Бернард Корнуэлл - Несущий огонь

Размышлял о знамени, исчезнувшем со стены форта.

Самым странным находил я дружеский тон наших переговоров. Обычно, если неприятели встречаются перед битвой, происходит обмен оскорблениями. Обмен этот – почти обязательный ритуал, но Брунульф держался уважительно, вежливо и смиренно. Если цель его прихода на землю Нортумбрии состоит в том, чтобы побудить нас к атаке, которая послужит Уэссексу поводом нарушить мир, то почему он не проявлял враждебности? Отец Херефрит, тут не поспоришь, был задирист, и только он один пытался пробудить во мне ярость. Другие как будто старались избежать битвы. Но если так, то зачем вообще было вторгаться?

Саксы соврали, ясное дело. Нет никакой древней грамоты, передающей этот участок земли Восточной Англии. А посох святого Эрпенвальда, если таковой вообще имелся у этого придурка, давно сгинул. И нет у них намерения отсчитывать золото в качестве пошлины. Но вся эта ложь не была вызовом. Вызовом было само их присутствие здесь, их тихое, никому не угрожающее присутствие. И тем не менее Уэссекс хочет драки? Иначе зачем приходить сюда?

И тут я понял.

Внезапно.

Посреди ночи, глядя через дверь хижины, как отсвет костров подкрашивает облака на юге, я понял. Неясная идея витала вокруг весь день. Она не давала мне покоя, а теперь обрела вдруг форму. Я знал, почему саксы пришли сюда.

И почти не сомневался, когда начнется война, – послезавтра.

Итак, я понимал почему и когда. Но вот где?

Теперь этот вопрос не давал мне уснуть. Закутанный в накидку из шкурок выдры, я лежал у двери хижины и прислушивался к гомону голосов вокруг умирающих костров. Обгорелые столбы, балки и стропила уничтоженного дома в избытке обеспечили нас топливом. При мысли о дровах мне стало любопытно, не доставил ли в самом деле Брунульф бревна для строительства храма. Если у него имеется твердое намерение возвести тут церковь – а именно так объясняется его присутствие здесь – и он приложил такие усилия, копая фундамент, то ему либо нужно привезти материал с собой, либо заготовить его на месте. В этих холмистых землях подходящих лесов мало, однако по дороге на север от Хорнкастра нам пришлось пробираться через рощу вековых дубов и каштанов. Пораженный красавцами-деревьями, я удивился, почему их не свели, чтобы расширить пастбища или продать.

Расставшись с Брунульфом, мы поехали на север по протоптанной скотом тропе. Она проходила через полосу леса, перегораживающую ее, словно стена, на небольшом, почти неразличимом гребне. Возвышение находилось где-то на середине пути между усадьбой и древним фортом. Выходит, чтобы встретиться с нами у камня, Брунульфу придется пробираться через эти заросли. При этой мысли я окончательно взбодрился. Ну конечно! Это же так просто! Я отказался от попыток уснуть. Одеваться или обуваться было не нужно, потому как все спали (или делали вид, что спят) полностью одетыми на случай внезапного нападения саксов на усадьбу. Я в этом сомневался, подозревая, что у них иные планы, но отдал соответствующий приказ – поддержать в воинах бдительность не помешает. Препоясавшись мечом, я вышел в ночь и зашагал по тропе на юг. Финан, видимо, меня заметил, потому что поспешил наперерез.

– Не спится?

– Они нападут в среду утром, – объявил я.

– Ты уверен?

– Не совсем. Но готов побиться об заклад, поставив Тинтрега в обмен на колченогую клячу, которую ты называешь лошадью, что я прав. Брунульф назначил переговоры на середину утра. Именно тогда саксы и нападут. Среда – день Одина. – Я улыбнулся в ночи. – И это хороший знак.

Оставив усадьбу позади, мы поднялись по длинному и очень пологому склону, отведенному под пастбище. Справа доносились звуки реки. Луна пряталась за облаками, но проникающего в разрывы между ними света хватало, чтобы видно было тропу и могучую темную стену леса, отделяющего нас от форта.

– Бой, которого они ищут, состоится здесь, – сообщил я, кивнув в сторону деревьев.

– В лесу?

– На дальней его стороне, как мне думается. Не уверен, но, скорее всего, так.

Несколько шагов Финан проделал молча.

– Если саксы хотят сражаться с той стороны леса, зачем пригласили нас ждать с другой?

– Потому хотят от нас этого, – ответил я загадочно. – Более серьезный вопрос в том, сколько людей они приведут?

– Всех до единого, – предположил Финан.

– Ничего подобного.

– Ты как-то очень уверен, – с сомнением протянул мой друг.

– А я разве когда ошибался?

– Бог мой, тебе весь список привести?

Я рассмеялся.

– Ты встречался с архиепископом Хротвердом. Какой он из себя?

– О, чудный малый, – с теплом отозвался Финан.

– Правда?

– Добрее не найдешь. Он мне отца Пирлига напомнил, только что не толстяк.

Рекомендация была что надо. Пирлиг – валлийский священник, человек, с которым приятно как выпить, так и стоять рядом в «стене щитов». Я без колебаний доверил бы Пирлигу жизнь, да на самом деле он не раз и не два спасал ее.

– О чем вы с ним говорили? – поинтересовался я.

– Бедняга беспокоился насчет Константина. Расспрашивал про него.

– Беспокоился?

– Непросто будет отстроить монастырь на Линдисфарене без разрешения Константина.

– Король вполне может его дать, – заметил я. – Он ведь христианин. В некотором роде.

– Вот и я сказал архиепископу то же самое.

– Про Беббанбург он спрашивал?

– Задал вопрос, не думаю ли я, что Константин способен захватить крепость.

– И что ты ответил?

– Что на моем веку этого не случится. Только если он заморит гарнизон голодом.

– Так он и сделает, – подтвердил я. – К весне.

Мы прошли еще немного в молчании.

– Странно, – нарушил я тишину, – что Брунульф отстраивает церковь, а Хротверд – монастырь. Совпадение?

– Люди постоянно строят что-нибудь.

– Верно, – согласился я. – Но все равно странно.

– Думаешь, саксы и впрямь намерены выстроить здесь храм? – поинтересовался Финан.

Я покачал головой:

– Нет, но им нужен был предлог прийти сюда, а этот не хуже любого другого. Чего они хотят на самом деле, это войны.

– И ты намерен дать ее им?

– Неужели?

– Если ты примешь бой, то так и произойдет, – проговорил Финан подозрительно.

– Я скажу тебе, что замышляю. В среду мы избавимся от этих ублюдков, после чего отправимся на юг и отвесим королю Эдуарду такую затрещину, что он впредь и думать забудет затевать такие глупости. Ну а затем возьмем Беббанбург.

– Только и всего?

– Да. Только и всего.

Финан захохотал, но потом увидел мое лицо в луче лунного света.

– Господи! – воскликнул он. – Ты намерен сражаться с Константином и своим кузеном? Как, черт побери, у нас это получится?

– Не знаю, – признался я. – Но я собираюсь вернуться под Беббанбург в этом году. И намерен взять его.