Джейсон Свэггер - Троица. Охотники на ведьм [СИ]

Мария заметила, как лицо графа побледнело и покрылось испариной. Он достал из кармана платок и утерся, с напряжением наблюдая, как новоприбывший рыцарь без помощи слуг слез с коня и подошел к столу, за которым сидел писарь, регистрирующий участников. Пока писарь записывал его имя в турнирную книгу, Гессен так и не обнажил головы и не показал лица.

На турнире при нем не было ни пажей, ни оруженосцев; его дорогие позолоченные доспехи покрылись пылью после долгой дороги, а вся его свита состояла из восьмерых воинов — таких же безмолвных, закованных в сталь громил. Другие участники турнира выглядели ярко, подвязав к своим копьям разноцветные ленточки и водрузив на шлемы красивые плюмажи из пышных перьев разных цветов, но только не Гессен. Он будто явился на очередную битву, а не на праздник.

Мария с беспокойством перевела взгляд на Кристофа, стоящего неподалеку от ложи и бросающего в ее сторону кроткие взгляды. Он снял с вспотевшей головы шлем и теперь на его благородном лице можно было разглядеть явную неуверенность, на которую только что не было и намека.

Замерив и взвесив копье Гессена, герольд с недовольством, плохо скрываемым за вежливой улыбкой, поднялся на трибуну и провозгласил:

— Внимание, уважаемые лорды и дорогие леди! Имя нашего следующего участника, без сомнения, уже не раз бывавшее у вас на слуху, не нуждается в подробном представлении. Это славный воин, не раз доказавший на деле свою доблесть и честь. Рыцарь, герб которого символизирует сокрушительную мощь и неукротимую силу. Рыцарь, которого издавна прозвали золотым. Почту за честь назвать его имя. Перед вами сэр Франк Гессен!

Звонко проиграла труба, раздались оживленные аплодисменты. Толпа простолюдинов, стоящая за забором, ограждающим турнирное поле, вдруг заликовала, понимая, что теперь скучное, расписанное по актам действо будет разбавлено чем-то более непредсказуемым и захватывающим. Гессен, несмотря на тяжелые доспехи, с удивительной подвижностью запрыгнул на коня, в то время как Кристоф фон Шеленберг, с помощью двух оруженосцев, кое-как поднялся в седло. Рыцарям подали копья с тупыми корончатыми наконечниками, и они предстали друг перед другом в разных концах ристалища, разделенные длинным деревянным барьером.

Мария задержала дыхание, приложив мягкую ткань платка к губам и тихонько прошептав молитву. Сама не понимая почему, она волновалась за Кристофа, будто он и правда был ей близок. Судья дал сигнал к началу, и всадники пришпорили коней.

Они неслись навстречу друг другу, выставив вперед копья. Конь Гессена, еще не успевший отдохнуть после продолжительного пути, передвигался медленнее, поэтому Кристоф набрал большую скорость и стремительно сшибся с врагом, ударив наконечником копья в его щит. Раздался треск, копье Кристофа разлетелось в щепки. Гессен покачнулся в седле, но удержался, не упал.

— Одно очко в пользу сэра Кристофа, — объявил судья радостно. — Подайте рыцарю новое копье.

Рыцари вновь приготовились к следующей сходке, теперь уже поменявшись местами. Мария видела, как Франк Гессен злобно потряс головой, скрытой под ужасающим остроносым шлемом. Девушке даже послышалось, будто он угрожающе прорычал что-то, перед тем как раздался сигнал к началу сходки.

Франк Гессен беспощадно вонзил шпоры в бока своего коня. Тот устремился вперед с новыми силами. Кристоф фон Шеленберг, воодушевленный первой победой над опытным и опасным рыцарем, вдруг почувствовал себя увереннее. Тем большим было его удивление, когда он почувствовал, как его с силой подбросило воздух, а между ног, где только что ощущались тугие бока лошади, вдруг образовалась пустота. Он с глухим ударом рухнул в пыль.

Толпа была в восторге. Мария спрятала лицо руками, а граф вскочил с места и уже готов был броситься к своему сраженному сыну, но телохранители преградили ему путь.

— Милорд, оставайтесь на месте! О нем позаботятся. Это всего лишь поражение.

Под овации и крики толпы зрителей двое оруженосцев помогли сыну графа подняться. Гессен уже собирался покинуть площадку, но тут раздался голос сэра Кристофа, заставивший толпу мгновенно смолкнуть:

— Нет, Гессен! Мы не закончили! Я требую продолжения поединка. Берись за меч.

— Твое право, — ответил матерый рыцарь с усмешкой в голосе и спрыгнул с лошади.

Граф фон Шеленберг обхватил голову руками. Он успел пожалеть о том, что затеял этот турнир, как только увидел Гессена, въезжающим в ворота замка, но он и думать не смел, что его единственный сын встанет лицом к лицу против человека, славящегося своей жестокостью и неукротимой силой.

— Ты должен остановить это, граф! — строго сказала Мария, схватив супруга за мягкий рукав мантии. — Сделай же что-нибудь!

— Я не могу, — развел руками фон Шеленберг. — Он рыцарь, он бьется за свою честь и даже я не смогу убедить его сдаться.

Участникам подали турнирные мечи. Труба вновь дала сигнал к бою, и двое рыцарей закружили по отдельной площадке, окруженной невысокой оградой из деревянных жердей. Гессен казался выше и плечистее, но Кристоф двигался куда быстрее, успевая уворачиваться от резких выпадов противника. Мария зажмуривала глаза каждый раз, когда гигант замахивался своим оружием. Ее нутро сжималось от пугающего ожидания, что сейчас она услышит звук удара стали о латы сэра Кристофа, но пока молодому рыцарю удавалось уходить от опасности.

Мечи рыцарей звонко скрестились. Кристоф споткнулся и на мгновение опешил, но вовремя успел прийти в себя и опять ушел из-под меча соперника, тут же переходя в контратаку.

Пара коротких ударов Кристофа достигли цели. Гессен с удивлением услышал, как его доспех затрещал под ударами врага. Сын графа взял инициативу в свои руки, быстро передвигаясь то влево, то вправо и стараясь исчезнуть из ограниченного шлемом поля зрения противника. Кристоф заметил, что Гессен разозлен и растерян таким поворотом событий. Он вертелся из стороны в сторону, сдавленно рычал и бил в пустоту.

Набравшись уверенности, Кристоф фон Шеленберг замахнулся и с криком рубанул мечом, целясь в голову Гессена.

Зрители дружно ахнули.

Мария звонко вскрикнула от неожиданности, услышав оглушительный стук, с которым меч Кристофа приложился к позолоченному шлему Франка Гессена, разбивая остроносое забрало на куски. Сердце графа фон Шеленберга готово было выпрыгнуть из груди от радости. Он вскочил с кресла и вознес руки к небу. Но тут его внимание привлекло жуткое зрелище.

Сэр Гессен продолжал стоять на ногах. Он будто и не заметил сильнейшего удара, от которого его шлем слетел с головы и покатился по траве. Теперь его голову покрывал лишь подшлемник, но лицо, представляющее собой сплошное месиво, наконец явилось народу на обозрение. Левую сторону физиономии старого рыцаря покрывал ожог, правую — глубокий рубленный шрам, вместо носа над тонкими губами красовался обрубок.