Александр Тамоников - Кровь на Дону

— Это так! — согласился атаман. — Но за каждый район отвечает отдельный мурза, если брать крымчаков, или сотник. А среди них того братства, что меж нами, русскими, нет. У них больше видят только свою личную выгоду.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что при неожиданном нападении на один район начальники других не станут спешить на выручку.

— Сомневаюсь.

— То твое право, князь. У тебя большой опыт войны с крымчаками, ногаями, но и мы здесь тоже опыта поднабрались. И в Азове у нас есть свои люди. Я знаю, что говорю. Разве в Ногайской орде все улусы бросились спасать попавшие под вас районы?

— Нет. Поначалу никто, потом были.

— Так это потом, чтобы заполучить право на земли, разоренные вами. Но вообще-то все может быть. На месте определишься, как действовать, также увидишь, кто был прав.

— До Галурмака от станицы, не считая переправу, расстояние малое, двести верст с гаком, — посмотрел на карту Савельев. — Днем мы передвигаться не сможем, значит, только в ночь. Это получается, если все сложится благополучно, в Галурмак и Карачук дружина с сотней зайдут дней через пять. Может, и за четыре, это как переход пойдет. Так?

— Где-то так, — кивнул атаман.

— За это время турки перебросят в район переволоки большую часть рабочей силы, будь то рабы или наемные рабочие с охраной. Эту часть надо будет рассредоточить вдоль канала равномерно. То добре, у нас будет время все хорошо посмотреть, оценить и совместно с сотником решить, что делать. Но нельзя исключать того, что охрана татар или турок будет гораздо большей и нас заметят. Либо после удачной вылазки начнется преследование. Двумя десятками дружины и сотней казаков оборону против крупных сил держать не можно. Потребуется возвращение в станицу. А для этого нужна переправа, причем в условиях прямого боя с басурманами. Как провести переправу, атаман?

Лунин нагнулся над картой, провел по ней обгоревшей старой лучиной:

— Вот тут, князь, перелаз. Это прямо напротив Галурмака. Глубина реки там только на середине доходит до двух-трех саженей. Переправиться сможете быстро, ну, и далее берегом к станице, выслав наперво гонца. Поможем.

— У басурман будут суда. Они двумя-тремя галерами бросят на правый берег сотню своих головорезов… — заметил Савельев и вдруг замолчал.

— Что, князь, узрил на карте? — посмотрел на него атаман.

— Суда турецко-татарские.

— Что суда? Будут они там и что?

— Вот и путь отхода. Не перелазом и берегом, а на тех же галерах по течению до станицы.

— А ты и впрямь опытный воевода, — улыбнулся Лунин. — Когда занимались отходом и ты стал задавать вопросы, подумал, что слава о тебе сильно преувеличена, однако нет, ты быстро разобрался в обстановке.

— Ты специально не сказал мне об использовании татарских судов? — спросил Савельев.

— Да. Хотел посмотреть, как среагируешь.

— Не след нам проверять друг друга, — покачал головой князь.

— Но треба знать, кто чего стоит.

— Узнал?

— Узнал, и со спокойной душой теперь пущу с тобой свою сотню!

— Ну и хитрец ты, Михайло Тимофеевич!

— Нет. Я просто жизнь непростую прожил, научился кое-чему.

— Да, а пошто ты упомянул о своих людях в крепости Азов?

— По то, что упомянул, и все!

— Они могут поведать данные о количестве войска и судов неприятеля?

— Это и без них будет ведомо, — усмехнулся атаман. — Смотри на причалы крепости, считай и получишь количество судов. Городская рать — четыре тысячи, а по судам несложно посчитать, сколько и воинов они доставили.

— Тогда зачем?

— Повторяешься, князь. Но нам люди в Азове еще пригодятся. Очень пригодятся.

— Ты чего-то недоговариваешь, Михайло Тимофеевич.

— Да, но, значит, то и не требуется. Что треба знать сейчас, то узнал.

— Ох, и мудрите вы с князем Серебряным.

— Дело делаем, так правильнее, Дмитрий Владимирович. Но… пора спать.

Савельеву выделили отдельную опочивальню в доме атамана.

Наутро после молитвы и трапезы атаман наказал первой сотне станичной рати собраться у деревянной церквушки. Там была площадь для общего схода народа.

Казаки собрались быстро, при оружии, на конях. Стояли, гарцевали, ожидая начальство, но десятники пока никаких команд не подавали. А когда подошли Лунин и Малюга, они тут же разразились наказами. Малая рать быстро построилась в десятки, встала полукругом.

Послали за Савельевым, и когда князь пришел вместе с Гордеем Бессоновым, атаман провел их вдоль строя сотни. Казаки молодые, крепкие, в глазах озорные огоньки, шапки набекрень, шаровары в сапогах, а те — в стременах. Смотрели на москвичей приветливо, прознали, кто такие и для чего тут.

После общего строя атаман наказал рядовым казакам разъехаться по домам и готовиться к ночному выходу, а десятников оставил.

Они спешились и подошли к церквушке. Там сотник представил их князю: помощника и начальника охранного десятка Фатея Чебаря, голову ертаула Михайло Перелыгу, десятника пищальников Ермилу Осетрова, начальников лучников Фому Бузлука и Григория Ладного, а также десятников конной рати Ничипора Нюхаря, Степана Калмака, Ивана Сивоху, Петра Катагаря и Николу Туголука.

Воевода особой дружины слушал, приветствовал казаков, но ни фамилий, ни имен, ни прозвищ не запомнил. Это ему и не надо, есть сотник, через него и будет согласие. В сотне числился обоз из трех телег с возчиками. Тот пока пустой, но за день Фатей Чебарь обещал заполнить телегу всем необходимым, а потом представил воеводу:

— Пред вами, казаки, ближний к государю воевода, князь Дмитрий Владимирович Савельев.

Казаки сразу как-то подтянулись, с интересом глядя на воина, в котором не прознать вельможу высокого.

— А это, — указал сотник на Бессонова, — первый помощник воеводы, Гордей Бессонов. Остальных воинов особой дружины вам знать необязательно. Прознаете, как вместе будете на деле.

Ни один из десятников не спросил, а что, собственно, за дело такое? При внешней вольнице, что бросалась в глаза в любой станице, в любом хуторе, дисциплина у казаков, когда надо, была на высоте.

— Мыслите, казаки, чего за дело предстоит? — спросил сотник. И, не дожидаясь ответа, повернулся к Савельеву: — Тебе, князь, слово.

— Вы, казаки, знаете Дон, — вышел вперед Дмитрий. — И вверх по течению и вниз.

— Мы и поля знаем, и леса с рощами… — усмехнулся Катагарь.

— То добре, — кивнул Савельев, — вот только перебивать меня не след.

— Прости, князь, — засмущался десятник.

А воевода меж тем продолжал:

— Нам надо дойти до переката напротив бывшего селения Галурмак, переправиться чрез Дон, дружине зайти в названное селение, сотне пройти дале в селение Карачук. Наказ, что дал царь Иван Васильевич, такой… — и он довел до казаков задание.