Николай Лузан - Военная контрразведка. Вчера. Сегодня. Завтра

В первых числах марта все приготовления к встрече Устинова с Робертсоном были завершены. В Москве, на Лубянке, утвердили ее план. Устинову оставалось согласовать день и время встречи в Вене. Это произошло во время приема, проходившего в советской Миссии. Он и Робертсон договорились встретиться 14 марта. За два дня до срока Устинов военно-транспортным самолетом ВВС ГСОВГ под легендой и по документам армейского офицера вылетел в штаб Центральной группы советских войск. На аэродроме его встретил Федорчук и, чтобы исключить любую утечку информации об операции, не заезжая в управление Центральной группы советских войск, разместил в городе на конспиративной квартире. Там же они, с участием руководителей групп наблюдения и обеспечения безопасности, провели совещание и окончательно согласовали порядок действий. Оставшись один, Устинов, чтобы не привлекать к себе внимания, провел все оставшееся время в четырех стенах и занимался тем, что штудировал вопросы, которые планировал вынести на явку с Робертсоном.

Наступило 14 марта. За полтора часа до встречи Устинов покинул конспиративную квартиру и вышел в город. В этот ранний час на улицах было немноголюдно. Под лучами яркого весеннего солнца сиреневая дымка, окутывавшая город, рассеялась, и он предстал во всем своем великолепии. Устинов впервые находился в Вене, на время забыл об опасности и, прогуливаясь по городу, любовался архитектурными шедеврами, созданными гением Отто Вагнера, Фридриха Шмидта и Камилло Зитте.

Вынужденная прогулка подходила к концу, когда от группы наблюдения поступил сигнал об отсутствии слежки. На часах было 8:16. До контрольной встречи с Робертсоном оставалось 14 минут. Устинов направился к месту ее проведения — скверу, свернул на боковую аллею и сосредоточил внимание на входе. Стремительно летели секунды и минуты. И чем меньше времени оставалось до встречи, тем все тревожнее становилось на душе. Мысль, что Робертсон испугался и не придет, не давала покоя Устинову.

Стрелки показывали 8:30. В какой-то момент на входе в сквер, как ему показалось, среди пешеходов мелькнула знакомая фигура. Устинов присмотрелся и не ошибся. Это был Робертсон. Внешне он выглядел спокойно. Первое впечатление оказалось обманчиво. Когда они сблизились, то волнение, владевшее Робертсоном, стало заметно. Его выдавали лихорадочный блеск глаз и бисеринки пота на лбу.

Устинов встретил его с улыбкой и, поздоровавшись, отметил:

— Джон, ты не немец, но по тебе можно сверять часы.

Робертсон с облегчением выдохнул и многозначительно произнес:

— Для нас, Иван, гораздо важнее, чтобы отсчет времени вели мы.

— Безусловно! Это в наших интересах! — согласился Устинов и поинтересовался: — Как добрался?

— Без проблем. За мной все чисто.

— У меня тоже. Каким временем ты располагаешь?

— Сегодня свободен. Три следующих дня буду свободен только вечером.

— Отлично! Как ты посмотришь на то, чтобы встретиться в более подходящем месте?

Хмыкнув, Робертсон уточнил:

— Надеюсь, это будут не застенки КГБ?

Устинов, сохраняя невозмутимый вид, в тон ему ответил:

— Увидишь и не пожалеешь.

— Ха-ха, — рассмеялся Робертсон и заявил: — Согласен, в любом случае на старости лет будет что вспомнить!

— В таком случае, если не возражаешь, то давай продолжим встречу в другом, более подходящем месте, — предложил Устинов.

— О’кей. Где?

— Рядом, — Устинов кивнул на дом напротив и пояснил: — Центральный подъезд, второй этаж, квартира направо.

— О’кей. Я готов, идем.

— Давай через час.

— О’кей.

— Договорились, жду, — закончил разговор Устинов.

Они разошлись. В дело вступили разведчики наружного наблюдения Федорчука. Без их внимания не остался ни один шаг Робертсона. Пока он не давал оснований для подозрений в двойной игре. Это добавило настроения Устинову. В конспиративную квартиру он поднялся в твердой уверенности, что удача на его стороне. В 9:30 к нему присоединился Робертсон. Он пришел без разведывательных материалов, но заверил, что готов представить как подлинники, так и копии секретных и совершенно секретных документов, в подтверждение своих слов привел выдержки из них. Ряд из них касался операций МИ-6 в ГДР. Очередную встречу они договорились провести на следующий день в 20:00.

Она состоялась и заняла несколько часов. Робертсон принес с собой портфель документов. От грифов секретности в глазах Устинова вскоре стало рябить. Ему понадобилось четыре фотопленки, чтобы переснять все материалы. В ту ночь он и Федорчук так и не сомкнули глаз, вместе с переводчиками занимались изучением материалов Робертсона. Даже поверхностный анализ того, что оказалось в их руках, говорил: сведения не имеют цены. В документах британской разведки содержались подлинные и вымышленные имена агентов и резидентов, их донесения, содержание заданий, места закладки тайников, а также фамилии советских военнослужащих, членов их семей и граждан ГДР, на вербовку которых нацелилась МИ-6.

На две последующие встречи Робертсон пришел также не с пустыми руками. Помимо материалов, относящихся к разведывательно-подрывной деятельности британской разведки и ЦРУ, он передал важные документы, раскрывающие военные планы НАТО в отношении группировок советских войск, находящихся на территории ГДР, Польши, Чехословакии, Венгрии и Австрии. О важности представленной им информации Устинову говорил тот факт, что после завершения обработки она немедленно отправлялась в Москву специальным самолетом.

16 марта состоялась заключительная их встреча. В ходе нее Робертсон принял предложение советской военной контрразведки о негласном сотрудничестве и для конспирации избрал себе псевдоним Друг. Договорившись о следующей явке в Вене, они разошлись. В тот же день Устинов вылетел в Берлин. По возвращении ему было не до отдыха. Он, сотрудники управления и коллеги из МГБ приступили к поиску агентов и резидентов британской разведки, на которых дал наводку Друг. К тому времени ей удалось внедрить их во многие государственные структуры ГДР и ближайшее окружение советских воинских частей.

Надежным компасом в поиске шпионов для советских и восточногерманских контрразведчиков служила информация Друга. Она позволила сотрудникам особых отделов 2-й и 4-й гвардейских механизированных армий, дислоцировавшихся на территории Ростокского округа, выявить широкоразветвленную резидентуру МИ-6, действовавшую как в их окружении, так и территории воинских частей. В ее состав входило 17 агентов. Объем добываемой ими информации был настолько велик, что резидент вынужден был использовать трех радистов.

Другая резидентура МИ-6 насчитывала 20 агентов. Некоторым из них удалось внедриться в хозяйственно-тыловые подразделения советских войск, находящихся на территории Галльского округа. Имея прямой допуск в воинские части и используя свои связи среди офицерского состава, шпионы добывали важную информацию о состоянии боеготовности и планах командования.