Николай Попов - Десант Тайсё

— Возмутил обман. Скрыть известие о таком событии... Кого это не возмутит? — пылко воскликнула она и, спохватись, уткнула лицо в букет. Подышала солнечной свежестью, потом тихо спросила: — Как вы узнали, что это сделала я?

— Больше некому. Ведь на телеграфе наших нет, одни эсеры. Вдобавок запомнились плащ и шляпка. Но как вам удалось её добыть?

— Я просто сняла копию.

— Ло-овко... И очень умно! Да-а... Ну, пожалуй, ни к чему тут маячить. Вам — куда?

Клава жила в Гнилом углу, тьму которого почему-то перестала освещать даже луна. За всю дорогу встретился только шумливый матросский патруль. Поэтому Пётр успел подробно рассказать про аферу с телеграммой Петросовета. Вот в какой решающий момент появилась в редакции Клава, сполна заслужив поистине всеобщую благодарность и право на памятник рядом с Невельским.

Внезапность особой роли в историческом событии ошеломила, вызвав равную признательность. Клава пригласила Петра в гости. За чаем в тесной кухоньке само собой выяснилось, что её муж, поручик местного гарнизона и настоящий патриот России, уже в начале войны добился перевода на фронт, оставив сиротой сынишку Сергуню, а её — вдовой. Пётр обречённо улыбнулся:

— Выходит, я теперь просто обязан провожать вас в сию тьму-таракань после смены.

Грех возражать судьбе. Ещё грешней испытывать её. И после третьей встречи сбылось пророчество мудрого китайца. Однако суровая жизнь не могла бесконечно баловать Петра счастьем. Лавина событий заставила его выпускать «Красное знамя» каждый день. Как заместитель председателя Совета и Исполкома он должен был постоянно помогать своим опытом Косте, невольно став ему старшим братом. Последние дни подготовки выборов в Учредительное собрание тоже требовали предельных усилий, коль хотел вместе о друзьями попасть в столицу. Одновременно состоялась краевая партийная конференция, выбравшая его заместителем Арнольда. Эти обязанности сразу втянули в борьбу уже в Хабаровске, Благовещенске, Харбине и на Сахалине, где Советы ещё находились в цепких лапах эсеров с меньшевиками. Как одолеть сразу столько дел?.. Вообще пришлось ночевать в Исполкоме. Ладно ещё выручил Воронин, поручив патрулям заодно провожать Клаву, которой из-за такого известного мужа и резонного подозрения в том, что рассекретила роковую телеграмму, — грозил вышиб с работы.

Казалось: после выборов станет полегче. Но в знаменательный день третьего декабря в бухте Золотой Рог стелющимся хвостом тумана возник американский крейсер «Бруклин». Легендарный корабль, на котором в конце прошлого века адмирал Шлей возглавил разгром испанской эскадры у Сантьяго де Куба. После чего Испания потеряла Кубу, Пуэрто-Рико и Филиппины. Сейчас флагман Тихоокеанского флота был под флагом адмирала Найта. Явно озабоченный благополучным началом выборов в Учредительное собрание, он так спешил, что нарушил священное для всего мира правило вежливо постучаться перед входом в чужие воды. Можно предположить и другое: внезапность воздействия на избирателей. Что ж, мощные орудия «Бруклина», прямой наводкой нацеленные на город, образумили многих, ещё помнивших японские бомбардировки. В результате из всех большевиков стать делегатом Учредительного собрания удалось лишь Арнольду. Пётр довольно стиснул друга:

— Поздравляю от всей души! Мал золотник, но — дорог! Пускай столица и вся Россия узнают о наших делах!

— Обязательно всё расскажу, ничегошеньки не утаю! Пусть завидуют, как мы всех обскакали! — улыбался счастливый Арнольд. — А ты уж пока потерпи немного вместо меня. Ладно?

— Постараюсь... Если разрешишь тут спать.

— Прямо хоть на губернаторском столе!

Проводив друга, Пётр тотчас ощутил всё бремя председателя Крайкома. В знак солидарности с «Бруклином» и победившей на выборах демократией, олицетворяющей подлинное народоправство, к земской Управе обратился консульский корпус Владивостока, торжественно заявив в меморандуме, что не намерен признавать в городе власть Совета, поскольку союзные государства не признают советское правительство. Подтверждая это, адмирал Найт устроил на крейсере приём правого эсера Русанова — дальневосточного комиссара временно отсутствующего Временного правительства.

Как противостоять современной орде? Бравая Красная гвардия, недавно созданная из рабочих, была тут бессильна. Ведь Найт и консулы — неприкосновенны. Пришлось обратиться за помощью в Совнарком. Какие меры там предприняли — неведомо. Зато напомнили, что пора выполнять поставленные революцией задачи: брать в свои руки контроль над производством. Пётр показал телеграмму Косте:

— Вот как аукнулся наш пункт из «Декларации». Узнаешь? Так давай решать, кто этим займётся.

— М-да, головоломочка... Тут нужен оч-чень толковый экономист и вообще спец калибра Балуева. Откуда у нас такой?

— А если предложить Ману? Он прямо чахнет к секретарях. Здесь можно развернуться во всё Приморье! Работёнка в самый раз для его натуры.

— Вообще-то он готов хоть в Наполеоны. Других избирают туда, сюда, а его почему-то... Обидно по-человечески... Ты прав: эта должность в принципе для него. Только вот где добыть нужные знания, специфический опыт работы с массой различных людей.

— Наполеон тоже когда-то был рядовым пушкарём. Ещё найди-ка дельного бухгалтера сюда.

— Надо покумекать....

Пётр слабо верил в удачу. Ведь Костя тоже был слишком далёк от привилегированного сословия, которое в основном служило капиталистам. Едва ли какой чудак надумает изменить им. Тем паче — с ощутимой потерей зарплаты. Но великое благо: жить в родном городе и знать многих людей. Уже на другой день в дверь непривычно вежливо постучал тот самый вагонный попутчик в прежнем чесучовом костюме. Не веря глазам, надел очки в серебряной оправе, удивлённо покачал головой. Лишь потом уточнил:

— Простите, это вы — товарищ Никифоров?

— Он самый. А вы — кто?

— Григорьев. Главный бухгалтер торгового порта. Константин Александрович попросил выручить вас. Как откажешь сыну издавна почитаемого Александра Васильевича Суханова? Невозможно.

Радуясь правоте своей дальновидности, Пётр улыбнулся:

— Пожалуйста, садитесь. Вот как довелось встретиться... Хоть узнали меня?

— Мудрено... Словно только что с каторги. Ради Христа, простите за неприличное сравнение.

— Хм, это я тогда ехал из Александровского централа.

— Да-а... Знать, вконец укатали Сивку крутые горки, — смутился Григорьев и, сняв шляпу, направился к стулу. Виновато сказал: — Я к вашим услугам. Чем предстоит заниматься?

— Владимир Ильич Ленин поставил перед нами программную задачу: пора поворачивать капиталистическое хозяйство на социалистические рельсы. Хозяева будут, естественно, сопротивляться, оставив народ без работы и хлеба насущного. Рабочий контроль обязан предотвратить возможное бедствие. Как сделать, чтобы промышленная и торговая жизнь города продолжалась по-прежнему? Тут одними пламенными речами не обойдёшься. Нужны специальные знания, которых у нас нет. Пожалуйста, помогите своим опытом разрешить непостижимую проблему.