Владимир Трошин - Княжич [СИ]

В то время в Швеции правил брат Иоанна, завистливый и безрассудный Эрик, который не терпел своего единокровного родственника. С его согласия, по лживому обвинению в измене, невиновного Иоанна заключили в тюрьму. Екатерине предложили сделать выбор: оставить супруга или свет. Вместо этого она показала свое обручальное кольцо с надписью: ничто кроме смерти! Четыре года она была Ангелом-утешителем несчастного Иоанна, не зная, что русский царь и шведский король, готовят ей гораздо ужасную долю. Иоанн Васильевич предложил, а Эрик согласился выдать ему Екатерину. Что было больше в предложении царя, странной любви или злобы за бесчестье в отказе, никто, кроме него не знал. Дело началось с тайной переписки, а закончилось торжественным договором о союзе между двумя странами, за что Эрик обязался прислать свою невестку в Москву. Часть русских послов была послана в Стокгольм с договорной грамотой, а другая, осталась встречать Екатерину на границе. Такое противное Богу и Закону дело, отнять жену у мужа, а мать у детей, возмутило двор шведского короля. Несколько месяцев, безуспешно просидели послы в Стокгольме. А в один из дней, к ним ворвались вооруженные воины. Раздев и ограбив послов, они объявили им, что безумный тиран Эрик свергнут с престола и заключен в темницу, а новый король, его брат Иоанн. Только через год, живя на положении невольников в Або, послы смогли возвратиться в Москву, чтобы донести Иоанну Васильевичу весть о судьбе его друга и брата, несчастного Эрика, осужденного государственными чинами умереть в темнице, за разные злодейства и за бесчестные, нехристианские условия союза с Россией.

Тревожные мысли о свадьбе с красивой англичанкой, не изменили намерение Иоанна Васильевича наказать князя Бежецкого.

В понедельник, после вечерни, Бежецкий был вызван в царские хоромы. Приглашение к царю не стало для него неожиданностью, хотя и молил Бога, ругая себя за несдержанность и легкомыслие, чтобы это было не так. Недобрые предчувствия томили его.

Предок Михаила Семеновича, из князей ярославских, поступился своей родовой вотчиной, и сам пошел на службу московскому князю Василию Темному.(7) В благодарность за службу государь жаловал его новой вотчиной вблизи Москвы, на берегах реки Оки. Грамотой Великий князь утвердил вотчину за боярином с правом передачи жене, детям и роду. Наследственные черты Бежецких: предприимчивость, бережливость и осторожность, принесли свои плоды. Земли имения из поколения в поколение множились, количество пахарей обрабатывающих ее росло. В мрачные годы опричнины, отец Михаила, князь Семен, неспособный из-за увечья (ему оторвало ногу ядром под стенами Риги) к ратной службе, редко показывался при дворе. Тихо и незаметно он пережил время гонений и опал, находясь в имении, сохранив кроме головы и боярской чести 15 тысяч крестьянских дворов и более 5 тысяч четвертей хорошей пахотной земли.

Только это князя не радовало. Сердце разрывалось от тоски каждый раз, когда его супруга, княгиня Феодосия убиваясь, стенала по их любимому и ненаглядному сыночку Мишеньке! Спустя несколько лет после его ранения, близ Полоцка, Михаил был пленен во время внезапного нападения на русские войска литовцев, под командованием князя Николая Радзивилла. Тогда, вместе с ним в плен попали воевода Захарий Плещеев-Очина, князь Иван Охлябин и восемнадцать сыновей боярских.

Даже будучи больным, на радостях от такой победы, польский король приказал представить ему захваченных знатных пленников. Война еще не достигла своего апогея ненависти и жестокости, участвующих в ней сторон и король Сигизмунд обошелся с пленниками по-рыцарски. Взяв с ратников слово, о том, что, находясь в плену, они не будут помышлять о бегстве на Родину, Сигизмунд распорядился распределить их на свободное жительство в поместьях шляхтичей. Так Михаил Семенович попал в имение православного шляхтича князя Константина Константиновича Острожского.

В то время Михаилу Семеновичу было 32 года, он был высок и строен, пригож лицом. К тому же, князь был одинок. За три года до пленения, при родах умерла его жена. Мужественная красота зрелого мужчины притягивала взгляды молодых женщин. И не только. Сердца многих красивых паненок были разбиты им! Но одна из них вскружила и его, наполненную непостоянством голову. Восемнадцатилетняя Лидия, осиротевшая племянница Константина Константиновича стала его женой.

Князь Константин Константинович Острожский, киевский воевода и один из влиятельнейших и богатейших панов Польши и Литвы категорически был против этого брака. Несмотря на православное благочестие, он, верно, служил королю-католику и был враждебен православной Москве. Мужа Лидии, за преданность своему царю, вельможа невзлюбил, особенно после того, когда тот, на одном из приемов, назвал друга Константина Константиновича князя Курбского(8) изменником.

После этого случая, влиятельный дядя Лидии словно забыл о них. Молодые жили бедно, но в согласии и любви. Положение супругов несколько изменилось, когда у них родился сын Андрей. Князь, воспылав отеческой любовью к появившемуся на свет представителю рода Острожских, принял деятельное участие в его воспитании. Подающий большие надежды в учебе Андрей стал его любимцем.

Шли годы. Михаил Семенович рвался на Родину, в Россию, но каждый раз, его почему-то забывали при обмене пленными. Впоследствии он узнал, что, князь Острожский, пользуясь своей близостью к королю, по просьбе племянницы, на протяжении многих лет, добивался исключения Бежецкого из списков обмена пленными. Любя мужа, Лидия была категорически против переезда из милых ей с детства мест в заснеженную, варварскую Московию. Только через год после смерти Сигизмунда, князь Бежецкий смог вернуться на Родину. Тяжело он воспринял отказ Лидии от поездки вместе с ним в Россию. Но упрашивать не стал. Еще тяжелее было расставание с сыном. Ссылаясь на его малолетство (мальчику только исполнилось 6 лет), жена категорически отказалась отпустить сына с ним. Было решено, что, став совершеннолетним, Андрей сам решит с кем ему быть.

Дома Михаил Семенович в живых застал только отца. Не выдержав долгой разлуки с сыном, умерла княгиня. Старый Бежецкий радовался как ребенок, обнимая вернувшегося к нему сына. А через девять лет Михаил Семенович встречал на литовской границе Андрея. Несмотря на все уговоры своего влиятельного дяди, тот решил вернуться к отцу. Только радость встречи омрачила горькая весть: за год до приезда Андрея в Россию, от моровой язвы умерла Лидия. Чтобы между ними не было, Михаил Семенович все равно любил ее.

Время, которое князь прожил вместе с сыном, стало самым счастливым для него. Ему не в тягость было брать сына на охоту и рыбалку, часами скача на коне знакомить с родными просторами. Да, что говорить? Сколько он времени потратил только на то, чтобы искоренить в сыне польское влияние и научить его прикладываться к образам и творить крестное знамение "по-московски"! Но судьба через год вновь разлучила их. Андрей попал в число четырех отроков, которых лично государь Иоанн Васильевич отправлял для учебы в Италию. Погоревав, Бежецкий благословил сына на дальнюю дорогу.