Джейсон Свэггер - Троица. Охотники на ведьм [СИ]

— Неужели можно проливать кровь перед алтарем?! — удивленно воскликнул Ганс. — Нас всех ждет кара Господня за такие дела!

Даймонд кивнул.

— У нас нет выбора. Это приказ мастера Якоба. Чтобы проще смотреть на это, я стараюсь не думать о Боге, когда собираюсь убивать, приятель. Если мы не сделаем этого, вполне возможно, что не проснемся на следующее утро. После исчезновения палача и его помощника, заговорщики начинают что-то подозревать. Я проверил арсенал и посчитал оружие, сверился с записями брата Георга.

— И что ты узнал?

— Они вооружены кинжалами. Всегда носят их с собой, даже не на задании. Ты знаешь, что охотники, за исключением тех, что дежурят в страже, сдают свое оружие, как только ступают за ворота крепости.

Это и правда было так. Стражник на воротах принимал лошадь охотника, вернувшегося с задания. Меч, лук или арбалет, включая любое другое оружие, обычно оставались висеть на луке седла. В редких случаях, когда уставший охотник из забывчивости заносил вооружение в свои покои, послушник в тот же день забирал его, чистил и относил обратно в арсенал, где Георг делал пометки в учетной книге. Это правило было введено инквизитором еще до того, как Даймонд присоединился к Троице. Оно действовало и по сей день. Единственным случаем, когда охотники могли получить оружие и использовать его в стенах крепости, была тренировка. Георг лично выдавал им тренировочные клинки или луки со стрелами и внимательно наблюдал за ходом тренировок, раздавая советы и делая поправки.

— Что же, я сделаю все, как ты сказал, брат, — Ганс направился к выходу.

— И еще, — добавил Даймонд, пока послушник не удалился. — Как только подашь мне меч, беги оттуда со всех ног.

Как и было запланировано, ближе к вечеру, когда небо начинало темнеть, аббат Август появился во дворе в сопровождении инквизитора. Даймонд наблюдал за этим представлением из глубины своей комнаты, стоя в тени, чтобы его было невозможно увидеть с улицы.

На первый взгляд все выглядело как обычно: инквизитор и аббат, который и так постоянно крутился рядом с Якобом, шли в капеллу, чтобы начать подготовку к мессе. Даймонд заметил, что аббат шел нетвердой поступью и время от времени спотыкался. В остальном разыгранное перед заговорщиками представление прошло хорошо. Увидев аббата, Георг исподлобья переглянулся с несколькими охотниками на тренировочной площадке и кивнул им головой. Даймонд не знал, что это могло значить, однако надеялся, что они успокоились.

Что же входило в их планы? Убийство Якоба Шульца? Но почему тогда инквизитор был еще жив? Ведь если они хотели положить конец его охоте на ведьм, они давно могли отравить именно его, а не барона Орсини. Или, быть может, их целью был не только сам Якоб, а весь орден Троицы. Тогда им нужны были имена других двоих основателей, которых, будучи правой рукой инквизитора, не знал даже Даймонд.

Так Даймонд размышлял, спускаясь по лестнице на первый этаж монастыря. Колокол часовни уже отзвонил, созывая обитателей крепости на вечернюю молитву. Охотники собрались в небольшие группы и по очереди входили в двери капеллы. Даймонд внимательно следил за каждой из этих групп, стараясь приметить, не нес ли кто-нибудь из них оружие под одеждой. Последним из всех, широко шагая, шел однорукий комендант Георг. Он улыбнулся Даймонду и помахал ему.

— Как твое плечо, Даймонд?

— Все хорошо, — охотник старался не смотреть ему в глаза.

— Привыкаешь пользоваться левой рукой?

Даймонд молча кивнул. Ему как раз предстояло вскоре проверить это. Он печально вздохнул и ступил в просторный зал под высоким сводом.

Какая-то часть сущности Даймонда была против всего этого. Эта часть хотела покинуть капеллу, не видеть убийств бывших братьев по ордену и, тем более, не иметь к ним никакого отношения. Другая часть заставляла остаться, твердо стоять на месте и ухватить рукоять меча, когда это понадобится, чтобы начать вершить суд над людьми, осмелившимися предать Троицу. Даймонд и сам не заметил, как из простого наемника, которому было важно лишь получение жалования, начал превращаться в ярого фанатика. Хотя до фанатизма Якоба ему все равно было еще слишком далеко.

Инквизитор вместе с аббатом Августом стояли у алтаря, монахи в рясах начали совместное пение, а охотники заняли места на скамьях для прихожан, расставленных по залу ровными рядами.

В тот момент, когда аббат должен был благословить всех присутствующих, он лишь беспомощно открыл рот и неразборчиво промычал что-то. В золотистом свете свеч в канделябрах и люстрах, развешенных по залу, Даймонд ясно увидел, что лицо священника было бледно, подобно полотну.

Даймонд медленно встал со своего места и отошел к краю зала, выискивая глазами Ганса, который должен был принести ему оружие. Остальные охотники последовали его примеру. Монахи принялись спешно расходиться по сторонам, неуклюже волоча за собой пустующие скамьи прихожан, чтобы расчистить место для готовящейся бойни.

— В чем дело, аббат? — обеспокоенно спросил комендант, поднимаясь. — Почему мы не начинаем вечерню как полагается? Куда монахи понесли скамьи?

Ответом ему было лишь мычание Августа.

— Да, аббат, — с насмешкой вставил инквизитор, — в чем дело? Почему вы не благословите своих сынов?

Аббат беспомощно вертел головой, его выпученные глаза были налиты кровью. Даймонд знал, что еще утром Якоб своими руками вырвал несчастному старику язык.

— Ах, да! — продолжал инквизитор. — Аббат больше не может вести службу, ведь он лишился своего поганого языка! — Якоб схватил старика за челюсть и заставил его открыть рот.

Даймонд почувствовал слабый толчок в спину и обернулся. Это был Ганс. Как и другие послушники, он подал своему охотнику меч. Даймонд взялся за рукоять здоровой рукой и поднял лезвие прямо перед собой. Остальные охотники, образовавшие плотное кольцо вокруг десятерых предателей, сделали то же самое. В воздухе повисло напряжение.

— Уходи, Ганс! — шикнул Даймонд, обернувшись через плечо.

— Я останусь здесь.

— Я велел тебе бежать без оглядки! Ты не захочешь видеть того, что сейчас произойдет!

Тем временем комендант Георг, стоявший во весь свой гигантский рост и насупив кустистые брови, заговорил:

— Неужели ты, инквизитор, служитель Бога, допустишь смертоубийство в священном месте, прямо перед алтарем? Вели своим людям сложить мечи и выйти за двери. Мы безоружны, я не позволил моим охотникам брать с собой клинки, хотя они подозревали, что что-то идет не так.

— Это не твои охотники! — голос Якоба сорвался на крик. — Это мои охотники! Это охотники Троицы!

Георг покачал лысой головой.

— Не все они.

Приспешники коменданта встали вокруг своего предводителя и подняли руки, готовые, несмотря ни на что, принять бой. На их лицах читался страх, но они знали, что у них нет выбора, кроме как побороть его. В их рядах были самые опытные и одаренные охотники, которых взрастил Георг. Они были преданы ему до самой смерти.