Джон Джейкс - Рай и ад. Великая сага. Книга 3

– Я… да…

– Это относится ко всей вашей «пещере».

– Поверьте, Тиллман, я хочу того же, чего и вы. Того же, чего хочет Клан. Но бороться с ними становится все труднее. В округе сильны и другие настроения. Еще эта черномазая милиция в Монт-Роял…

– Никому не будет дела до крысиной мочи, когда все архангелы в сияющих нимбах возвестят о Страшном суде, – важно провозгласил Тиллман. – Даю вам тридцать дней. За это время она должна умереть. Или умрете вы. Я с удовольствием вернусь сюда, чтобы совершить казнь.

Он смотрел на Деза в упор, пока тот не отвел взгляд. Тиллман ухмыльнулся и сунул газетную вырезку в боковой карман его пальто. Потом, борясь с ветром, прошел к своей белой лошади и ловко вскочил в седло.

– Всего хорошего, сэр! – крикнул он и ускакал; его черное пальто почти сливалось с мрачным грозовым небом.

Чувствуя огромную слабость, Дез прислонился к стволу дерева. Он прочитал заметку о Барморе один раз, потом стал читать снова. Ни полномочия неожиданного гостя, ни серьезность его угроз сомнений не вызывали. Этот человек, Бенджамин Райан Тиллман из округа Йорк, был одним из самых пугающих людей, каких ему только доводилось встречать. Он заставил Деза вспомнить о римлянах, истреблявших христиан, и о испанских инквизиторах.

Каролина еще содрогнется от этого мужлана, если только негры не соберутся раньше и не убьют его, не дожидаясь, пока убьют их.

Под завывающим ветром Дезмонд сел на мула Джубы и поехал обратно в Чарльстон.

Уже в сумерках он подъехал к магазину на разъезде Саммертона и, зайдя внутрь, сразу заявил Геттису, что надо купить взрывчатку. Геттис неуверенно пробормотал, что это слишком опасно. Тогда Дез сказал, что придется поехать в Саванну или даже в Огасту, если нужно. И объяснил, что это приказ Клана. А еще сказал, что́ с ними будет, если они не выполнят приказ. После этого Геттис уже не спорил.

Хотя Свистящей Змее было не меньше семидесяти зим, двигался он с живостью юноши. Крепкую шею и мускулистые руки тоже никак нельзя было назвать старческими. Его совершенно белые волосы были разделены на прямой пробор и просто заплетены в косы, без всяких украшений. От долгой носки его просторная кожаная рубаха вытерлась и приобрела цвет тусклого золота. Талию стягивал простой ремень из сыромятной кожи. В правой руке, на уровне груди, шаман держал веер из одинаковых золотистых перьев шириной в два фута от края до края.

Чарльз не мог вспомнить, чтобы ему доводилось видеть другого человека такого же возраста, от которого исходила бы столь же мощная сила. Или у которого были такие же надменные злые глаза. Из-за изуродованного верхнего века правая радужка была видна лишь частично. По сравнению с лицом Свистящей Змеи лицо Шрама можно было назвать даже гладким. Шаман выглядел так, словно его плоть под кожей сначала расплавилась от виска до подбородка, потом ее смяли, закрутили, да так она и застыла. Все лицо было изрезано длинными глубокими складками, похожими на засохшие порезы от ногтей. Он был настолько безобразен, что от этого казался как будто еще сильнее.

– Они говорят, что ищут его сына, – сообщил шаману Красный Медведь, кивнув в сторону Чарльза.

Свистящая Змея внимательно уставился на них, обмахивая себя веером медленными круговыми движениями. Какая-то пухленькая голая малышка побежала было к нему, протягивая ручки, но мать тут же схватила девочку и оттащила с выражением ужаса в глазах.

Шаман махнул веером на Маджи:

– Солдат-буффало. Убейте их.

– Да провались ты пропадом! – воскликнул Чарльз. – На Равнинах полно черных и кроме солдат-буффало. Это мой друг. Он мирный человек. И я тоже. Мы просто ищем моего сына. Его украл другой белый. Высокий мужчина, возможно с женской серьгой в ухе.

Он показал на мочку своего уха. Один из старых шайеннов вдруг прикрыл рот ладонью и вытаращил глаза. Чарльз увидел, как всполошились женщины, но суровый взгляд Красного Медведя тут же заставил их умолкнуть. Он почувствовал холодок внутри. Они видели Бента.

Старый шаман снова обмахнулся веером:

– Убейте их. – Карий глаз шевельнулся в своей щели, стиснутой уродливым шрамом. – Сначала этого, кто предал Настоящих Людей.

Лошадь Серой Совы загарцевала на месте, как будто от шамана исходила какая-то невидимая сила, которая заставляла нервничать его врагов. Лошадь громко заржала. Серая Сова сжал ее коленями, чтобы успокоить. На его лице вдруг проступило совершенно несвойственное ему чувство. Страх.

– Что сказал этот старый придурок? – спросил Маджи по-английски, одним уголком рта.

– Велел им убить нас.

Маджи нервно сглотнул, не на шутку испуганный.

– Пусть только попробуют. Я хочу уйти отсюда как пришел, со всеми волосами на голове. Хочу снова увидеть Милые Глазки. – (Чарльз догадался, что это его скво.) – Я тут вовсе не собираюсь помирать, еще чего. Знаешь, как меня в салуне били, всякая пьяная шваль, которая негров ненавидит…

Шаман ткнул в его сторону веером и воскликнул на шайеннском:

– Пусть замолчит!

– Знаешь, как белые офицеры надо мной измывались, говорили, что я недостоин им даже сапоги чистить. И я не позволю, чтобы какой-то старый дурак с веером смахнул меня с земли вот так просто, за здорово живешь! – В Маджи вдруг пробудился какой-то странный, наводящий страх гнев. Он махнул своим котелком так же, как Свистящая Змея размахивал веером. – Скажи ему, что он не может тронуть колдуна!

– Кол?.. – Изумленный Чарльз не сразу сообразил, что к чему.

– Величайшего, самого могущественного и самого знаменитого из всех черных колдунов в подлунном мире. Меня.

Маджи всплеснул руками в воздухе, как проповедник; он снова, как тогда, в Чикаго, был окружен кольцом врагов, где только смекалка спасла его от тумаков.

Красный Медведь опасливо попятился. Какой-то толстый старик из толпы в испуге заслонил жену рукой, словно хотел ее защитить. Маджи, сидевший в седле раскинув руки, выглядел зловеще.

– Я навлеку на эту деревню ветер, – кричал он, – нашлю на нее град и огонь, если кто-нибудь коснется нас или не скажет нам то, что мы желаем знать! – Последовала секундная пауза, а потом он закричал на Чарльза, как старший сержант на рядового: – Скажи им, Чарли!

Чарльз перевел. Когда он не знал какого-то слова, например «град», ему помогал Серая Сова. Свистящая Змея замахал веером очень быстро. Красный Медведь наблюдал за шаманом, а тот явно на время потерял контроль за ситуацией.

– Он действительно великий колдун? – спросил Свистящая Змея.

– Величайший из всех, кого я знаю, – кивнул Чарльз, спрашивая себя, не сошел ли он с ума.

Впрочем, выбора у него все равно не было. Разве только немедленная гибель.