Джошуа Правер - Королевство крестоносцев

Король на печатях изображен в таком виде, что он ни в чем не отличается от правителя христианского мира Запада. Возможно, это потому, что граверы были европейцами и они следовали традиционным образцам, или же сами левантийские короли захотели, чтобы их представляли в облике современных им западных владык.

Повсюду в христианском мире в торжественной коронации, которая предваряла новое царствование, соединялись светские и духовные элементы. Король являлся, будучи законным наследником или избранным правителем, помазанником Господа; он правил христианским королевством милостью Божией. Но помазание и коронация в «граде Давидовом» (единственным исключением была коронация Балдуина I в Вифлееме) вызывали исторические и духовные ассоциации, не имевшие параллелей в христианском мире. Это тем более достойно внимания, потому что светские элементы в коронационной церемонии сильно контрастировали с ее религиозным значением, ставя ее выше всех юридических законов. Основной целью при этом было не придать законности власти, но возобновить договор между королем и его воинами-выборщиками, что, как предполагают, имело место в конце 1-го Крестового похода.

Почти в каждом королевстве в XII в. монарха либо выбирали, либо он получал власть в силу права на наследование. Даже Плантагенеты и Капетинги, обладая наследственной властью, сохранили ради практических целей часть древних выборных традиций. Одна из них – необходимость согласия подданных, которая уже давно потеряла свое значение. Символически это выражалось шумным одобрением присутствовавшими на церемонии дворянами при объявлении имени нового короля. Только в кризисных ситуациях и в отсутствие прямых наследников дворянство, используя древнее право выбора, избирало короля среди членов правящей династии.

В Латинском королевстве еще сохранялись следы многих старых выборных практик в условиях уже укоренившегося и принятого всеми принципа наследования. Несколько факторов способствовали сохранению некоторых особенностей. Самым важным прецедентом было избрание Готфрида Бульонского. Вся история королевства начинается с избрания «Защитника Гроба Господня». Легенда об избрании «скромного» Годфрида была известна всем. Притязания на наследование престола Балдуина I (1100–1118) и Балдуина II (1118–1131), второго и третьего правителей королевства, были необоснованными. Аристократы несли прямую ответственность за их восшествие на престол, а в случае Балдуина II они не посчитались с наследственными правами Евстахия Булонского, брата и законного наследника Балдуина I. Воспоминания о настоящих выборах были еще свежи в памяти и не были забыты. В итоге принцип наследования не был реализован на практике вплоть до 1131 г., когда Мелисенда стала королевой и наследовала своему отцу.

Но об электоральном принципе при проведении коронационной церемонии не забывали, и он был не просто данью традиции. Он влиял на составление текста официальной присяги, согласно которой король обещал не только править справедливо, но и подчиняться законам королевства. Затруднительно определить точную дату ее принятия, которая подразумевала заключение некоего «общественного договора». Самые первые описания коронации, сохранившиеся до нашего времени, касаются, по всей видимости, коронационных торжеств Балдуина I. Приводится обычное обещание короля править справедливо и охранять права церкви. Но во второй половине XII в. при короле Амори (1 162–1 174), когда магнаты стремились участвовать на равных с монархом в управлении королевством, текст присяги стал более конкретным.

К тому времени масса законодательных актов, принятых более чем за полвека, и накопившиеся прецеденты начали играть роль «благой вести» в политической теории и практике королевства. Были определены права короля и дворянства и особо оговорены священные привилегии знати, часть которых ранее были королевскими. «Свободы и особые права», как европейские дворяне называли свои привилегии, стали краеугольным камнем политической системы, когда сохранение этих прерогатив стало raison d’être (смыслом существования) королевства. В это самое время появилась легенда о Готфриде Бульонском как «законодателе». Готфрида избрали своим правителем его соратники дворяне, участвовавшие в 1-м Крестовом походе, и они же приняли законы королевства. Этот двойной аспект первой коронации утвердил идею contrat social (общественного договора) двух сторон. Впредь короли Иерусалима будут давать обещание безоговорочно соблюдать существующие традиции и свободы в качестве непременного условия их коронации. Весьма вероятно, что в правление Амори, когда дворяне обладали достаточной властью, чтобы заставить короля развестись с женой, прежде чем разрешить ему взойти на трон, стало возможным принять эти строгие правила. Показательно также то, что в коронационной клятве последующих королей Иерусалима ясно говорилось об обязательстве монарха соблюдать «законы короля Амори и его сына Балдуина», то есть Балдуина IV (1 174–1 185), что указывало на признание дворянством большого значения конституционной теории и практики, выработанных за этот период. Таким образом, коронованный властитель Иерусалима по крайней мере начиная с середины XII в. во время коронационной церемонии давал двойное обещание: гарантировать особое положение патриархов Иерусалима и соблюдать королевские обязательства в отношении дворянства. Великий день коронации начинался с приготовлений к ней в главных зданиях столицы. Это были: королевский дворец, примыкавший к цитадели (Башне Давида), храм Гроба Господня, храм Господень (мечеть Купол Скалы) и резиденция тамплиеров в храме Соломона (мечеть Аль-Акса) [14] От храма Соломона после его разрушения римлянами, взявшими штурмом в 70 г. Иерусалим, осталась только часть наружной ограды – так называемая Стена Плача. . Улицы, через которые должна была пройти королевская процессия, были празднично украшены; с балконов домов, имевших плоские крыши, свешивались ковры яркой восточной расцветки, и во всем городе царила праздничная атмосфера. Рыцари и дворяне съезжались в столицу со всего королевства, чтобы принять участие в торжествах. По этому случаю высшие должностные лица государства должны были исполнять обязанности, которые им поручали еще в эпоху Каролингов. Четыре высших чиновника в королевстве, то есть сенешаль, коннетабль, маршал и камерарий, отвечали каждый за определенную часть церемонии. Это был символический намек на их первоначальные скромные должности, которые превратились в главные посты государства.

Самым занятым человеком в городе в день коронации был сенешаль, исполнявший свои давние обязанности королевского мажордома. Он был ответствен за всю церемонию в целом, и ему был поручен надзор за своими помощниками и многочисленными слугами и писарями.