Мария Кича - Мекка. Биография загадочного города

Современная Мекка – город противоречий. Проблемы начинаются уже с названия. В массовой культуре слово «Мекка» используется для обозначения центра развлечений. Лос-Анджелес называют Меккой шоу-бизнеса, Париж – Меккой высокой моды, Дубай – туристической Меккой. Саудовские чиновники негодуют. Их возмущают вывески вроде Месса Motors, Месса Cosmetica и Месса Mall. В 1980-х годах Саудиты официально ввели в оборот староарабское написание Makkah вместо Месса. Таким образом, они подчеркнули сакральный статус города и его традиционный характер. В настоящее время термин Makkah (точнее, Makkah al-Mukarramah – «Мекка Благословенная») используется саудовскими органами власти, а также зарубежными правительственными структурами и международными организациями: ООН, Государственным департаментом США, министерством иностранных дел Великобритании и др.

Мекка, безусловно, благословенна. Однако коренные мекканцы – потомки древних аравийских кланов – не видят ничего особенного в новом названии. По их мнению, Мекка – это центр шика и VIP-туризма, которые заменили духовность как смысл существования города. Местные жители прозвали Мекку саудовским Лас-Вегасом.

Подобно Лас-Вегасу, знаменитому своими казино и безвкусной архитектурой, Город Аллаха стал игровой площадкой для богатых. Большую часть года здесь принимают даже не паломников, а религиозных туристов. Они приезжают помолиться в Аль-Харам и заняться шопингом в бесчисленных торговых центрах. Многие приобрели недвижимость рядом с Запретной мечетью – и не просто как финансовую инвестицию, а в надежде на то, что она обеспечит им место в раю. Для богатых мусульман визит в Мекку для умры или зиярата (посещения святых мест) превратился в рутину. Это некий знак престижа: чем чаще вы приезжаете в Мекку, тем благочестивее становитесь.

Бедняки прибывают только в сезон хаджа и проводят в священном городе менее двух недель. Но даже не самые состоятельные паломники делают покупки при любой возможности. Помимо роскошных бутиков в городе есть множество рынков – Сук Газа, Сук аль-Лайл и т. д. Там продается все, что душе угодно: от поддельных швейцарских часов до бутылок с фальшивой «святой» водой из колодца Замзам. Никто не должен покинуть Мекку без какого-либо сувенира.

Многие пилигримы мечтают о памятных снимках. Но сделать их трудно – ведь кругом слишком много людей. Поэтому в Городе Аллаха работают специальные пункты фотошопа. Хаджи фотографируют в паломнической одежде в определенной позе – а затем монтируют снимок в уже готовый файл-макет с Каабой или другими святынями и достопримечательностями. Один такой коллаж стоит около 70 риялов (примерно 1200 руб.).

Вещи, привезенные из Мекки, всегда имели особую духовную ценность. Однако непонятно, как духовность связана с дешевой пластиковой копией Каабы – или же с дорогими духами, флакон которых выполнен в форме той же Каабы. Мусульманские историки утверждают, что Мекка торговала задолго до пророка Мухаммеда. Они совершенно правы. Город и сейчас продает предметы широкого потребления. На его окраинах находятся склады с электроникой и безделушками, цеха по разливу безалкогольных напитков, маслобойни, птицефабрики и т. д. Но раньше коммерческая деятельность никогда не была для Мекки основной.

За исключением Каабы и Запретной мечети, в Мекке не осталось ничего уникального. Город Аллаха лишился не только собственной истории, но ландшафта и экологии. Он загазован и загрязнен, хотя находится в Аравийской пустыне. Авторы современных книг о хадже удручены обыденностью Мекки, Американский литератор Майкл Мухаммед Найт описал свой опыт паломничества в романе «Путешествие к концу ислама». Найт называет священный город «неприкаянным» и сравнивает его с сетевым супермаркертом Walmart. Другому американцу, поэту и режиссеру Майклу Вулфу, улицы Мекки напомнили Хьюстон, Марокканский антрополог Абделла Хаммуди обнаружил, что Мекка «колеблется между духовностью и съемочной площадкой». При этом все три автора являются мусульманами – и все совершили хадж.

Как и Хьюстон, по образу которого она построена, Мекка любит богатство. На протяжении веков Мекка использовала статус «Дома Аллаха», чтобы получать деньги – но никогда их не зарабатывала. В священный город привозили все достижения исламской цивилизации. Однако сама цивилизация в Мекку так и не пришла. Именно поэтому город отдался теологии, которая не придает значения истории и культуре. Великие мусульманские ученые и философы посетили Мекку один раз – и отправились созидать в другое место. В священном городе всегда ценились эмоции, но никогда не ценился разум. Хиджра 622 года тому подтверждением. Действительно, никакие великие идеи или изобретения не родились в Мекке с тех пор, как пророк Мухаммед переселился в Медину. Пока исламский мир делал самые невероятные открытия, мекканцы их проклинали.

По правде говоря, это не вина ваххабитов, Священный город столетиями развивался как центр религиозного образования – и, значит, априори был консервативным. Но зачастую неприятие критического мышления идет рука об руку с неприятием знаний. Невежество сакрализируется. Мекканские улемы предают анафеме все, кроме потребителвских удобств. Нынешний Верховный муфтий КСА Абдуль-Азиз ибн Абдуллах Алб аш-Шейх (уроженец Мекки и прямой потомок аль-Ваххаба) ратует даже за запрет шахмат. По утверждению богослова, шахматы представляют собой «пустую трату времени и денег и являются причиной для ненависти и вражды между игроками». Однако проблема не только в шахматах. Священный город призван олицетворять мечты о гуманизме. Но доброту, смирение и богобоязненность можно найти лишь в сердцах паломников.

Кааба – вечный символ равенства. Но есть ли равенство в Мекке? Город Аллаха запретен для немусульман с VII века. Тем не менее закрытость была присуща ему с незапамятных времен. Мекка упорно верит в собственную значимость и упорно ее защищает. История показывает, что мекканцы не любят чужаков. Хиджазцы и недждийцы испытывают друг к другу вековую неприязнь. Недждийцы считают, что хиджазцы уступают им в «этнической чистоте». Хиджазцы жертвуют своим прошлым в угоду власти. И первые, и вторые являются саудовцами (подданными КСА). Вместе они образовали «избранное общество», недоступное для прочих жителей Мекки. В священном городе – как и во всей Саудовской Аравии – саудовцы стоят на вершине социальной пирамиды. Но даже эта «верхушка» неоднородна.

Самые главные саудовцы принадлежат к правящему клану аль-Сауд. Вторую ступень занимают представители богатых арабских династий. Аш-Шейхи (потомки аль-Вахха-ба) доминируют в религиозных институтах Саудовской Аравии. Аль-Турки владеют инвестиционными компаниями. Аль-Раджи – крупные банкиры. Бен Ладены – строительные магнаты. Все эти люди – миллиардеры. И все они связаны с королевской семьей браками, клятвами верности и другими племенными ритуалами. Сегодня, как и прежде, социальный статус в Мекке зависит от наличия недвижимости около Запретной мечети. Если королевский дворец возвышается над Каабой, значит, король – великий человек.