Вячеслав Никонов - Ленин. Человек, который изменил всё [litres]

Ленин долго сомневался в целесообразности переезда, опасался ареста на новом месте. Яков Станиславович Ганецкий (Фюрстенберг) развеял сомнения: «Австро-Венгрия при деятельном участии Германии усиленно готовилась к войне с Россией. Австрийские власти не были поэтому заинтересованы в облегчении царскому правительству его борьбы с русскими революционерами. Учитывая это, я был уверен, что Ленин может спокойно переехать в Краков. В беседах с местными политическими деятелями, которые выяснили положение у властей, я убедился в своей правоте и написал об этом Ленину» 615. Теперь уже Ленин объяснял Горькому выбор нового места жительства: «Войны, верно, не будет, и мы пока остаемся здесь, “используя” отчаянную ненависть поляков к царизму» 616.

В Краков приехали 9 (22) июня. Поселились в районе Звежинец вместе с Зиновьевыми. «Грязь там была невероятная, но близко была река Висла, где можно было великолепно купаться, и километрах в пяти Вольский ляс – громадный чудесный лес, куда мы частенько ездили с Ильичем на велосипедах» 617. С властями сразу поладили. Слова Крупской о том, что местным спецслужбам не было до них дела, далеки от истины. Ганецкий писал с полным знанием дела: «Краковская полиция хорошо знала ВИ и не могла сомневаться, что ВИ даже во время войны останется непримиримым врагом царизма… Краковская полиция имела Ленина постоянно на примете и знала, что у ВИ генеральный штаб российской революции, но что он в австрийские дела не вмешивается, – и была спокойна» 618.

Работа «Правды» закипела. Молотов повествовал: «Почти ежедневно приходили увесистые пакеты со статьями и небольшими заметками для “Правды” от В. И. Ленина. Вместе с ними были и статьи Г. Зиновьева, жившего в это время вместе с Лениным и много писавшего для “Правды”… Статьи В. И., естественно, были во многих случаях остро полемическими… В отдельных случаях Ленину приходилось нажимать и на редакцию “Правды”, когда с ее стороны делались попытки уменьшить количество полемических статей против кадетов и ликвидаторов и дать в газете больше статей не полемического, “положительного” характера…» 619.

Помню, меня, воспитываемого на священном уважении к ленинским текстам как к каноническому писанию, приводили в оторопь рассказы деда о том, что ответственному секретарю и редакторам «Правды» частенько доводилось править статьи Ленина или вообще не ставить их в номер. Как подсчитали потом историки, редколлегия «Правды» в 1912–1914 годах опубликовала 284 ленинских работы и 47 – отвергла. Причин тому было несколько. Первая – цензурная. Ленин не всегда принимал во внимание, что можно, а что нельзя писать в открытой печати. И настаивал: «Обходя “больные вопросы”, “Звезда” и “ Правда ” делают себя сухими и однотонными, неинтересными, небоевыми органами» 620. Вторая – учет аудитории газеты. Ленинские статьи, особенно излагавшие детали теоретических разборок внутри РСДРП, читатели порой просто не могли понять. Третья – конъюнктурная, описанная Молотовым: «К сожалению, не все эти статьи могли быть напечатаны в газете, поскольку они приходили из Поронина не раньше, чем на третий день после отправки, а в политических событиях за три дня нередко происходят такие изменения, которые невозможно учесть заранее или когда по данному вопросу газета уже успела опубликовать другие статьи и материалы» 621. Сюда следует добавить, что и до Ленина известия о событиях в России доходили с тем же как минимум трехдневным опозданием, а газета ежедневная.

Авторские чувства были оскорблены, Ленин предупреждал, что «сотрудников вообще вы разгоните, если будете не помещать и даже не отвечать и не отсылать назад статей…». Его тогдашняя переписка с Молотовым местами напоминает откровенную склоку. Особенно Ленина возмущало, «отчего же “ Правда” упорно, систематически вычеркивает и из моих статей, и из статей других коллег упоминания о ликвидаторах?».

Сильно не нравилось Ленину и отсутствие гонораров. «За конторой уже долг 200 р.» 622, – возмущался Ленин в июле. Молотов вспоминал, что Ленину платили по три копейки за строчку, меньше, чем другим авторам, пользовавшимся особой популярностью у читателей. Так, Демьян Бедный, по-мужицки прямо и с народным юмором писавший свои рассказы и стихи, получал 25 копеек за строку, да и то сбежал в журнал «Современный мир», где обещали 50 (но не заплатили, и он вернулся). 25 копеек за строчку Ленин от имени правдистов предлагал и Горькому.

В августе Ленин командировал в Петербург Инессу Арманд, которая провела специальное заседание редакции с членами Северного областного бюро с целью искоренения скверны в «Правде». Хотя в официальной советской «Истории КПСС» и написано, что после приезда Арманд и прошедшего совещания «позиция “Правды” стала выправляться» 623, вряд ли ей было по силам всерьез поколебать сложившийся алгоритм работы редколлегии. Ленин продолжит баталии с правдистами.

Большой скандал затеял Троцкий, который в по-прежнему издававшейся венской «Правде» обвинил большевиков в беспардонном присвоении названия его газеты и стал заваливать «Правду» петербургскую возмущенными письмами с требованием сменить название. При этом он клеймил «ленинский кружок, воплощение фракционный реакции и раскольнического своеволия… интересы которого противоречат потребностям развития партии (и который) только смутой и хаосом может жить и питаться» 624. Редакция в своих отношениях с Троцким руководствовалась прямым указанием Ленина: «Гнусная кампания Троцкого против “Правды” есть сплошная ложь и кляуза». А письма Троцкого в редакцию «Правды» они сберегли – в 1920-е годы те сильно пригодятся.

Внутрипартийная драка шла непримиримая, причем теперь уже на уровне легальных СМИ и в самой России, и за рубежом. Горький, которому слали свои издания и те и другие, был в сильном недоумении, чего не скрывал от Ленина. Тот был резок: «…Нехорошую Вы манеру взяли, обывательскую, буржуазную – отмахиваться: “все вы склокисты”… О “склоке” у с.-д. любят кричать буржуа, либералы, эсеры, которые к “больным вопросам” относятся несерьезно, плетутся за другими, дипломатничают, пробавляются эклектизмом. Разница социал-демократов от всех них та, что у с.-д. склокой облечена борьба групп с глубокими и ясными идейными корнями, а у них склока внешне приглажена, внутренне пуста, мелочна, мизерна» 625.

Окрестности Кракова «стали настоящей ставкой нашей армии. Сюда постоянно съезжались полководцы отдельных наших частей» 626. Было это несложно. Багоцкий «научил нас, как пользоваться полупасками (так назывались проходные свидетельства, по которым ездили жители приграничной полосы и с русской, и с галицийской стороны). Полупаски стоили гроши, а самое главное – они до чрезвычайности облегчали переезд через границу нашей нелегальной публике… Очень быстро налажен был и нелегальный переход через границу. С русской стороны были налажены явки через т. Крыленко, который жил в это время недалеко от границы – в Люблине. Таким путем можно было переправлять и нелегальную литературу» 627.