Тимоти С Вайнгард - Кровососы [Как самые маленькие хищники планеты стали серыми кардиналами нашей истории] [litres]

Несмотря на то, что после двух экспедиций 1608 года поселенцев стало больше (приехала и группа женщин), колонисты умирали быстрее, чем их ряды восполнялись. «Наших людей косят жестокие болезни, воспаления, поносы, лихорадки, – писал деморализованный колонист Джордж Перси. – Утром их тела вытаскивают из хижин, словно собак, и закапывают». Отсутствие женщин останавливало рост населения. В письмах в Англию говорилось, чтобы новые поселенцы были готовы «к жару и лихорадкам, которые характерны для этой местности, хотя большинство прибывших все же как-то привыкают к этим болезням после прибытия». Колония Джеймстаун гнила посреди комариных болот. Зима 1609/10 года стала временем голода. Пережить этот ужас смогли лишь 59 из 500 колонистов. В документах говорилось, что «привычку здесь, как и в других частях Америки, следует выработать к перемежающейся лихорадке, которую из-за смены климата и питания подхватывают все вновь прибывшие». Безжалостные малярийные комары и беспощадный голод обрушились на первых поселенцев, обосновавшихся в этой болотистой местности.

В книге «Бактерии и штыки», посвященной изучению влияния болезней на военную историю Америки, Дэвид Петриелло указывает: «Проблемы, с которыми столкнулось маленькое поселение, вполне могли обречь Джеймстаун на судьбу Роанока и замедлить, а то и остановить дальнейшую английскую экспансию. История колонии хорошо известна. Мы знаем, как поселенцы сражались с индейцами, как им не хватало пищи, знаем историю алчности и трагедий. Но со временем им все же удалось построить вполне пригодное для жилья поселение. Проблемы, с которыми колония сталкивалась в первые несколько лет своего существования, когда большая часть населения умерла, были связаны со временем голода. Но считать, что голод был единственным источником этих проблем, было бы неверно. Это чрезмерное упрощение, если не откровенное заблуждение. Проклятием Джеймстауна и всей Вирджинии был не недостаток продуктов, а болезни». На протяжении веков историки представляли первых поселенцев Джеймстауна ленивыми и апатичными. Наверное, они такими и были – ведь они страдали хронической малярией. Джеймстаун голодал, потому что жители его были слишком больны, да и не желали заниматься физическим трудом – сельским хозяйством, охотой, даже кражей пищи. Время голода следовало бы назвать временем комаров. Малярия, тиф и дизентерия пришли первыми, и из-за них начался период голода.

Первые поселенцы собирались получать пищу у местных индейцев, выменивая ее на другие товары. Они не намеревались ничего выращивать сами. Когда они обменяли все, что у них было, у них не осталось другого выхода, кроме как воровать и без того скудные припасы индейцев. 1609 год выдался очень дождливым, и урожай почти погиб. Пищи и дичи не хватало. Набеги мстительных индейцев заставляли исхудавших, трясущихся от малярии колонистов скапливаться в болотистом Джеймстауне, огороженном деревянной изгородью. Когда начался настоящий голод, они питались древесной корой, мышами, съели кожаную обувь и ремни, ловили крыс и даже занимались каннибализмом. Позже писали, что обезумевшие колонисты царапали землю, чтобы «выкопать трупы из могил и съесть их». Один голодающий колонист убил свою беременную жену и, как сообщал свидетель, «засолил ее мясо для пропитания». Самое печальное, что Джон Смит, искусный английский переговорщик, которому удалось заключить мир и договориться о взаимной торговле с индейцами, в октябре 1609 года вернулся в Англию – как раз накануне времени голода и обострения конфликта с индейцами. Смит случайно получил серьезное ранение – у него загорелась пороховница, висевшая на поясе. Он получил сильные ожоги, уехал в Англию и более никогда не бывал в Вирджинии.

Вскоре после отъезда Смита в Джеймстаун прибыл другой Джон. Он твердо решил начать новую жизнь в Вирджинии и привез с собой семена табака. Так, сам не ведая того, он заложил будущее нового государства, Соединенных Штатов Америки. И хотя Голливуд и история прославляют Джона Смита, настоящим героем Джеймстауна был Джон Ролф, истинный английский муж нашей диснеевской принцессы, Покахонтас.

Из Англии Ролф отплыл с женой, Сарой, и еще 500–600 пассажирами. Девять кораблей в третий раз отправились в Джеймстаун в июне 1609 года. Семь из девяти судов прибыли в Америку летом, выгрузили припасы и поселенцев и в октябре вернулись в Англию с раненым и обожженным Джоном Смитом и с известиями о временах голода, преступниках среди колонистов. Два Джона никогда не встречались, по крайней мере в Вирджинии.

Корабль Ролфа, «Си Венчур», серьезно потрепал ураган. Он сел на мель на северных отмелях близ Бермудских островов. Выжившие провели на острове девять месяцев. Жена Ролфа и его новорожденная дочь Бермуда умерли и были похоронены на острове. Мужчины сумели построить два небольших судна из растущих на острове деревьев и обломков собственного корабля. Эти суда в мае 1610 года, через семь месяцев после отплытия Смита и английских кораблей, отправились в Джеймстаун.

Любители Шекспира увидят в тяжелейшем путешествии «Си Венчур» ситуацию, описанную в «Буре» (1610–1611), содержащей немало упоминаний о рабстве и лихорадке. Шекспир был хорошо знаком с малярией, поскольку при жизни барда болота Восточной Англии уже были известны нездоровым климатом и болезненным бледным видом местных жителей. В «Буре» раб Калибан проклинает своего хозяина Просперо малярией: «Пускай пары гнилых болот и топей, которые высасывает солнце, падут на Просперо! Пусть он зачахнет!» [53] Пер. Мих. Донского. . А чуть дальше пьяный Стефано натыкается на Калибана и трясущегося под плащом Тринкуло. По ошибке он принимает их за «какое-нибудь здешнее четвероногое чудище. Не иначе как его трясет лихорадка». Это еще один вклад невероятного путешествия «Си Венчур» в последнюю, по мнению многих критиков и историков, пьесу, написанную лично Шекспиром.

Трагедия «Си Венчур» обернулась выгодой для Англии. Хотя никто из спутников Ролфа на Бермудах не остался, только умершие, английский флаг был установлен на стратегически важном субтропическом острове в Северной Атлантике. Бермуды располагались в 1000 милях к северу от Кубы и 650 милях к востоку от Каролины. В 1612 году острова были официально включены в хартию Вирджинской компании. Здесь останавливались английские военные и империалистические корабли на пути к конечным точкам назначения. Как писал современник, Бермуды оказались трамплином для колониальных устремлений Англии, «поскольку в настоящее время они стали источником новой жизни и даже семинарией для Вирджинии. Заселение их нашими соотечественниками укрепит силу, процветание и славу этого царства, что пойдет на благо коренным жителям Вирджинии и нашим соотечественникам, как и должно». К 1625 году, когда пуритане заселили Массачусетс, колониальное население Бермуд значительно превосходило население Вирджинии. Здесь выращивали не только сахарный тростник и кофе, но и трубочный табак, что способствовало развитию английской экономики в обеих колониях. К 1930 году колонисты Бермуд поселились также на Багамах и на Барбадосе, где начали активно производить сахар.