Джейсон Свэггер - Троица. Охотники на ведьм [СИ]

— А кто-нибудь пробовал сбежать? — спросил Мартин тихо, приблизившись к Морицу, работающему рядом. — Или напасть на них? Нас ведь гораздо больше и у нас есть топоры.

— Да, пробовали, — угрюмо отозвался старик. — Охотники стреляют метко, а дерутся еще лучше, чем стреляют. С ними лучше не связываться. На прошлой неделе была одна парочка, которая сговорилась сделать ноги. С цепью на ногах, видишь ли, далеко не уйдешь. Они даже дали тем двоим фору, — узник махнул в сторону стражников. — В погоню выдвинулся только один, выследил их, значит, по следам и прикончил. Пришел с отрезанными головами, бросил их прямо перед нами в снег, чтоб остальные не повадились.

— Жутковатая история, — согласился Мартин. — Но я считаю, что лучше умереть, пытаясь вырваться, чем и дальше медленно умирать в камере.

Мартин размахнулся и со всей силы саданул по дереву топором. В следующий момент раздался треск, отдавшийся по всему лесу, и старый каштан с жалобным стоном повалился вниз. Мартин с удовлетворением глянул на сваленное дерево и самодовольно хмыкнул. Еще недавно он был не способен на подобную работенку. Обстоятельства меняют человека.

— Обруби ветви, хватай пилу и режь дерево на пни, — подсказал Мориц. — Я буду колоть их на дрова. Инквизитору будет чем согреть свою задницу.

Мартин постоял немного, чтобы передохнуть, подышал на замерзшие, несмотря на шерстяные перчатки, руки и обернулся на лагерь охотников, от которого веяло приятным запахом еды и тепла.

— Вот бы погреться немного у огня! — мечтательно проговорил он.

— Погреешься. Работаем почти дотемна. Как солнце пойдет вниз, уходим обратно в крепость. Там нас запрут в большой казарме с дубовой дверью и железными решетками на окнах. В ней и будем спать. Разведем огонь, сварим кашу. Все же лучше, чем умирать в холодной темнице, жуя хлеб и запивая талым снегом. Поэтому никто и не бежит. Работать на лесоповале терпимо и обращаются с тобой лучше. Рабочая сила нынче ценится.

Дровосек не соврал. Как только стало темнеть, их повели обратно. Каждый узник теперь был нагружен вязанкой дров, остальные вязанки охотники навьючили на лошадей и погрузили в повозку. Ветер на перевале заметно усилился, когда они пересекали его, возвращаясь в крепость. Мартин дрожал от холода, спотыкался о камни и падал, роняя вязанку с дровами, чем вызвал недовольство погоняющих сзади охотников.

— Держись, приятель! — подбадривал его напарник. — Немного осталось. Думай о теплом очаге, мягком тюфяке и горячей каше. Это придает сил.

Он оказался прав. Эти мысли, как ни странно, заставили Мартина идти быстрее и тверже. У него появилась цель, которую он хотел достичь во что бы то ни стало.

— Тебе еще повезло, новенький, — раздался голос откуда-то из начала строя заключенных. — Мы валили лес с весны, когда еще было тепло. Днем снег таял на солнце, а оползни сбивали нас с ног. Многие погибли тогда…

— Заткнуться! — рявкнул охотник, идущий во главе отряда. — Скоро вступаем в ущелье, всем тихо!

Дровосеки послушно замолчали. Они опять приблизились к тому ущелью между двумя отвесными склонами, с краев которых свисали большие и тяжелые снежные глыбы. Малейший шум мог обвалить эти глыбы на головы путников и убить их всех. Даже лошади охотников, казалось, осознавали опасность, нависшую над ними, и шли, не издавая ни звука, кроме хруста снега под копытами. Только лишь когда ущелье было пройдено, Мартин смог облегченно выдохнуть.

Когда дровосеки и их надзиратели вернулись в крепость, на улице окончательно стемнело. Озябших и уставших рабочих загнали в просторную казарму и заперли на засов. У стен, на деревянном полу, лежали тюфяки и одеяла, а в небольшом очаге уже разгорался огонь. Мартин тут же занял место поближе к огню и, упав на свой тюфяк и укрывшись, сразу уснул. Он проснулся от легкого толчка. Это был Мориц. Он принес ему миску с кашей, краюху черного хлеба и горячий бульон в чашке.

— Ешь, набирайся сил. Завтра с утра все повторится.

Мартин последовал совету, а потом опять провалился в бездну, заснув под разговоры дровосеков и трескотню дров в печи.

Утром все повторилось. Холод, снегопад, тяжелый переход, а затем работа топором и пилой. Руки адвоката стерлись и стали походить на руки крестьянина, но он не жаловался и старался работать наравне с остальными, боясь, что его сочтут бесполезным и бросят обратно в темницу, чего ему очень не хотелось.

Так прошла неделя. Мартин вскоре перестал считать дни, понимая, что с их течением ничего не изменится. Выходя во внутренний двор крепости перед отправкой на работу, он жадно впитывал все, что его окружало. Он с любопытством разглядывал тренирующихся охотников с мечами и луками, смотрел на разгуливающих по двору послушников и монахов, а как-то раз сумел даже увидеть одного из охотников, возвращающегося с задания с очередной жертвой.

— Пополнение в наши ряды, — усмехнулся Мориц. — Лишние руки нам не помешают! Правда, еще нескоро он сможет к нам присоединиться.

— А если будет упираться на допросе, то и вовсе может не присоединиться никогда, — добавил другой заключенный. — Так и сгинет в тюрьме или испустит дух во время пытки.

— Почему они так поступают с нами?! — не выдержал Мартин. — Это ведь незаконно! Они похищают нас и держат здесь, будто мы не свободные люди, а их рабы!

— Плевать они хотели на твои законы, Мюллер. У них свои законы. Законы Божьи…

Мартин гневно сжал губы, но промолчал. Несправедливость, происходящая здесь, злила его еще больше, чем собственное бессилие что-либо изменить. За все время, проведенное на лесоповале и в казарме, Мартин успел со многими познакомиться и разговориться. По большей части в его отряде лесорубов были крестьяне, но порой встречались и ученые, врачи и даже солдаты. Никто из них и не задумывался о побеге. После темноты, холода, голода и пыток, работа на свежем воздухе, горячая еда и мягкая постель казались им не меньше, чем божьим благословением. Их вполне устраивало нынешнее положение вещей, но только не Мартина.

Его размышления вертелись вокруг родных людей. Как там сейчас Мария? Инквизитор упомянул о графе фон Шеленберге. У Мартина сжимались кулаки от одной только мысли о том, что его невеста находилась рядом с этим старым самодовольным пройдохой, который, к тому же, был очень богат и влиятелен. Неужели она отправилась к нему по своей воле? Узнала ли она о той лживой вести, что Мартин был смертельно ранен во время посещения борделя? А как к этому отнеслись его бедные родители? Отцу и так в последнее время нездоровилось, а подобные новости и вовсе могли выбить его из колеи. Все эти раздумья, кружившиеся в его голове, наталкивали молодого адвоката на помыслы о побеге. Да, это было опасно, но, как считал Мартин, вполне осуществимо. Правда, один бы он не справился. Несмотря на то, что мужчина заметно окреп, с тех пор как покинул темницу, а его самочувствие улучшилось, он все равно не мог в одиночку бросить вызов тренированным бойцам Троицы. Но если весь их отряд в двадцать с лишним человек возьмется за топоры…