Александр Бушков - Корона и плаха [litres]

Вот и пришлось Карлу скрепя сердце собирать парламент. В Англии он получил прозвище Короткого – потому что работал чуть меньше месяца (по другим источникам, вообще несколько дней). Вместо того чтобы выделить субсидии, парламент принялся обсуждать все многочисленные прегрешения, которые король совершил за долгие годы, что правил без парламента. Ничем другим заниматься не хотели – и Карл парламент распустил.

Пользы от этого не получилось никакой. Шотландцы продвинулись еще дальше. Тут уж не выдержали члены Палаты лордов, пэры Англии – потребовали от короля созвать новый парламент. Дело тут было не в тяге к демократическим свободам – у части пэров как раз и были в собственности угольные месторождения и поместья на занятой шотландцами территории.

Забастовка пэров – это уже посерьезнее, чем, например, недавно прошедшие в Лондоне крупные бунты подмастерьев… Карл вынужден был уступить. Начались выборы депутатов парламента. В дальнейшем я, говоря о выборах, буду иметь в виду только нижнюю палату, Палату общин. Члены верхней палаты, Палаты лордов, не избирались, а назначались королем (каковое положение сохранилось и сейчас, разве что, в отличие от старых времен, членство в Палате лордов не наследственное, а пожизненное). Выборы проходили уже не в первый раз, кое-где участвовали даже четыре-пять кандидатов. Правда, избирательные права имели, по самым оптимистическим подсчетам, процентов пятнадцать населения, так что «всенародно избранным» парламент стал только в XX веке.

Итоги выборов оказались для короля малоутешительными. В состав нового парламента вошли 294 из 493 членов Короткого парламента – три пятых, настроенные к королю крайне оппозиционно. А из «новичков» опять-таки многие оказались оппозиционерами. Так что сторонников короля в новом парламенте было менее трети.

В противоположность Короткому этот парламент прозвали Долгим, и по заслугам – он просуществовал без роспуска и перевыборов рекордное для Англии время – девятнадцать лет и три месяца.

Деньги для шотландцев парламент выделил – в первую очередь из-за ущемленных оккупацией интересов тех самых шахто– и землевладельцев. Шотландцы ушли довольными, с потяжелевшими карманами. А парламент принялся буквально штамповать новые законы – все как один направленные на максимально возможное ослабление королевской власти. Первым делом приняли «Трехгодичный акт» – по этому закону парламентские выборы теперь предстояло проводить раз в три года, независимо от королевской воли. Сбор «корабельного налога» запретили. Ликвидировали самые сильные государственные учреждения, на которые мог опираться король, – Звездную Палату (верховный суд по политическим и уголовным делам), Высокую комиссию – своего рода высший церковный суд, имевший в подчинении местные церковные суды по всей Англии. Систему эту учредил архиепископ Лоуд, чтобы прихожан, не посещающих воскресные богослужения, кроме штрафов, еще и сажали на три месяца в тюрьму, а при вторичном нарушении навсегда изгоняли из Англии под угрозой смертной казни в случае возвращения. Эти суды, называвшиеся еще «суды архидьяконов», создали самую настоящую сеть тайных агентов, выискивавших нарушителей. Под суд можно было попасть и за пение молитв «насмешливо» – с неподобающей, по мнению церковников, интонацией, невосторженно как-то… И наконец, особо злостных «неходильщиков» отлучали от церкви, а всем остальным под угрозой суда запрещали вступать с ними в какие бы то ни было торговые сделки. Известен случай, когда подручные Лоуда отлучили от церкви женщину всего-навсего за то, что она пришла на похороны своего отлученного мужа…

Одновременно парламент создал новые управленческие структуры, которые с самого начала рассчитывал взять в свои руки: комитеты по делам религии, торговли, рассмотрению всевозможных жалоб от населения, по делам судебных ведомств, а также Ирландии. Впоследствии многие комитеты стали министерствами. Реформа была обширная, почти начисто ломавшая старую систему управления.

От дел канцелярских перешли к конкретным персонам. Парламент добился заключения в Тауэр, а потом и казни видного государственного деятеля при Карле графа Страффорда. Человек был незаурядный и, в отличие от Бекингема, порядочный и совершенно бескорыстный (в истории встречаются, пусть и очень редко, и такие фавориты – можно вспомнить Ивана Шувалова при Елизавете, категорически отказавшегося от любых материальных благ и титулов). Потом в Тауэр отправили архиепископа Лоуда и устроили форменный погром высшим государственным чиновникам. На континент бежали государственный секретарь сэр Френсис Уайндбек, лорд-хранитель Большой королевской печати сэр Джон Финч и еще несколько высших управленцев. Одного из судей, судившего священников-вольнодумцев, посадили в тюрьму, а всех сидевших там религиозных диссидентов торжественно выпустили. И наконец, стали составлять по всем графствам списки «предателей» – королевских чиновников, собиравших незаконные налоги. И вывели из Палаты лордов всех епископов.

Король смотрел на все это с бессильной злобой. Против Долгого парламента он был бессилен: Лондон оказался на грани мятежа, у королевского дворца собирались многолюдные толпы, поддерживавшие решения парламента (оружия у них еще не было, но вскоре появится и оно). Стало ясно: выступи король против одного-единственного постановления парламента – и вспыхнет всеобщее возмущение с непредсказуемыми последствиями…

Так что Карл вынужден был подписать смертный приговор своему многолетнему любимцу Страффорду (нужно уточнить, не вдаваясь в детали, что суд над Страффордом был едва ли не фикцией, проходил с многочисленными нарушениями закона, а обвинение в государственной измене было не подкреплено никакими доказательствами. Оппозиция просто-напросто хотела убрать своего самого сильного противника и в средствах не стеснялась). Страффорда казнили в апреле 1641 г. Правда, король попытался его освободить – послал в Тауэр двести солдат с приказом об освобождении Страффорда, но комендант крепости Брэдшо их внутрь не пустил и приказу подчиниться отказался (он сам был шотландским пресвитерианином). Если посланцев короля с его личным приказом не пускают в главную королевскую крепость – дальше ехать некуда. Король пытался сместить Брэдшо и назначить на его место своего человека, но и этому воспротивился набравший нешуточную силу парламент…

Через четыре года после казни Страффорда потерял голову на плахе и архиепископ Лоуд – уже во времена Республики. В отличие от Страффорда, мне его нисколечко не жаль… Тиран и фанатик, своими действиями и репрессиями лишь приблизивший крах королевской власти…