Ронен Бергман - Восстань и убей первым. Тайная история израильских точечных ликвидаций

Прорыв наступил в середине июля 1973 года, когда алжирец по имени Кемаль Бенамене, который работал на ФАТХ и имел связи с «Черным сентябрем», покинул свою квартиру в Женеве и прилетел в Копенгаген, где ожидал Саламе. У «Моссада» были основания полагать, что эти двое планировали очередную операцию, поэтому за Бенамене следили. Если удастся подобраться вплотную к Бенамене, думали оперативники, они смогут добраться и до Саламе и убить его.

Люди из «Кесарии», наблюдавшие за Бенамене, установили, что он не покинул аэропорт Копенгагена, а сразу же проследовал в транзитный зал и вылетел в Осло [469]. Оттуда он поездом направился в Лиллехаммер. Все время за ним следовали оперативники «Моссада». Харари и Роми пришли к заключению, что Бенамене намеревается встретиться с их целью в этом сонном норвежском городке.

Мобилизовав сотрудников из двух групп «Кидона», выполнявших задания в других частях Европы [470], Харари быстро собрал ударную команду. В ней было 12 человек, она возглавлялась Неемией Меири и включала в себя как опытных киллеров, так и оперативников из «Кесарии», знавших норвежский и готовых к работе. Одной из участниц команды была Сильвия Рафаэль, оперативница, которая много ездила по арабскому миру под видом антиизраильски настроенной канадской фотожурналистки Патрисии Роксбург и собирала много ценной информации о вооруженных силах региона.

Другими членами группы были Авраам Гемер, обучавший Рафаэль; Дан Арбель, датско-израильский бизнесмен, который время от времени принимал участие в операциях «Моссада» в арабских странах, помогая с логистикой, арендой машин и квартир; и Марианн Гладникофф, иммигрантка из Швеции и в прошлом сотрудница Шин Бет, которая лишь недавно перешла на службу в «Моссад» и хорошо владела скандинавскими языками.

То, что произошло дальше, до сих пор вызывает споры. По одной версии, которая представляется наиболее точной, группа наружного наблюдения «Кесарии» потеряла Бенамене в Лиллехаммере. В связи с этим они вынуждены были прибегнуть к методу «прочесывания», который Меири разработал в 1950-х годах, когда искал агентов КГБ в Израиле. Этот метод позволял поисковой группе просматривать значительные участки городской территории и довольно быстро обнаруживать цели. После целого дня поисков команда «Кесарии» сосредоточила внимание на человеке, который сидел с группой арабов в кафе в центре города. Они подумали, что он выглядит точно так же, как человек на имевшейся у них фотографии Саламе. «Они были похожи, как родные братья», – скажет позже генерал Аарон Ярив, в прошлом руководитель АМАН, а теперь советник премьер-министра Голды Меир по антитеррору [471].

По другой версии, человек, идентифицированный как Саламе, не просто сидел в кафе с какими-то неизвестными арабами, а был «срисован» во время встречи с активистами ФАТХ. По этой версии, израильтяне увидели, что подозреваемый общается с известными террористами, и, таким образом, получили дополнительное (к фотографии) указание на то, что перед ними с высокой степенью вероятности находится объект, которого они разыскивали.

В любом случае сообщение о том, что Саламе установлен, было передано в штаб-квартиру «Моссада» на улице Шауль Хамелех в Тель-Авиве. Однако Харари сказал, что не может переговорить с директором службы Цви Замиром, потому что тот решил лично выехать в Лиллехаммер, чтобы быть на месте операции во время ее проведения. Харари приказал своим людям продолжать наблюдение.

Вскоре оперативники установили, что человек, которого они считали Саламе, жил тихой жизнью в Лиллехаммере вместе с блондинкой-норвежкой, находившейся на позднем сроке беременности. Он ходил в кинотеатры и закрытый бассейн. Не проявлял никакой нервозности или осторожности, которые должен был бы проявлять человек, опасающийся слежки со стороны «Моссада». Мариан Гладникофф приобрела купальник и стала посещать бассейн, чтобы наблюдать за ним и там. То, что она увидела, заставило ее задаться вопросом, действительно ли этот человек является самым разыскиваемым палестинским террористом.

И не ее одну посещали подобные мысли [472]. Когда Гладникофф и другие члены группы поделились своими сомнениями с Харари – который, в свою очередь, обсудил их с Замиром, бывшим уже в Осло и направлявшимся в Лиллехаммер, – эти сомнения были отвернуты. «Мы говорили им, что думали, что это не наш человек, – рассказывал оперативник под псевдонимом «Шауль». – Но Майк и Цвика (Замир) сказали, что это не важно. Они заявили: “Даже если это не Саламе, ясно, что это какой-то другой араб со связями среди террористов. Так что даже если мы не ликвидируем Саламе, то самое плохое, что мы сделаем, – уничтожим менее важного террориста, но все же террориста”».

Харари высказал свое мнение: «Семь оперативников позитивно идентифицировали сходство между человеком на фотографии и объектом, и только меньшинство группы считает, что это разные люди. Вам всем решать. И надо прислушиваться к большинству. Легче всего сказать “Не надо жать на курок”, но тогда дело кончится тем, что ничего не будет выполнено» [473].

Объект продолжали держать под наблюдением. В телефонном разговоре в субботу 21 июля Замир, не сумевший сесть на поезд до Лиллехаммера, приказал Харари продолжать операцию. В тот вечер мужчина вместе со своей девушкой сели в автобус и поехали в кинотеатр. Команда «Кидона», следовавшая на автомашинах и пешком, не выпускала их из вида. Около 22:30 пара покинула кинотеатр и села в автобус, направлявшийся к их дому. Когда они вышли из автобуса, рядом остановилась серая «вольво». Из нее вышли «Шауль» и еще один оперативник. Оба достали пистолеты Beretta с глушителями и выстрелили в жертву восемь раз, затем бегом вернулись к машине и уехали. Женщина не была ранена, она опустилась на колени рядом с упавшим мужчиной, заплакала и прижала к себе его окровавленную голову.

Киллеры подъехали к заранее определенному месту встречи, где их ждали другие члены группы, в том числе и Харари. «Шауль» доложил об успехе акции, но добавил, что видел, как женщина, ставшая свидетельницей убийства, записывала номер их машины, когда они отъезжали с места операции.

Харари приказал Арбелю спрятать машину где-нибудь на боковой улице [474]и выбросить ключи в водосток. Сразу после этого Арбель и Гладникофф должны были сесть на поезд до Осло, откуда вылететь в Лондон, а потом в Израиль. Другие оперативники должны были выждать несколько часов в арендованных квартирах, а потом также по одному улететь из страны. Тем временем Харари и еще два оперативника поедут машиной на юг до Осло, где сядут на паром до Копенгагена.

«Шауль» и Y. вылетели разными рейсами в Данию. Харари сел в самолет до Амстердама, уверенный в себе и светящийся от счастья. Ликвидация Саламе была последней ступенькой в его карьерной лестнице к посту директора «Моссада», который Харари должен был занять по окончании срока полномочий Замира [475]. И только в Амстердаме, включив телевизор, он понял, какая катастрофа только что произошла.