Владимир Трошин - Княжич [СИ]

А гребцы радовались кратковременному отдыху и тому, что они еще живы. Их расковали и использовали на выгрузке ящиков со слитками золота и серебра. Затем, галеры перегнали на верфи. После почти беспрерывного трехмесячного плавания их корпуса и такелаж нуждались в серьезном ремонте.

Мало кто знал, что Гасан-бей, довольный сверхбогатой добычей, решив не испытывать судьбу, не планировал выход своих судов в море до следующей весны. Он уже заручился одобрением своего решения султаном, приобретя для его гарема 12 красивых молодых девушек, захваченных в плен местными пиратами. Специальным кораблем, вышедшем из Стамбула их должны были доставить к месту назначения.

Гребцами Гасан-бей распорядился так же, как распоряжались ими здесь в случаях ненадобности другие пираты. Часть гребцов он оставил для работ на верфи, а другую сдал внаем землевладельцам и хозяевам огородов.

Василий и Андрей, жестоко потрепанные, но не потерявшие в бурях и сражениях силу воли и духа, были куплены внаем управляющим хозяйством бея Исмаила. Керим-Ходжа, так звали управляющего, отдал Андрею и Василию предпочтение перед другими рабами, заметив в их глазах, еще не совсем потухший от ужасающих условий существования, огонек разума. Керим-Ходжа не был гуманистом, но считал расточительной, необходимость постоянно держать рядом с плохо соображающим рабом надсмотрщика. Он не освободил их от оков, и друзья должны были выполнять свою работу, держа на плечах тяжелые двухаршинные цепи, которые заканчивалась железными браслетами, охватывающими лодыжки. А работа была не из легких. В саду, окружавшем великолепный дворец бея, они расчищали заросший старый пруд. Попеременно, стоя по пояс в воде, один из них выбрасывал лопатой ил со дна пруда, а другой, на тачке, отвозил его к деревьям сада и разбрасывал под ними, как удобрение. Разросшиеся водяные растения и тину они собирали в мусорную кучу в глубине сада. Ребята приступали к своей работе с самой зари и заканчивали ее с наступлением сумерек. На ночь их запирали в подземелье, где они, вместе с другими рабами спали на гамаках.

Худо-бедно, но друзья начали потихоньку приходить в себя. Заросли раны от ударов надсмотрщиков, мышцы налились такой небывалой силой, что порой забывалось присутствие тяжелых оков. Жизнь стала казаться не такой пропащей. Появился интерес к окружающему их миру.

В центре сада, находился фонтан с беседкой, увитой плющом и большими разноцветными вьющимися цветами. После обеда, здесь, под наблюдением евнуха, одетого во все белое, жирного желтокожего, скуластого мужика проводил время гарем бея. Под руководством старшей жены они пряли или вышивали. В ее отсутствии девушки просто сидели в беседке, о чем-то щебеча и смеясь. На копошащихся в грязи рабов они не обращали никакого внимания.

В один из дней, с утра, в сопровождении двух крепких, вооруженных до зубов охранников-мавров, на прогулки возле беседки стали выводить одинокую юную девушку. Друзья сразу обратили внимание, на ее европейскую одежду, белую кожу, каштановые волосы, заплетенные в косу. Она явно не походила на смуглых и черноглазых жен бея. Присев на скамейку беседки девушка сидела молча или вдруг внезапно начинала плакать. Охранники не обращали никакого внимания на ее тихий плач. С некоторого времени, рядом с ней стал появляться седой старик. Старик был совсем не похож на раба: прилично одет, как и девушка в европейскую одежду, выделялся гордой осанкой. Эти встречи заканчивались всегда одним и тем же: издалека сначала доносился звук разговора, затем плач девушки переходящий в рыдания. Перед обедом девушку уводили во внутренние помещения дворца бея.

Однажды, в сад, проверить работу, с целой свитой прислуги, пришел сам Керим-Ходжа. Обойдя весь пруд, он тщательно осмотрел его поверхность и показал тростью на центр водоема. Там, зеленым ковром простирался остров кувшинок. Василий быстро сообразил, что он показывает им новый участок работ.

— А как же там работать? — возмутился он. — В этих железяках утонуть можно!

Подняв ладонь руки, Василий показал ею глубину над головой, потянув прикованную к браслету на ноге цепь, изобразил, как она тянет его на дно, произнеся при этом "буль-буль!". Кто-то из прислуги передразнил его, повторив "буль-буль", а Керим-Ходжа рассмеялся хриплым, неприятным смехом, довольный находчивостью раба. Проверил он и, как удобряются илом деревья. Слуга, знающий русский, передал им, что Керим-Ходжа, недоволен отсутствием ила под деревьями рядом с беседкой и фонтаном. Друзья возразили: им запретили и близко приближаться к ним! Переводчик сообщил об этом управляющему и тот разрешил работать возле места отдыха гарема утром, когда женщин там не бывает.

— А как быть с одинокой девушкой, которая там гуляет с утра? — поинтересовались друзья.

— Ее больше не будет! — уверенно заверил слуга.

Вечером того же дня, надсмотрщик отвел друзей к кузнецу, черному как сажа рабу-негру. Тот, привычным движением срубил заклепки на браслетах и, разогнув их, снял с лодыжек друзей. Давно, не приходилось так легко ходить по земле освобожденным от оков Василию и Андрею!

На следующий день, с утра, Андрей развозил ил под деревья возле беседки. Девушка, как им и было сказано, не появилась. Зато старик объявился неожиданно. Увлеченный разбрасыванием ила из тачки Андрей услышал за спиной чей-то недовольный голос:

— Take care! (Будь внимателен! англ.)

Андрей обернулся и увидел старика. Он растерянно глядел на свои ноги. Его белоснежные шелковые чулки на ногах, были покрыты черными точками, далеко разлетевшейся от удара о землю порции жидкого ила с его лопаты.

— Excuse, sir! (Простите, сэр! англ.) — машинально ответил Андрей и также уставился на его грязные ноги. — I feel very sorry! (Мне очень жаль! англ.)

Услышав из уст оборванного грязного раба ответ на чистейшем английском языке, старик, забыв о грязи на чулках, вперил взгляд в лицо Андрея и застыл как столб. Но поговорить им в этот день не удалось, потому, что за стариком пришел слуга из дворца.

— Что ему от тебя было нужно? — спросил вернувшегося за очередной порцией ила Андрея, покрытый как водяной, тиной и прилипшими к телу листьями кувшинок, Василий.

Андрей рассказал ему о необычной встрече.

— Жаль, что тебе не дали с ним поговорить! — по-хозяйски рассудил Василий. — Может, чем-нибудь и помог. Английские немцы христиане все-таки! Хотя, здесь всякие водятся!

Разговор со стариком состоялся на следующий день. Английский Андрея сбил его с толку.

— Вы джентельмен? Как вас зовут? — внимательно изучая его взглядом, спросил старик.

— Андрей, мой отец князь Бежецкий! — ответил юноша.

— Рыцарь Джон Грин. Разумеется, мое имя вам, юноша, ничего не говорит. Но об этом позже. Зовите меня сэр Джон. Вы не англичанин?