Томас Теодор Флинн - Человек из Ларами

Постояв немного в нерешительности, Фрэнк Даррах снова шагнул к двери, бросив на ходу:

— Я буду у Макграта.

В этот предзакатный час у коновязи возле бара Макграта уже не было свободного места. Среди прочих Фрэнк заметил и лошадей с клеймом ранчо «Колючка». За вращающейся дверью его встретила обычная картина: гул голосов, стелющийся дрожащими полосами табачный дым и густой запах виски, пива, кожи и пота.

Салун давно и исправно служил местом встречи для самых разных людей. Другого такого не было на сотню миль в округе. Сюда тянуло ковбоев и торговцев, законников и старателей, солдат, бродяг и политиков. Каждый, кто передвигался по Территории, рано или поздно попадал в бар Макграта. Фрэнк Даррах приходил сюда со своим расчётом, никогда не пил много и всегда внимательно слушал.

Дейва Вэггомана он заприметил у барной стойки. Справа от него взгромоздился на табурет бородатый молчун Вик Хансбро. Место слева оставалось незанятым, чем Фрэнк и поспешил воспользоваться. Его вкусы здесь знали. Суетливый, в белом фартуке, бармен тут же, без лишних вопросов, поставил перед ним бутылку бурбона, стакан и воду. Дейв, вертевший в пальцах пустой стакан, повернулся и с угрюмым безразличием посмотрел на него.

— Они были там. С четырьмя фургонами.

— Какие-нибудь неприятности? — осторожно осведомился Фрэнк.

— Какие неприятности! Мы сожгли эти чёртовы фургоны. — Дейв презрительно фыркнул. — Расстреляли их мулов. И посоветовали им убираться.

Произнесено это было с такой беспощадностью, что Фрэнк не сразу нашёлся, что сказать.

— Локхарт вас больше не побеспокоит, — наконец пробормотал он.

На Дейве были брюки из тонкого сержа и дорогие сапоги, его кобуру украшала серебряная чеканка и массивная бляха на ремне тоже была серебряная. Он всегда носил всё самое дорогое, носил небрежно, развязно, словно принимая за само собой разумеющееся богатство и влияние. «Наверно, так и должно быть, — размышлял Фрэнк. — Тот, кто владеет ранчо “Колючка”, имеет всё». От этой мысли голова шла кругом.

— Разговаривал сегодня с твоим отцом, — как бы вскользь заметил он. — По-моему, Алек в полном здравии.

— А с чего бы ему не быть? — пожал плечами Дейв.

Вик Хансбро повернулся и посмотрел на Дарраха так, словно только сейчас заметил его присутствие.

— Интересуешься здоровьем Алека? — Вопрос, казалось, вылетел из чёрной, коротко подстриженной бороды.

«Осторожнее, — напомнил себе Фрэнк. — А что если Вик Хансбро уже знает о недуге хозяина, но держит эго знание при себе?»

— Я всегда интересуюсь здоровьем друзей, — с улыбкой ответил он. Тем не менее ощущение опасности не проходило, и Фрэнк попытался вспомнить, что слышал когда-либо о Хансбро.

Дейв потянулся за бутылкой, и Хансбро, наклонившись, негромко предупредил:

— Придержи коней.

— Смотри в свой стакан, — угрюмо огрызнулся Дейв.

— Алек в городе, — продолжал увещевать его Хансбро. — Надо подкрепиться. Он захочет, чтобы мы вернулись с ним верхом.

Дейв посмотрел на бутылку, словно не зная, что с ней делать, потом раздражённо бросил:

— Сначала выпью. — Он так и сделал — выпил, бросил на стойку золотого «орла», сгрёб сдачу и недовольно пробурчал: — Пошли, поедим.

Они ушли, а Фрэнк остался один на один с поразительным открытием: Дейв не хотел — его заставил Хансбро...

Он расплатился и направился к двери, размышляя над тем, что узнал так неожиданно, но тут кто-то похлопал его по спине. Фрэнк с трудом удержался, чтобы не выругаться.

— Мальчик мой, это чудо, не иначе!

«И во сколько же оно мне обойдётся?» — подумал Фрэнк и, обернувшись, кисло улыбнулся.

— Привет, Джубал.

Копна взъерошенных волос — чёрных, как и положено ирландцу, — и чисто выбритое лицо, излучающее неподдельное обаяние — таким предстал перед ним отец Барбары. Жуя веточку гвоздики, Джубал по-свойски сжал руку Фрэнка. Удерживать улыбку становилось всё труднее — они оказались в центре внимания.

Фрэнку Дарраху всегда становилось не по себе в присутствии Джубала Кирби. Отец Барбары был никчёмным, ненадёжным, ни на что не годным, однако ж его любили все. При виде Джубала люди невольно улыбались. Бесшабашность и безответственность этого шалопая вопреки всякой логике воспринимались здесь как некая добродетель. Его юмор не иссякал, анекдоты не повторялись. Весельчак и транжира, Джубал не унывал и тогда, когда в карманах было пусто. Пожалуй, в такие дни он даже ещё больше радовался жизни.

«Неудивительно, что Алек Вэггоман так и не нашёл ему применения», — подумал Фрэнк, вынужденный из-за Барбары стоять, улыбаться и делать вид, что не замечает ухмылок на лицах сидящих в баре.

— Барбара вернулась, — сказал он. — И, между прочим, проехала через солёные озёра. К счастью, ничего не случилось.

Джубал вынул одну веточку гвоздики и сунул вместо неё другую. По лицу его пробежала тень беспокойства.

— Она ничего такого там не видела? В лагуне?

— Если и видела, мне не сказала.

Джубал задержал на нём свой невинный взгляд. Временами за улыбчивой наружностью в нём ощущалась какая-то странная, буддистская проницательность. Из-за этого Фрэнк чувствовал себя не в своей тарелке. Вот так, как сейчас. Он из последних сил растягивал губы в неискренней улыбке.

— Мне нужно вернуться на склад.

Фрэнк шагнул к выходу, но Джубал, по-прежнему держа его за руку — какая неприятная привычка! — двинулся следом, весь беззаботность и сердечность.

— Как я уже сказал, мой мальчик, чудеса — рядом с нами. Поверишь ли, когда я отошёл сегодня от столика, вон того, после небольшого проигрыша, у меня на руках были валеты и три неоткрытых карты.

— Не такое уж и чудо, — пробормотал Фрэнк.

Джубал рассмеялся.

— Чудо было в том, мой мальчик, что именно в этот горький миг я увидел тебя. Ты стоял здесь, такой симпатичный, такой тактичный и понимающий молодой человек...

Хотелось выругаться, вырваться и уйти. Но вместо этого он лишь пробормотал беспомощно:

— Сколько, Джубал?

Чуть позже, уже на тротуаре, Фрэнк всё же выругался — негромко, с досадой — и пощупал в кармане изрядно похудевший бумажник. «Если бы он не был отцом Барбары ...»

Но уже в следующий момент злость сменилась смирением — «нет, это ведь тоже бизнес. Деньги, одолженные Джубалу, — всего лишь издержки бизнеса. Рано или поздно он женится на Барбаре Кирби, и обхаживать Джубала уже не понадобится. Вот тогда...»

Пересекая улицу, Фрэнк тешил себя этими мыслями, но на перекрёстке вдруг остановился в полнейшем изумлении.

Старая коляска Кейт Кэнадей стояла перед его складом, а сама Кейт, не вставая с сидения, разговаривала с высоким, загорелым мужчиной, сидевшим верхом на неосёдланном муле.