Пьер Вебер - Фанфан-Тюльпан

— Шевалье де Люрбек, которого только что вызывали в Версаль к королю, поручил мне принять вас и узнать, как вы справились с вашим поручением.

— Все инструкции выполнены! — доложил один из бандитов. — Девица отвезена в указанное место без всяких осложнений.

Услышав это, Фанфан почувствовал, что кровь бросилась ему в голову. А голландка одобрительно сказала:

— Очень хорошо, сейчас я вас отблагодарю.

Она достала из-за пояса кожаный кошелек, который, по виду, был полон. В глазах злодеев загорелся жадный огонь, и оба дружно протянули руки за вознаграждением. Они были похожи на собак, которым показали кусок сырого мяса.

Госпожа Ван-Штейнберг высыпала экю на стол и стала делить их на две равные стопки.

«Ну, ну, поглядим дальше! — сказал себе Фанфан, не шевелясь на своем наблюдательном посту. — Теперь-то я их поймал бы на месте преступления, вот подходящий момент.» Но госпожа Ван-Штейнберг говорила громко и ясно, и Фанфан слышал, как она, кончая делить экю на две части, сказала:

— Я еду в Версаль сообщить господину де Люрбеку об удачном выполнении его поручения. Шевалье ждет моего доклада перед отъездом из Парижа.

Фанфан мгновенно, но беззвучно слез с дерева, перелез на стену, старательно избегая шума, чтобы не разбудить кучера, и подбежал к Бравому Вояке, который придерживал лошадей за узду в темной улочке за углом. В нескольких словах он объяснил солдату положение дел и рассказал, что там видел и слышал.

— Я совершенно не сомневаюсь, что именно Люрбек, теперь похитивший Перетту, хотел убить и маркизу де Помпадур! Сейчас, когда есть доказательства того, что эта Ван-Штейнберг — сообщница Люрбека, главное — попасть в Версаль раньше, чем она, и к ее приезду приготовить для нее капкан, как она это делала для нас!

— Ты прав! — сказал Бравый Вояка. — Теперь у нас есть основания ее обличить.

Они, не задерживаясь, вскочили на коней и поспешно отправились в Версаль.

Через несколько минут и голландка села в карету, сопровождаемая двумя бандитами верхом, и тоже отправилась в Версальский дворец. Но, доехав до Парижа, эти злодеи обогнали ее карету и исчезли в темноте.

В то время, когда Фанфан и Бравый Вояка во весь опор мчались через лес Фосс-Репо, не обращая внимания на то, что ветки хлестали их по лицу и лошади могли, споткнувшись о корни деревьев, полететь кувырком и сбросить всадников, Людовик XV, работавший в своем кабинете, получил таинственную просьбу о срочной аудиенции.

Надо быть очень дерзким человеком, чтобы попросить аудиенцию у Его Величества в такой час. Причиной могли быть только либо важные государственные дела, либо — любовь. Но, когда мажордом, боясь гнева короля, объявил его величеству имя посетителя, король велел пригласить его немедленно. Шевалье де Люрбек, одетый в дорожный костюм, совсем не соответствующий придворному этикету, тем не менее вошел в кабинет короля вполне непринужденно. Он сделал глубокий поклон и ждал, когда монарх удостоит его вопроса. Люрбек сохранял полное доверие короля. Он очень ловко умел сообщать ему второстепенные по значению факты, выдавая их за сведения огромной важности, а в обмен на это выведывал у короля военные секреты, владея которыми, снабжал информацией тех, кто ему больше платил.

Фландрская кампания должна была вот-вот начаться. Людовик XV поручил Люрбеку узнать все о передвижении английских войск и теперь с нетерпением ожидал его доклада. И, как только Люрбек вошел, король самым благожелательным тоном приветствовал его.

— Добро пожаловать, шевалье! Вы, конечно, принесли мне важные новости?

— К сожалению, менее интересные, чем хотелось бы, сир. Я не смог у моих агентов получить никаких точных данных, а в их сообщениях я увидел столь вопиющие противоречия, что считаю полезным самому выехать на место, если ваше величество даст согласие.

— Я согласен, шевалье, — ответил король. — Но раньше я хотел бы, чтобы вы помогли мне обозначить на карте несколько пунктов, которые остались не обусловленными при нашем предыдущем разговоре.

— Я в вашем распоряжении, сир, — объявил Люрбек.

Людовик XV подошел к своему бюро, достал большой план будущих военных операций французской армии и, взяв гусиное перо, начал рисовать на нем линию фронта, фантастичность которой вызвала на губах предателя чуть заметную ироническую улыбку.

Пока господин и повелитель маркизы де Помпадур предавался стратегическим соображениям, она в своей гостиной вела очень важную беседу с маркизом Д'Аржансоном, генеральным лейтенантом королевской полиции. Фаворитка короля отнюдь не была намерена забывать о своих интересах и, тем более, о своей безопасности. Она неусыпно наблюдала за ходом следствия, хорошо помня так и оставшееся нераскрытым ужасное покушение на ее жизнь. И, твердо решив добиться поимки виновников этого преступления, старалась непрерывно подогревать рвение маркиза Д'Аржансона.

Целая армия сыщиков усердно проверяла и просматривала так называемое «дно» Парижа от лачуг, где ютилась нищета, до каждой трущобы в пригородах. Но пока поиски не дали никакого результата, и генеральный лейтенант королевской полиции, вызванный поздно вечером к маркизе, с беспокойством спрашивал себя, что будет, если все его агенты потерпят фиаско, и не грозит ли это немилостью ему самому. Маркиза де Помпадур в элегантном дезабилье сидела на кушетке. У ее ног, как всегда, двое негритят в шелковых тюрбанах играли с болонками. Перед ней, сохраняя ледяное спокойствие на лице, в почтительной позе стоял маркиз Д'Аржансон в черном с серебром мундире. Фаворитка смотрела на начальника полиции недовольно.

— Сударь, — говорила она с подчеркнутой холодностью, — я удивлена, что вы до сих пор не сумели разыскать разбойников и убийц, которые проникли в мой замок в Шуази.

— Мадам, — в явном смущении отвечал Д'Аржансон, — прошу вас удостоить внимания мои слова: агенты прилагают все возможные усилия, чтобы разыскать их, и постараются свои усилия удвоить. Поверьте мне, что не проходит и дня, когда бы я сам не занимался разгадкой этой тяжкой тайны.

Его последняя фраза только еще больше внушила безнадежность маркизе, так как она была, по ее мнению, если не выражением враждебности к ней, то, во всяком случае, признанием в своем бессилии.

— Сударь, — сказала она в большом раздражении, — я не верю, что это был просто заговор бандитов, и даю вам двадцать четыре часа, чтобы захватить и арестовать так называемых воров. Если у вас ничего не получится, придется переложить на самого короля заботу о восстановлении справедливости по отношению ко мне.

Маркиз Д'Аржансон понял, что дальнейшие его уверения бесполезны. Он прекрасно знал характер фаворитки, понимал, что она упорна, если чего-нибудь добивается, и никогда не отступает. Разве ее недавняя победа над королем и возвращение в Версаль не были блистательным доказательством ее власти? Но и он был не менее упрям, чем она, и все больше и больше уверялся, что покушение в Шуази — дело рук бандитов, а не политический заговор. Он даже подумывал о том, что неплохо бы для поддержания своей репутации, выбрать злодея среди тех уголовных преступников, которые содержались в тюрьме, и с помощью пыток вырвать у заключенного признание. Но тут маркиза де Помпадур дала ему понять, что он может удалиться.