Владимир Лещенко - Обрученный с удачей

Этого прохода не было ни на одной карте, по крайней мере известной ему. По мере того как «Обручённый с удачей» двигался, перед ним открывалась красивая широкая лагуна, со всех сторон окружённая высокими холмами, заросшими лесом.

Питеру было не до этого — сверху он внимательно высматривал отмели и песчаные банки или разросшиеся, поднявшиеся из глубины кораллы, готовясь выкрикнуть в любой момент предупреждение.

Бриг успешно прошёл длинным извилистым проливом и наконец оказался посреди широкой зелёной лагуны — к этому моменту Блейк уже взмок и успел раз двадцать позавидовать команде «Оливии», оставшейся на рейде.

Но вот всё окончилось — они спустили и свернули последние паруса с рей, и якорь с плеском ушёл в глубину. Корабль мягко покачивался на прочном манильском канате всего в полукабельтове от берега, прячась за небольшим островком в лагуне, так что его было бы трудно заметить с берега. Но и быстро выйти отсюда вряд ли получится, так что если испанцы нагрянут — то получат полную возможность запереть их тут.

Не успел корабль остановиться, как Джон приказал:

— Готовь шлюпки!

Вскоре первый баркас был спущен с палубы на воду, и десять человек — из команды Джона и Беатрис вперемешку — прошли на нём к берегу и поднялись на вершину прибрежной скалы.

Отсюда они будут наблюдать за морем и смогут предупредить о появлении чужого судна.

— Ну вот, — бросил Джон Питеру, стоявшему на палубе с небольшим окованным медью сундучком, в который были заранее сложены штурманские инструменты. — Похоже на то, что дело-то идёт к концу? Хоть и говорят — не считай цыплят пока они не вывелись, но сегодня, я думаю, мы с тобой, парень, да с друзьями допьём за удачу пойло, которое оставил нам в наследство тот французский петушок! Как насчёт того, чтобы наловить свежей рыбы — ну или там черепах, и порадовать команду супчиком из этих тварей вместо солонины?

Питер промычал что-то утвердительное.

— Отлично! Скажи Пью, чтобы взял сеть из кладовой, прихватил с собой Робби и ещё пару-тройку парней, знакомых с рыбалкой, и отправлялся на берег. Да хорошо если ещё соберут фруктов в лесу!

Стоя на носу баркаса, идущего через пролив, Питер всматривался в воду, такую чистую, что виднелось песчаное дно. Лагуна кишела рыбой, косяки тунцов и марлинов неспешно расплывались в разные стороны от баркаса. Тут могло бы кормиться немало людей, но испанцы почему-то не имели желания заселять свои владения особо плотно, хотя в их стране немало голодных и нищих. Ну ладно — пусть король в Мадриде думает что хочет, а они сегодня закусят свежей рыбкой...

Берег приближался. Лагуна была окаймлена пляжем с серебристым песком, по которому в панике разбегались морские черепахи. Вокруг пляжа зелёной плотной стеной стоял лес, только в одном месте прерываясь ручьём с пресной водой.

Харвуд первым выпрыгнул из шлюпки и по колено в воде пошлёпал к берегу. Парни, сидевшие на вёслах, вытащили баркас на песок, время от времени стреляя глазами в сторону девушки, стоявшей на корме. Беатрис ощущала их взгляды и слегка беспокоилась.

Питер осмотрелся. Мир притих в закатном свете, и пряный запах леса доносился с утренним бризом.

К берегу приткнулся третий баркас, где на корме сидел, надвинув соломенное сомбреро Тизер Дарби — прямой как копьё.

— Эй, Питер, давай, что ли, распаковывай свои причиндалы и начинай вычислять курс к сокровищам, — обратился к нему Кристофер. — И уж постарайся, штурман! Теперь на тебя вся надежда... А ты, старик, — бросил он Тизеру, — говори вторую координату.

Дарби крякнул, потёр отросшую бороду, казавшуюся грязно-пегой на смуглом лиде:

— Не нужно координат. Слева, рядом с ручьём, точит скала ярдов в семьдесят высотой, с плоской вершиной. К её вершине ведёт тропа, и вот футах в двадцати от вершины есть пещерка, заложенная камнями. Там Олоннэ и спрятал добро... — Тизер усмехнулся.

— Но Диего сказал...

— Диего всегда любил пошутить... — неподвижное лицо старого Дарби тронула печальная улыбка. — И в конце оказался не вполне в здравом рассудке — да смилостивится Господь над его грешной душой!

— И чего теперь? — недоумённо произнёс Джеф Логан, самый молодой из пиратов.

— Чего? Давайте, что ли, соберёмся да пойдём за нашим добром! — не допускающим возражений тоном распорядился Харвуд. — Эй, сигнальте на «Обручённого». Пусть сюда к нам двигают все свободные от вахты. И Окорока не забудут!

Через час колонна пиратов подошла к скале, и Тизер Дарби словно не прошло столько лет, ступил на еле заметную на камнях тропу.

Он перепрыгнул на узкий карниз у основания утёса и начал подниматься по нему вверх. Питер следил за ним с восхищением — слепой старик однако взбирался на кручу проворно и ловко — лишь опираясь на руку проводника. В пятидесяти футах над рекой он добрался до невидимой снизу площадки футов десять шириной и сделал по ней несколько шагов. Пираты, двинувшиеся за ним, остановились, осматривая узкое отверстие в стене утёса, вход в которое был заложен плотно слежавшимися камнями.

По молчаливому приказу капитана Блейк начал разбирать кладку. Он осторожно извлёк и отложил в сторону камни, сделав отверстие, чтобы проползти через него внутрь.

В пещере было темно, но старый Тизер распрямился, протянул вверх руку и нащупал в каменной щели над головой, где и оставил их, кремень и огниво. Полетели искры на подставленный кем-то быстро занявшийся трут, от него незваные гости запалили принесённые с собой факелы. При их свете они осмотрели пещеру.

У задней стены пять ящиков.

— Если с моего последнего прихода сюда ничего не изменилось, — прокомментировал Тизер, — это добыча с «Утрехтской красотки». Слитки серебра и сто тысяч гульденов в мелкой монете — жалованье для выплаты голландскому гарнизону в Новом Амстердаме... А вон в углу должен быть проход, закрытый парусиной. Вот там старый кровопийца Олоннэ и спрятал всё добро...

Сорвав ветхое полотно, пираты принялись вытаскивать свёртки и ящики, загромождавшие проход.

— Тьфу! Да что это за помойка? — вдруг выругался Харвуд, когда разглядел, что за товар запихнул в свою кладовую умерший давным-давно корсар.

Связки ржавого оружия — палаши, алебарды, пики, протазаны, мушкеты с крошащимися ржавыми дулами. Груды медной и оловянной посуды, пришедшие в негодность буссоли и астролябии, несколько ящиков со старым хирургическим инструментом — больше похожие на орудия столяра и плотника.

— Олоннэ что, ума лишился этот хлам собирать? — пробурчал Блейк.

Но вот они расчистили проход и спустились по уходящему косо вниз проходу.

Пройдя совсем немного — футов двадцать-тридцать, они оказались в низкой широкой пещерке — сестре той, что оставили выше. Джон поднял факел, и помещение озарилось тусклым светом, выхватившим из мрака высящиеся до самого потолка штабеля золотых слитков у дальней стены.