрет о призыве в Красную Армию рабочих и крестьян 1886–1890 годов рождения (то есть 29–33-летних) в Петрограде, Москве и нескольких неземледельческих губерниях. Помогло не сразу. Ленин писал петроградским организациям: «Я имел подробный доклад Вацетиса и начальника штаба. Вывод печальный. – Необходимо деятельное напряжение сил. Надо не дать остыть теперешнему подъему, а продержать его минимум 2 месяца и еще усилить. Иначе не кончим войны, а кончить ее надо во что бы то ни стало , ибо признаки усталости масс (100 000 дезертиров) все учащаются» 1705. 26 апреля части Восточного фронта Каменева перешли в контрнаступление, и за две недели колчаковцы были отброшены от Волги.

И здесь неожиданно… Рассказывал сам Каменев: «5 мая 1919 года было получено телеграфное распоряжение Троцкого о снятии меня с должности командующего фронтом. Увольнение с должности было произведено в весьма “деликатной” форме: был дан отпуск и денежное пособие. Но вот за что я был отстранен от командования – я и до сего дня не знаю». Каменев приехал в Москву и, не добившись ответа на этот вопрос от Склянского, собрался уже уезжать. Но тут его вызвали в Кремль. «ВИ, смеясь, о чем-то говорил с тов. Склянским и, когда я вошел, задал мне вопрос о Восточном фронте, – продолжал Каменев. – В начале моего доклада ВИ взял железнодорожный атлас “Железные дороги России”, издание Ильина, и по этому картографическому материалу мне и пришлось делать доклад… Обращая внимание ВИ на красивое в военном отношении развитие операции, я стал восхищаться ее красотой. ВИ немедленно подал реплику, что нам необходимо разбить Колчака, а красиво это будет сделано или некрасиво – для нас несущественно». Каменеву было «приказано возвращаться в Симбирск и вновь принять командование Восточным фронтом… Одновременно мне было передано приказание ВИ немедленно ехать в Серпухов, где находился тогда штаб главнокомандующего, и “договориться” с последним» 1706.