Блайт Гиффорд - Охотник на ведьм (ЛП)

Глава 1.

Октябрь 1661 года. Шотландия. Приграничье.

Ее разбудил стук лошадиных копыт, и сердце тоже мигом пустилось вскачь, хоть она и не знала, кто едет.

Добрые люди ночью не ездят.

Который сейчас час? Полночь? Больше? Маргрет подняла взгляд на потолочные балки, молясь о том, чтобы всадник проехал мимо. Дверь была заперта на засов, но это не остановит того, кто захочет войти, только задержит.

Она взглянула на мать, которая спала, беспокойно ворочаясь, на соседней кровати. Только бы она не проснулась.

Отбросив одеяло, Маргрет разгладила помятое платье. Она всегда спала в одежде, готовая в любой момент бежать. Наверное, надо было сделать это уже давно.

Поглядывая в чердачное оконце, которое выходило на дорогу в Джедборо, она наблюдала за приближающейся лошадью.

Сквозь поредевшую умирающую листву светила полная луна, но Маргрет не смогла разглядеть ничего, кроме черного силуэта: лошадь, всадник, вздымающийся за его спиной плащ сливались в одно пятно.

Разбойник? Едет один, в столь поздний час — значит ничего не боится.

Или, напротив, боится всего.

Наверное, держит путь в Кирктон. Деревня стояла на отдалении, так что Маргрет сталкивалась с ее жителями редко, только по необходимости. В этот час все двери там накрепко заперты. Весь приличный люд спит.

Когда лошадь поравнялась с коттеджем, всадник натянул поводья, остановился и посмотрел вверх. Его запрокинутое лицо озарил лунный свет. Черные волосы. Глаза в тени густых бровей. Тонкие губы. Какая бы причина не выгнала его в ночь, то был не страх. Этот человек выглядел так, словно не боялся встречи с самим Дьяволом.

Позади забормотала мать, вступив в перебранку с голосами, которые тревожили ее сны. Маргрет испугалась, что незнакомец ее услышит, и затаила дыхание.

— Ш-ш, — шикнула она. Бесполезно. Мать слышала только те голоса, что роились у нее в голове.

Лошадь требовательно мотнула головой в сторону ручья, журчавшего рядом с коттеджем, и всадник ослабил поводья, разрешая ей напиться.

Держась за сердце, Маргрет перевела дух. Слава богу, он не стал стучаться и спрашивать разрешения. Догадался, должно быть, что в доме спят.

Внезапно ее охватило безудержное желание окликнуть его, сказать…

Мать тихонько всхлипнула во сне, и это привело ее в чувство.

Всадник тем временем отвел лошадь от ручья, потрепал ее по шее и вернулся на дорогу. Напоследок он еще раз оглянулся на окно, точно почувствовав за ним Маргрет и услыхав ее мысленный призыв.

А после продолжил путь.

Вся дрожа, она смотрела ему вслед, пока сумрак и расстояние не поглотили перестук копыт. Его преследуют? Или преследователь — он сам?

Вернувшись в постель, она пролежала без сна до рассвета, не в силах сомкнуть глаз. А рядом, затихнув, спала ее мать.

***

Утром Маргрет положила в глиняную миску каши и вручила матери ложку, а потом, спрятав волосы под вдовьим чепцом из белого муслина и накинув поверх платок, потянулась к корзине.

— Куда ты? — встрепенулась мать.

Маргрет вздохнула. Сегодня был один из тех дней, когда мать пребывала в капризном, несговорчивом настроении.

— В Кирктон.

— Когда ты вернешься? — Выражение ее лица стало обиженным и в то же время обеспокоенным, словно она старалась быть для Маргрет матерью, хотя давно превратилась в ее большое дитя.

— Скоро. — Оставлять мать одну было опасно. Если голоса вернутся — а возвращались они всегда внезапно, без предупреждения, — она будет пытаться прогнать их из головы и может ненароком себя покалечить, а то и, что было хуже всего, выбежать наружу, где ее могут увидеть. Весь год, что они тут жили, Маргрет следила за тем, чтобы этого не случалось. — Нужно докупить овса и эля.

— Но ты точно вернешься? — Старые глаза глядели испуганно, точно перед нею была не взрослая женщина, а малый ребенок.

— Да. Ешь. Я скоро вернусь, ты и моргнуть не успеешь.

Мать попыталась зачерпнуть кашу, но ложка ходила ходуном в ее искалеченных пальцах и стукалась о стенки миски. На ее лицо вновь наползло выражение испуга, и она швырнула ложку через всю комнату.

— Не хочу кашу. Ты помешивала ее справа налево. Ты впустила Дьявола!

Вздохнув, Маргрет подобрала ложку, вытерла ее краем передника и положила обратно в миску.

— Нет. Я помешивала ее правильно, слева направо. Все в порядке. Видишь? — Она попробовала кашу, и теплый вкус овсянки напомнил ей о детстве.

Мать по-прежнему недоверчиво хмурилась, и тогда Маргрет присела с нею рядом и заглянула в ее голубые глаза.

— Здесь нет никакого Дьявола. Честное слово. — Иногда, очень редко, сквозь морок безумия проглядывала женщина, которая когда-то любила ее и заботилась о ней. — И я обещаю, что вернусь домой скоро-скоро.

Маргрет сжала все еще сильные руки матери, стараясь не задевать ее бедный большой палец, изуродованный пыточными тисками, и дождалась, пока та кивнет. Потом, поднявшись, сняла с колышка и завернулась в большую шаль в черно-белую клетку.

— Никому не открывай, — наказала она, снимая засов, которым они запирались от непрошенных гостей. Замка, чтобы закрыть мать дома, на двери не было. — И не выходи наружу. Обещаешь?

— Ночью я что-то слыхала. Лошадь, вроде бы. Кто-то приезжал?

Молча она обдумала варианты ответа. Сказать да — мать испугается. Сказать нет — подумает, что ее снова одолевали голоса.

К голосам она, впрочем, привыкла.

В конце концов Маргрет отделалась отговоркой:

— Тебе, наверное, померещилось.

Когда она бесшумно притворила за собой дверь, порыв ветра подхватил концы ее шали и сорвал с деревьев ворох красных листьев. Посещать Кирктон было рискованно, и она старалась ходить туда как можно реже. Но что делать, если овес почти вышел, последние грядки с горохом зачахли, а куры неслись неохотно, как на них не кричи.

На время пути, отделяющее коттедж от деревни, короткое и благословенное, она становилась свободна. Она была просто Маргрет, которая шагала наедине с синим небом в окружении белок и говорливых ворон. Она с наслаждением вдохнула свежий, прозрачный, напоенный запахом трав воздух и улыбнулась.

В детстве, когда они с матерью еще не поменялись ролями, она частенько убегала на задний двор и разговаривала с птицами, представляя, что они понимают ее щебетание. Уже давно только им она поверяла свои мысли, и теперь, пока она шла мимо, они с шумным гомоном сновали вокруг, напоминая любопытных соседей.

На подходе к деревне Маргрет опустила голову, вновь становясь скромной вдовой, не желающей привлекать к себе лишнее внимание. Переходя через мост, она оглянулась на приземистое каменное здание, замершее по левую сторону на пригорке в терпеливом ожидании воскресной службы. Местная церковь. Физический символ института, распространившего на земле законы безжалостнее законов парламента и короля.