Алан Ле Мэй - Искатели

— И от наших лошадей.

— Да, и от наших лошадей, — согласился Эймос.

Мартин провёл рукой по лицу.

— Подожди минутку... Но если мы попытаемся убежать от них, то мы сделаем это только для того... чтобы успеть сообщить рейнджерам о том, что творится здесь. О том, что Шрам сконцентрировал здесь все свои наличные силы и готовится к атаке на федеральные силы.

— Именно, — кивнул Эймос.

— Но это будет означать, что, получив от нас известие об этом, рейнджеры и солдаты тут же перейдут в атаку. И нападут на племя Шрама. Нападут вместе с индейцами тонкава. А это будет означать такую кровавую резню, какой не видывал свет!

— Да, похоже на то, что именно так всё и будет, — согласился Эймос, зловеще поблескивая глазами.

— И тогда индейцы обязательно убьют Дебби! Они убьют её точно так же, как всегда убивали попавших в плен к ним белых, когда оказывались в безнадёжном положении!

Эймос нагнулся к нему:

— Если бы я не думал, что всё произойдёт именно так, я бы сам убил её, Мартин!

Так вот чего стоил весь их успех. Они нашли Дебби, но теперь Эймос не желал чувствовать ничего, кроме вкуса смерти.

— Этого не будет, — твёрдо проговорил Мартин.

— Что?!

— Дебби жива. И это — самое главное на меня. Лучше, чтобы она была жива, даже если она останется жить с индейцами, нежели сделать так, чтобы ей вышибли мозги.

Лицо Эймоса исказила страшная гримаса.

— Я не могу поверить своим ушам...

— А я говорю, что пока она будет оставаться в племени Жёлтой Пряжки, я не допущу тут никакой резни!

Эймос сжал было кулаки, но затем медленно разжал их и уже спокойным голосом осведомился:

— Что же ты хочешь сделать?

— Сначала мы должны провести здесь эту ночь. А завтра снова поговорить со Шрамом. Поговорить с ним о Дебби. — Лицо Мартина выражало мрачную решимость. — Но одно я знаю совершенно точно: сам я не побегу в Кэмп-Радзимински, чтобы вызвать сюда войска. И не позволю тебе этого сделать!

Голосом, задушенным яростью, Эймос спросил:

— Ты полагаешь, что такие, как ты, способны меня остановить?

Мартин вытащил из кармана завещание, которое Эймос написал в его пользу, и медленно порвал его в клочки. Затем он бросил клочки бумаги в костёр.

— Да, Эймос, я думаю, что сумею остановить тебя.

Руки Эймоса опустились. Внезапно стало видно, как же безгранично он устал. Он уставился в пустое пространство перед собой, беззвучно шевеля губами. Затем он обернулся к Мартину:

— Хорошо, я согласен. Мы заночуем здесь. Но больше я ничего не могу тебе обещать!

— Так-то лучше! — улыбнулся Мартин.

— Я хотел тебе кое-что сказать. Раньше я не собирался тебе об этом говорить, но если дело дойдёт до битвы с индейцами, мы должны будем постараться уложить как можно больше краснокожих, и поэтому я скажу тебе это. Ты сумел рассмотреть все те скальпы, что были прикручены к древку копья Шрама?

— Разве я не был в его вигваме вместе с тобой? — раздражённо хмыкнул Мартин.

— Там не было скальпов Марты, Люси, и даже скальпа Брэда. — Эймос посмотрел Мартину прямо в глаза. — Но был один любопытный скальп. Женский. Третий по счёту...

— Я заметил его, — нетерпеливо бросил Мартин. — Это был скальп женщины с длинными рыжими волосами. Я сразу обратил на него внимание, можешь не говорить, что я якобы его не заметил. Ну и что?

— Ты не помнишь, кому принадлежали эти волосы. Зато я помню. — Кадык на шее Эймоса судорожно дёрнулся. — Это волосы твоей матери, Мартин!

Мартин окаменел. Наверное, он в глубине души догадывался об этом, просто боялся признаться в этом самому себе. Значит, это тоже сделал Шрам. Но... какое это могло иметь значение сейчас, после стольких лет, которые прошли с того момента? Как ни кощунственно это звучало, но Мартину казалось, что всё это было так давно, что уже почти ничего не значило. Подлинное значение могла иметь только жизнь Дебби — живого человека, которого им надо было любой ценой спасти. Он собирался сказать об этом Эймосу и пытался подобрать нужные слова, когда вдруг прямо из темноты перед ними выросла фигурка Дебби. Она появилась так внезапно, как могут появляться только индейцы.

Несколько мгновений ошеломлённые Эймос с Мартином молча смотрели на девушку. Затем Мартин шагнул к ней.

— Не приближайся ко мне! — громко воскликнула Дебби. Она говорила на языке команчей без всякого акцента. — Не вздумай прикасаться ко мне! За мной стоят воины нашего племени!

Мартин до сих пор помнил голос Дебби, когда она была девочкой. Но сейчас он явственно слышал голос взрослой женщины — низкий и грубоватый.

Он остановился в шести футах от Дебби.

— Где же твои воины? Пусть они выйдут вперёд, чтобы я мог увидеть и сосчитать их, если они не трусы! — воскликнул Мартин Паули.

Дебби недоумённо уставилась на него. На её лице было написано полное непонимание. Внезапно до Мартина дошло, что это произошло потому, что он выпалил свою фразу на английском, а она, видимо, не помнила ни одного английского слова.

— Сколько с тобой воинов? — повторил он уже на языке команчей.

— Четверо, — ответила она.

Мартин стал вглядываться в темноту, расстилавшуюся за спиной Дебби, но так ничего и не заметил. Впрочем, это ровным счётом ничего не значило — команчи умели искусно прятаться где угодно, особенно в высокой траве, совершенно сливаясь с окружающей местностью. Так что Дебби вполне могла и не врать.

— Для чего ты пришла?

— Мой... — Она вдруг замолчала, точно её внезапно охватили колебания. — Мой отец сказал мне прийти.

— Твой... кто?!

— Жёлтая Пряжка — это мой отец.

У Мартина отвисла челюсть от изумления. Он стоял, раскрыв рот, не в силах вымолвить ни слова. В этот момент он услышал резкий голос Эймоса:

— Не молчи! Говори с ней и заставляй её говорить! Мы должны узнать от неё как можно больше! Итак, её прислал Шрам! Мы должны узнать, почему он это сделал!

Мартин был готов поклясться, что Дебби не поняла ни слова из того, что только что произнёс Эймос. Ещё бы, он говорил по-английски с заметным техасским акцентом...

— Мой отец — он верит вам. Но некоторые другие знают правду. Они сказали моему отцу, что когда-то вы были моими родственниками.

— И что же ты сказала ему тогда?

— Я сказала ему, что я не знаю, так это или нет. Поэтому мне надо прийти к вам и поговорить с вами, чтобы понять, так это или нет. Я сказала ему, что мне надо обязательно встретиться с вами.

Мартин покачал головой:

— Ты не могла произнести таких слов, разговаривая с ним. Он же твой вождь. А ты говоришь ему — «мне надо». Да он разбил бы твою голову за такие слова!

— Нет, нет! — воскликнула Дебби. — Ты просто не знаешь моего отца!

— Мы знаем твоего отца, — со значением произнёс Мартин. — Мы зовём его Шрамом.