Джон Норвич - Краткая история Франции [litres]

Хотя двенадцать лет спустя Карл и Франциск станут свояками и между ними порой будут моменты сердечного отношения друг к другу, само географическое положение их государств означало, что им никогда не быть настоящими друзьями. Более вероятной казалась дружба Франциска с соседом на севере, Генрихом VIII Английским. Они были примерно одного возраста (Генрих всего на три года старше) и очень похожи по характеру: оба отличались неуемной энергией и любовью к искусствам. Некоторая степень подозрительности в их отношениях, естественно, присутствовала, да и недоверие тоже, поскольку Генрих уже показал своим кратким вторжением в 1513 г., что не отказался от притязаний на Францию. Понятно, что долго тянуть со встречей было нельзя, и они встретились с 7-го по 24 июня 1520 г. на Поле золотой парчи.

Эффектное название соответствовало важности события, а оба главных героя старались превзойти друг друга в роскоши. Генрих взял с собой свиту из более чем 5000 человек, а примерно 6000 искусных мастеров нанял, чтобы преобразить небольшой скромный замок в Гине и окружить его временными строениями, настолько причудливыми и прекрасными, что казалось, они вышли прямо из волшебной сказки. На рассвете назначенного дня большой гонг возвестил, что два короля пришпорили своих лошадей и во весь опор понеслись навстречу друг другу. В последний момент они остановили коней, обнялись, спешились и рука об руку вошли в роскошно украшенный шатер, где пили и всячески веселились. Политические вопросы не обсуждались – не это было главное. Поле золотой парчи устраивалось для того, чтобы короли просто могли познакомиться друг с другом; оно стало самой расточительной вечеринкой в истории человечества. Короли обменялись подарками в таком количестве и такого качества, какого не могла себе позволить ни одна сторона. Рыцарским поединкам, банкетам, танцам и взаимным объятиям, казалось, не было конца. Все замечательно повеселились, но, когда Генрих и Франциск наконец расстались, старые сомнения не исчезли: короли отлично поладили, однако ни тот ни другой ничуть не поверили друг другу.

Император Священной Римской империи Карл V воспринимал захват Милана Франциском I как сигнал серьезной опасности. Чтобы укрепить свои позиции против французского короля, в 1521 г. он заключил секретный договор с папой Львом. В итоге объединенные имперские и папские войска снова изгнали Францию из Ломбардии, восстановив в правах дом Сфорца. Таким образом, папа римский твердо встал на сторону империи, и, когда в 1523 г. на папском престоле Льва сменил [69] На самом деле Климент был вторым преемником Льва. Между ними папский престол занимал немного нелепый Адриан VI, но в нашем повествовании нет необходимости уделять ему внимание. его кузен, принявший имя Климент VII, император, естественно, предполагал, что он будет следовать той же политике. Вместо этого Климент попытался примирить стороны, но его старания не увенчались успехом, о чем его все и предупреждали. Карл остался непреклонен: он был готов отдать Милан только в обмен на Бургундию. Франциск, в свою очередь, решил немедленно вернуться в Италию с армией даже больше прежней, чтобы установить свое господство раз и навсегда. В отсутствие четких возражений со стороны папства казалось, что путь для него открыт; и в начале лета 1524 г. он во второй раз повел 20 000 человек через перевал Мон-Сени в Италию. В конце октября Франциск вернул под свое начало Милан.

Затем король Франции развернулся на юг и двинулся к Павии. Город оказался более крепким орешком, чем ему представлялось; имперский гарнизон ясно показал, что они собираются постоять за себя. Поскольку приближалась зима, для короля было бы самое разумное до весны отойти в Милан, но такое поведение противоречило его характеру. Вместо этого он четыре необычно холодных месяца без видимых успехов осаждал Павию, пока в конце февраля на горизонте не появилась имперская армия. Войска Франциска и Карла встретились на обширных охотничьих угодьях замка Мирабелло непосредственно у городских стен Павии. Утром во вторник 24 февраля 1521 г. (это был двадцать пятый день рождения императора) они сошлись. Последовавшее сражение сыграло очень важную роль в истории Европы. К тому же оно стало первым, окончательно проявившим превосходство огнестрельного оружия над пиками. Швейцарские пикинеры, которые в этот раз воевали за Франциска, сражались доблестно, однако их пики, при всей зловещей грозности, уступали испанским пулям. Битва завершилась практически полным уничтожением французской армии: примерно 14 000 человек (французы и швейцарцы, немцы и испанцы) лежали убитыми на поле боя. Сам Франциск, как всегда, проявил отменную храбрость. Когда под ним убили лошадь, он продолжил сражаться в пешем строю до полного изнеможения и только тогда позволил взять себя в плен. «Все потеряно, – написал он матери, – спаси честь Франции и мою шкуру». Ему сильно повезло: он отделался лишь ушибом ноги и царапинами на руке и щеке. По самым оптимистичным оценкам, из более чем 14 000 французских воинов на поле битвы уцелело менее четырех сотен.

Франциска сначала отвезли в замок Пиццигеттоне на реке Адда, где он оставался примерно три месяца. Когда известие о пленении короля Франции доставили в Мадрид, император заказал благодарственные молебны за победу, а потом удалился помолиться в одиночестве. Решив, что пленника следует держать в Неаполе, он также направил (в высшей степени характерно для него) распоряжение наместнику императора Шарлю де Ланнуа хорошо заботиться о Франциске и регулярно отправлять матери короля отчеты о его здоровье и благополучии. Однако Франциска так удручала мысль о неаполититанской тюрьме, что он уговорил Ланнуа отправить его в Мадрид. Довольно удивительно, что наместник осмелился не подчиниться приказу своего господина, но еще больше поражает тот факт, что он даже не доложил Карлу о своем поступке: только по чистой случайности император услышал о прибытии пленника в Испанию. Он, однако, не выказал признаков гнева, а просто послал Франциску приветственную записку с выражением надежды на скорое установление мира.

На протяжении всего путешествия в Мадрид с королем обращались по-королевски. В Барселоне он посетил мессу в кафедральном соборе и даже исцелял королевским прикосновением больных золотухой. В Валенсии его так быстро окружали толпы народа, что отвечавшему за безопасность короля испанскому офицеру пришлось поселить его в комфортабельной вилле за городом. Последний этап путешествия Франциска особенно походил на королевскую поездку: банкеты, корриды, визиты в больницы и университеты. А вот в Мадриде его ожидало горькое разочарование: Франциска разместили в чрезвычайно мрачной крепости Алькасар, стоявшей на месте современного королевского дворца. Герцог де Сен-Симон, посетивший крепость двести лет спустя, так описывает ее в своих мемуарах: