Сергей Беляк - Адвокат дьяволов. Хроника смутного времени от известного российского адвоката

Впрочем, да, признаю: Ильич и в самом деле легко мог подлецу или трусу заявить прямо в лицо, кто тот есть на самом деле. Но только вряд ли контузия способна пробудить в человеке честность, смелость и порядочность. А если это так, то на работу в правоохранительные органы, суды и в органы власти надо принимать только контуженых.

Заказных публикаций о Владимире Позняке в 90-е годы было немало. И он часто представлялся в них несдержанным, грубым, неотесанным солдафоном, но тут же, одновременно с этим — хитрым, изворотливым и ловким карьеристом. Журналисты писали, что он «жадный и мстительный», но тут же ставили ему в вину щедрость на подарки и угощения, а также наличие у него массы друзей и покровителей во всех инстанциях, включая самые высшие.

Я не хочу комментировать эти очевидные противоречия в рассуждениях людей, певших с чужого голоса, как, впрочем, не собираюсь и превращать Владимира Позняка в святого. Нет, он далеко не был свят, как не мог быть свят любой мент в 90-е годы, в том числе как не были безгрешны и святы его оппоненты в полковничьих погонах или с генеральскими лампасами.

Но Владимир Ильич Позняк, в отличие от большинства из них (угрюмых, пузатых и косноязычных), по крайней мере, был живым, веселым и харизматичным человеком. И это факт, который невозможно оспорить.

И действительно, одним из главных достоинств Позняка, на мой взгляд, как раз и было его удивительное умение общаться и дружить с самыми разными людьми!

Ильича хорошо знал в те годы и Владимир Жириновский, и многие другие депутаты различных фракций. Я рассказывал о нем какие-то истории Эдуарду Лимонову. А Позняк с готовностью помогал мне в некоторых моих делах, — иногда информационно, чаще советами.

В марте 1995 года он пригласил меня на свой день рождения, и кого же я там увидел? За одним столом сидели и пили за здоровье Ильича и его сослуживцы-милиционеры, и высшие чины из Генеральной прокуратуры и других ведомств, и высокопоставленные чиновники со Старой площади и из Белого дома, и колоритные типы с золотыми «ролексами», которые скромно представлялись предпринимателями.

И я, глядя тогда на улыбчивого, круглолицего и легкого в общении Ильича, переходившего от гостя к гостю с бокалом вина, удивлялся, как вообще у такого человека могут быть в жизни какие-то проблемы. Я не сомневался, что Позняк способен своей непосредственностью и радушием очаровать любого и разрешить любую проблему.

Но тот день рождения я запомнил еще и потому, что прямо от стола прокуроры, чертыхаясь, помчались на работу, так как им сообщили, что произошло убийство известного телеведущего Владислава Листьева, — «нашего Влада», как его потом стали называть журналисты и домохозяйки.

Впрочем, ни прокуроров, ни кого-либо из присутствовавших тогда в ресторане гостей эта печальная новость особенно не удивила и не расстроила. Прокуроры вначале даже не хотели никуда ехать, но им позвонили снова, и пришлось.

— Деньги делят — пули летят, — раздраженно прокомментировал один из них, опрокидывая на посошок рюмку водки.

Но если бывают правильные менты, значит, есть и неправильные. И таких, к сожалению, большинство.

— «Волки позорные?» — спросил я, шутя, у одного много лет отсидевшего авторитетного зэка.

— Нет, — возмутился тот. — Это всё в кино! Они же хотят быть героями! Но на самом деле псы они цепные, собаки!..

А еще раньше, в середине 90-х, я слышал от другого моего влиятельного в криминальном мире подзащитного историю про то, как один бывший мент, прославившийся фабрикацией доказательств и пытками подследственных, ползал на коленях и целовал ноги тем, кто пришел с ним поквитаться.

— Простите! — умолял он, обливаясь слезами, — Мне приказывали! Я не хотел!..

Но кто ему приказывал? Кто мог ему, отцу двух дочерей и деду трех внуков, о которых он вспомнил, ползая по земле, приказать пытать людей?! Кто мог приказать ему, подполковнику милиции, дипломированному юристу, заставлять невинных людей признаваться в совершении преступлений?..

А кто приказывал следователю уламывать свидетелей, чтобы те «опознали» десять лет спустя невинного человека в качестве убийцы, о чем я рассказывал в одной из предыдущих глав? Но даже если и приказывали, то ведь у честного человека всегда есть выбор, как правильно поступить. Но следователь, запугав вначале свидетелей тем, что перед ними «бандит и убийца», тут же их и успокоил, что теперь, дескать, тому крышка, а доказательств его вины огромное количество, и их показания здесь лишь капля в море, сущий пустяк — чистая формальность. Ну как не поверить интеллигентному человеку, да еще при такой должности!.. Но прошло совсем немного времени, как вдруг этот же следователь, случайно встретившись с одним из адвокатов по тому делу и страдальчески на него поглядывая, тихо поинтересовался, не собираются ли ему мстить друзья его бывшего подследственного. «Знает, пес, что нашкодил!» — сказал мне потом тот мой коллега, но самого «пса» успокоил: «Не бойся, не тронут».

Взятки и бессовестные поборы, необоснованные задержания и аресты, незаконное возбуждение уголовных дел, избиения и пытки подозреваемых и обвиняемых, фальсификация доказательств, а еще банальные кражи, грабежи, разбои и даже убийства. Вот краткий перечень того, чем «прославилась» российская милиция-полиция за последнюю четверть века.

Причем все это приобрело настолько массовый характер, что оборотни в погонах сделались самыми популярными героями книг, фильмов и телесериалов, а ругательное, оскорбительное для советских милиционеров слово «мент» стало вполне нормальным и привычным для российских сотрудников МВД.

Сейчас, когда ряд функций, принадлежавших ранее МВД, переданы Следственному комитету и отчасти судам, случаев незаконного возбуждения уголовных дел и необоснованных арестов не стало меньше. Только теперь вместо прокуроров санкции на аресты штампуют без лишних вопросов суды (прокуроры могли хоть поинтересоваться, затребовав все дело себе на проверку), а уголовные дела возбуждают сами работники Следственного комитета, опять же не спрашивая разрешения на это у прокуроров.

Просто пока в противостоянии фаворитов Путина — питерца Александра Бастрыкина, возглавляющего СК, и сибиряка Юрия Чайки, руководящего Генеральной прокуратурой, победил земляк.

А суды, боясь потерять существенные дотации, получаемые от правительства, прекрасно справляются с теми функциями, которые ранее выполняли прокуроры. Но тут уже не «борьба свиней за место у корыта» (как в случае с войной ведомств Бастрыкина и Чайки), а просто веление времени: во всем цивилизованном мире санкцию на арест дают суды. Правда, суды там другие — более независимые, и власть другая — не может влиять на них, боясь оппозиции и прессы. Потому что и оппозиция, и пресса там тоже сильно отличаются от оппозиции и прессы в России. Вот слово «мент» россияне временно и адресуют сейчас не только полицейским, но и работникам Следственного комитета, — пока не придумали для них отдельного прозвища.