Джулия Бойд - Записки из Третьего рейха. Жизнь накануне войны глазами обычных туристов

13 августа Люси и Кларис стояли напротив отеля «Виттельсбах» и ждали появления Гитлера. Несмотря на возбужденную толпу, Люси смогла снять, как Гитлер отъезжает в открытой машине на начало спектакля. Во время самого представления фюрер вряд ли заметил мистера и миссис Джеффри Рассел из Лондона, которые сидели всего в нескольких рядах перед ним. Супруги сидели не прямо напротив Гитлера, а чуть поодаль, поэтому могли, «не проявляя невежливости, иногда поворачивать голову, чтобы на него посмотреть». Англичане с удивлением отметили, что фюрер пришел на спектакль в потертом плаще и всего с одним охранником. Во время сцены заседания Синедриона и сцены, когда Иисус предстает перед толпой, у пары возникло ощущение, что они смотрят «Гамлета». Гитлер, по наблюдениям супругов, то читал программку, то смотрел в театральный бинокль, в общем, «вел себя, как все остальные». После представления фюрер спокойно покинул свое место. «Однако его присутствие, – писал Рассел, – не давало нам покоя. Чтобы уделить «Страстям Христовым» должное внимание, необходимо было сходить на постановку еще раз» [357] ‘Hitler at Oberammergau’, letter to The Times , 26 March 1940. .

В тот год спектакль смотрело несколько баптистов. Они приехали в Германию на Пятый Конгресс баптистов, который прошел в Берлинском дворце спорта с 4 по 10 августа 1934 г. В увешанном свастиками зале собралось 900 делегатов со всего мира. Участники конгресса осудили политику антисемитизма и расизма. При этом баптисты из США с большим уважением отозвались о Гитлере: «Вне всякого сомнения, руководитель, который не курит и не пьет, а также хочет, чтобы женщины одевались скромно, не может быть таким уж плохим» [358] The Rev. John W. Bradbury, Watchman-examiner , 13 September 1934. Quoted in Walter Wink, Naming the Powers (Philadelphia: Fortress Press, 1984), vol. 1, p. 116. . Один американский делегат писал: «Очень приятно находиться в стране, в которой не продают порнографическую литературу, а также не показывают гангстерских и разлагающих кинокартин». Баптисты из США даже одобрили сожжение книг, которое прошло годом ранее: «В новой Германии сожгли массу развращающей литературы и журналов, а также еврейско-коммунистические библиотеки» [359] Wink, ibid. . Немецкая пресса отметила, что членами американской делегации в том числе были тридцать пасторов-афроамериканцев. На одного из баптистов – Майкла Кинга из Атланты – поездка в Германию произвела такое сильное впечатление, что после возвращения на родину он поменял свое имя и имя своего сына на Мартина Лютера Кинга.

2 августа, за два дня до начала Конгресса баптистов, умер президент Гинденбург. Люси и Кларис, которые направлялись в Обераммергау, узнали об этом, когда их поезд подъезжал к вокзалу в Кельне. «Торжественно и грустно» звонили колокола церквей. Похороны Гинденбурга состоялись 7 августа в Танненбергском мемориале [360] Мемориал, располагавшийся в Восточной Пруссии. Был построен в честь победы немецких войск, которыми руководил Гинденбург, над русскими войсками в битве при Танненберге (26–30 августа 1914 г.). В 1945 г. колоссальное сооружение было нацистами взорвано, а прах Гинденбурга перевезли в Ганновер. , напоминавшем серую крепость. На похоронах присутствовал двадцатитрехлетний журналист британской газеты «Daily Telegraph» Хью Грин (будущий генеральный директор Би-би-си и младший брат писателя Грэхама Грина). Он назвал день, проведенный в Танненберге, «адским». После бессонной ночи в поезде Грин вместе с другими журналистами четыре часа просидел на очень жестком сиденье в ожидании начала церемонии: «От всего этого у меня на пятой точке выскочил прыщ». Журналист писал свой репортаж, сидя посреди поля под палящими лучами солнца: «Нацистские униформы разных цветов – черная у нацистской гвардии, серая у рейхсвера, зеленая у полиции Геринга, стальная синия у «воздушных спортсменов», оливково-зеленая у трудовых корпусов, коричневая у штурмовиков – в сочетании с экзотическими униформами престарелых генералов и военных атташе создавали общую картину военной мощи» [361] 10 August 1934 (from a summary of letters to his wife, Helga), Bod., Hugh C. Greene papers, dep. c. 888. Parts of the HCG quotations used here are quoted in Jeremy Lewis, Shades of Greene (London: Jonathan Cape, 2010), p. 153. . Сэр Эрик Фиппс также присутствовал на похоронах и обратил внимание на слова Гитлера. Фюрер сказал, что великий покойник попадет в Вальхаллу, или, как выразился посол, «в обитель фальшивых и мрачных вагнерианских богов, в которой ни один здравомыслящий человек не хотел бы провести выходные» [362] Phipps to Sir John Simon, 8 August 1934; quoted in Gaynor Johnson (ed.), Our Man in Berlin: The Diary of Sir Eric Phipps 1933–37 (London: Palgrave Macmillan, 2008), p. 69. .

После смерти Гинденбурга ничто уже не мешало Гитлеру занять освободившуюся должность президента в дополнение к посту канцлера. Через двенадцать дней состоялся плебисцит, на котором подавляющее большинство немцев одобрило этот шаг [363] Более важным было то, что рейхсвер после смерти Гинденбурга присягнул лично фюреру, а не конституции, как было ранее. . Позиции диктатора стали совершенно непоколебимыми. 92 процента богобоязненных жителей живописного Обераммергау проголосовали за Гитлера, после чего в одной из берлинских газет появилась статья под названием «Голосовал ли Иуда против?» [364] New York Times , 22 August 1934. . Американская газета «New York Times» писала, что, когда в деревне узнали о результатах плебисцита, на склоне горы неподалеку зажгли победный костер: «Приблизительно тысяча людей, многие из которых были иностранцами, смотрели, как жители деревни (практически все они участвовали в «Страстях Христовых») собрались вокруг костра, чтобы отметить победу своего лидера» [365] Ibid. .

За исключением антисемитского подтекста «Страсти Христовы» особенно не интересовали нацистов. Для них важную роль играло языческое празднование летнего солнцестояния. В ночь летнего солнцестояния по всей стране зажигали тысячи костров, и нацистские ораторы доводили молодежь до патриотического исступления. Святым местом нацистов стала гора Хессельберг, самая высокая точка Франконии, расположенная в 200 километрах от Обераммергау. Гауляйтер Франконии Юлиус Штрейхер организовывал ежегодные тевтонские фестивали с танцами вокруг костра, обращенными к солнцу молитвами и преклонением перед фюрером. Геринг, выступая на фестивале в Хессельберге, бросил прямой вызов христианству, утверждая, что та вера, которая сейчас есть в Германии, выше немецкой религии.

Судя по всему, не так много иностранцев поднялось на гору Хессельберг, но среди них оказалась двадцатилетняя британка Юнити Митфорд. 23 июня 1935 г., стоя за трибуной на вершине горы рядом со Штрейхером, она подняла руку в нацистском приветствии и обратилась с речью к толпе в 200 тысяч человек. Спустя два с половиной месяца Юнити стала почетным гостем Гитлера на одном из самых зрелищных нацистских мероприятий – ежегодном съезде партии в Нюрнберге.