Вячеслав Никонов - Ленин. Человек, который изменил всё [litres]

Именно на зажиточных крестьян были нацелены комбеды. В ноябре VI Всероссийский съезд Советов принял решение о формальном упразднении комбедов и их слиянии с Советами. Но классовая борьба в деревне не останавливалась. На совещании делегатов от комбедов Ленин настаивал:

– Меньшевики и эсеры пугали нас расколом, который мы внесем в деревню организацией комитетов бедноты. Но что значит не расколоть деревню? Это значит – оставить ее под кулаком. Но этого-то мы и не хотим, и потому решили деревню расколоть. Мы говорили: мы потеряем кулаков, это правда, этого несчастья не скроешь (с м е х), но мы выиграем тысячи и миллионы бедняков, которые станут на сторону рабочих.

Иное отношение к середняку: «Рабочий класс не может помириться с кулаком, а со средним крестьянином он может искать и ищет соглашения ». На VIII съезде РКП(б) в марте 1919 года Ленин провозгласил переход от политики нейтрализации среднего крестьянства (середняка) к союзу с ним и призвал большевиков «не сметь командовать середняком».

Ленин фактически признает, что политика продовольственной диктатуры оказалась неэффективной. 11 января 1919 года был издан декрет Совнаркома «О продовольственной разверстке», при которой конфискация всех излишков заменялась нормой зерна, подлежащей сдаче каждым крестьянином. Государство объявило цифру своих потребностей, которая потом должна была разверстываться по губерниям и уездам. Ленин разъяснял при этом, что ни о какой свободе распоряжаться хлебом речи не шло:

– Свободная торговля хлебом – это значит свобода наживаться для богатых, свобода умирать для бедных. Свободная торговля хлебом – это поворот назад, к господству и всевластию капиталистов… Все излишки хлеба должны быть по справедливой цене отданы Советскому государству, а государство должно распределить их между трудящимися поровну.

Определенность государственных требований оказалось шагом вперед в налаживании отношений с крестьянством. Политика продразверстки позволила спасти города и армию от массового голода.

Но через два года Ленин признает:

– Разверстка в деревне, этот непосредственный коммунистический подход к задачам строительства в городе, мешала подъему производительных сил и оказалась основной причиной глубокого экономического и политического кризиса, на который мы натолкнулись весной 1921 года.

Во второй половине 1919 года Ленин заговорил о необходимости начала социалистических преобразований в деревне, выступая предвестником будущей коллективизации. Занялись организацией совхозов, при этом для совхозников законом устанавливалось: «Никто из рабочих и служащих не имеет права заводить в хозяйствах собственных животных, птиц и огороды». Ленин пояснял на I съезде сельхозработников:

– Если снова заводить отдельные огороды, отдельных животных, птиц и т. д., то, пожалуй, все вернется к мелкому хозяйству, как это было до сих пор. В таком случае стоило ли и огород городить?

Государственная организация крупного производства и промышленности» в основных чертах уже осуществлена, замечал Ленин, но «по отношению к земледелию это только-только начато (“советские хозяйства”, крупные хозяйства, организованные рабочим государством на государственной земле). Равным образом только-только начата организация различных форм товариществ мелких земледельцев, как переход от мелкого товарного земледелия к коммунистическому». Ленин доказывал, что основную задачу строительства социализма – уничтожение классов – можно решить только «переходом от единичного, обособленного, мелкого товарного хозяйства к общественному крупному хозяйству».

Но все же социализировать сельское хозяйство, задавить частника и рынок хлеба Ленину не удалось. В день второй годовщины Октября он признавал, что «приблизительно половину хлеба городам дает Компрод, другую половину – мешочники… При этом за хлеб, доставленный государством, рабочий платит в девять раз меньше , чем мешочникам» 2036.

Деньги сами по себе (а не их отсутствие) в марксизме-ленинизме – зло.

– Деньги – ведь это сгусток общественного богатства, сгусток общественного труда, деньги – это свидетельство на получение дани со всех трудящихся, деньги – это остаток вчерашней эксплуатации 2037, – утверждал Ленин.

Ленин эффективно отрезал Россию от мирового финансового рынка, объявив дефолт по государственному долгу. «Накануне Первой мировой войны Россия являлась крупнейшим заемщиком в мире. Дефолт, объявленный Россией в 1918 году, вызвал цепную реакцию на мировых финансовых рынках, по своим масштабам несопоставимую с последствиями любого из последующих дефолтов» 2038.

Большевики, придя к власти, полагали вскоре вообще обойтись без денег. «Когда мы победим в мировом масштабе, мы, думается мне, сделаем из золота общественные отхожие места на улицах нескольких самых больших городов мира» 2039, – обещал Ленин даже в начале нэпа.

Идея немедленного воплощения Марксовой мечты об отмене товарно-денежных отношений была весьма популярна в кругах левых коммунистов. Но она не была претворена в жизнь. Деньги сохранялись. Но денег не было.

Работавший после революции в Наркомфине (а потом возглавивший МГУ) Дмитрий Петрович Боголепов писал об изначальной финансовой политике большевиков: «Государственного бюджета в это время не было, так как Временное правительство за восемь месяцев своего существования не удосужилось его рассмотреть и утвердить; кроме того, он все равно никуда бы не годился при изменившейся ценности денег и совершенно изменившемся строе государственной жизни. С другой стороны, многие товарищи совершенно не считались с бюджетными формальностями, считая их буржуазными предрассудками, и ВИ приходилось в Совете Народных Комиссаров вести упорную борьбу за соблюдение норм, необходимых и для Советского государства… Если бы не было сдерживающей и направляющей воли ВИ, то наше финансовое хозяйство было бы совершенно дезорганизовано в самое непродолжительное время». Но оно и так было дезорганизовано.

Конфискации, национализации, введение прогрессивного налога не исправили ситуацию с пополнением казны. Главным источником средств стала эмиссия. К моменту захвата власти большевиками в обороте преобладали царские рубли («николаевки»), а также выпущенные Временным правительством талоны, напечатанные на одной стороне листа и без серийного номера, известные в народе как «керенки», или «думки». Ленинское правительство долго не решалось печатать собственные денежные знаки, продолжая штамповать «керенки». Белые правительства выпускали собственные ассигнации. На оккупированных интервентами территориях использовалась иностранная валюта – американская, английская, французская, японская, турецкая. Только с весны 1919 года в оборот были пущены «совзнаки».