Ронен Бергман - Восстань и убей первым. Тайная история израильских точечных ликвидаций

После этого Рабин обменялся со многими людьми на подиуме рукопожатиями и в сопровождении телохранителей направился к своему бронированному автомобилю, ожидавшему неподалеку. Охранники из Шин Бет увидели смуглого молодого человека, который оказался на пути премьера. Однако, видя его семитскую внешность, не стали пытаться убрать его с дороги. Этот молодой человек, Игал Амир, студент-юрист, близкий к экстремистски настроенным поселенцам Хеврона, с удивительной ловкостью проскользнул мимо телохранителей и трижды выстрелил в премьер-министра, убив его.

Лиор Акерман из следственного отдела Шин Бет был первым, кто допрашивал Игала Амира в следственном изоляторе службы: «Он появился с ухмылкой на лице, которая оставалась на нем в течение многих часов. Объяснял мне, что Рабин предал родину и кто-то должен был его остановить. “Вот увидите, мои выстрелы остановят мирный процесс и передачу территорий палестинцам”, – сказал он» [1143].

Убийство прозвучало в Израиле как гром среди ясного неба. Как и в Америке после убийства президента Джона Кеннеди, все запомнили, где точно они находились в тот момент, когда передавались скорбные известия. Сотни тысяч израильтян вышли на улицы, зажигали свечи и плакали. Шок был тем более сильный, что никому не приходило в голову – включая людей, отвечавших за охрану премьер-министра, – что еврей может убить лидера еврейского государства. Шин Бет потерпела два сокрушительных поражения: первое, когда служба ничего не ведала о террористической ячейке, которую организовал Амир; второе, когда позволила ему приблизиться вплотную к премьеру с пистолетом в руке. В службе воцарилось настроение отчаяния.

Но Айяш был еще жив, и Шимон Перес, который сменил Рабина на постах премьера и министра обороны, подписал «красный» лист против хамасовского «Инженера». Руководитель Шин Бет Карми Гиллон решил не уходить в оставку сразу после убийства Рабина, а продолжить работу до ликвидации Айяша, чтобы период его нахождения у руля общей службы безопасности не был столь разочаровывающим для организации.

К тому же мини-бомба все еще оставалась в мобильном телефоне. Утром в пятницу 5 января 1996 года Айяш вернулся в дом Усамы Хамада, откуда он накануне ночью ушел в укромное место – подвал в лагере беженцев в Джабалии. В 9:00 отец Айяша – Абд аль-Латиф Айяш – позвонил по номеру мобильного телефона Хамада, того самого, который он получил от своего дяди Камаля. «Я передал телефон Айяшу и услышал, как отец спрашивает его о делах, – рассказывал Хамад. – Потом вышел из комнаты, чтобы оставить Айяша одного».

Аяйш сказал своему отцу, что очень его любит и скучает по нему. Этого было достаточно, чтобы оператор, знавший голос Аяйша, подал знак. На этот раз радиосигнал точно попал в телефон через самолет и активировал детонацию заряда.

«Неожиданно телефон замолчал, – рассказывал Абд аль-Латиф Айяш. – Я думал, что-то со связью, и попробовал набрать номер снова. Но ответа не было. А потом мне сказали, что мой сын убит» [1144].

Айяша похоронили на следующий день в Газе. На похороны пришли тысячи людей. Той ночью боевики ХАМАС начали вербовать террористов-смертников на Западном берегу. Официальный представитель движения сказал: «Ворота ада раскрылись».

К тому времени как Шин Бет разобралась с Яхьей Айяшем, на нем лежала вина за гибель и увечья сотен людей. Он нанес неизмеримый ущерб государству Израиль и мирному процессу.

В то время в верхушке ХАМАС имелось еще несколько полевых командиров, которые руководили региональными силами организации на Западном берегу и в секторе Газа. Они тоже несли ответственность за кровавые атаки на израильтян. Однако между Айяшем и всеми остальными существовала значительная разница. Если последние действовали в основном на оккупированных территориях и главным образом устраивали засады на дорогах на израильских солдат с применением стрелкового оружия, то Айяш прежде всего организовывал атаки террористов-смертников в самом Израиле и нацеливал их на гражданское население.

В последние месяцы своей жизни Айяш учил группу хамасовских активистов созданию небольших, но мощных взрывных устройств для использования смертниками и методике их вербовки и подготовки. Одним из таких активистов был Диаб аль-Масри. После того как он был включен в список разыскиваемых Шин Бет лиц, его стали называть в организации ХАМАС Мухаммедом Дейфом, что по-арабски означает «Мухаммед-гость», поскольку каждую ночь он проводил в новом месте. Дейф родился в 1965 году в лагере беженцев Хан-Юнис в секторе Газа в семье, которая бежала в ходе войны 1948 года из деревни поблизости от Ашкелона. Дейф вступил в ХАМАС вскоре после его организации в 1987 году. В мае 1989 года он был в первый раз арестован и приговорен к 16 месяцам тюрьмы за принадлежность к военному крылу ХАМАС. Немедленно после освобождения вернулся к своей прежней деятельности и участвовал в занятиях, которые проводил Айяш в песчаных дюнах за пределами Газы. В ноябре 1993 года стал руководить террористическими операциями ХАМАС в секторе Газа.

В день похорон Айяша Дейф стал руководителем бригад имени Изз ад-Дина аль-Кассама, военной организации ХАМАС. В ту ночь он начал вербовать подрывников-смертников. В следующем месяце он приступил к осуществлению акций возмездия.

Дейф и его люди организовали четыре террористические атаки. 25 февраля 1996 года смертник подорвал себя в рейсовом автобусе в Иерусалиме, убив 26 человек. В тот же день другой террорист убил одного солдата и ранил еще 36 на остановке на окраине Ашкелона, где израильские военнослужащие голосовали автостопом. Неделю спустя, 3 марта, еще одна террористическая атака смертника произошла в автобусе в Иерусалиме. Погибли 19 и получили ранения 8 человек. На следующий день подрывник привел в действие взрывное устройство возле очереди в банкомат в Центре имени Дизенгоффа, оживленном торговом центре в Тель-Авиве, убив 13 и ранив более ста человек.

Шимон Перес, сменивший Рабина на посту премьер-министра, быстро оценил всю серьезность этих террористических атак с точки зрения их воздействия на израильское общественное мнение, поддержку мирного процесса и свои перспективы на выборах, назначенных на май. Он подписал «красный» лист в отношении Дейфа и приказал общей службе безопасности Шин Бет сделать все необходимое, чтобы покончить с ним, но Дейф оставался в живых. Палестинская национальная администрация, которая должна была помочь Шин Бет бороться с терроризмом в качестве составной части мирного процесса, ничего не делала. Джибрил Раджуб, один из руководителей палестинской службы безопасности, близкий к Арафату, заявил: «У меня не было необходимых сил. Я хотел бороться, но у меня не было людей, средств и полномочий» [1145]. Юваль Дискин, осуществлявший связь с палестинцами, не соглашался: «Джибрил – лжец, – говорил он. – У него имеются огромные силы, но есть и приказы от Арафата не проявлять излишнего рвения» [1146].